Хрупкая веточка

У Данилы с Катей, - это которая своего жениха у Хозяйки горы вызволила, - ребятишек многонько народилось. Восемь, слышь-ко, человек, и все парнишечки. Мать-то не раз ревливала: хоть бы одна девчонка на поглядку. А отец, знай, похохатывает:



- Такое, видно, наше с тобой положенье.



Ребятки здоровеньки росли. Только одному не посчастливилось. То ли с крылечка, то ли еще откуда свалился и себя повредил: горбик у него расти стал. Баушки правили, понятно, да толку не вышло. Так горбатенькому и пришлось на белом свете маяться.



Другие ребятишки, - я так замечал, - злые выходят при таком-то случае, а этот ничего - веселенький рос и на выдумки мастер. Он третьим в семье-то приходился, а все братья слушались его и спрашивали:



- Ты, Митя, как думаешь? По-твоему, Митя, к чему это?



Отец с матерью и те частенько покрикивали:



- Митюшка! Погляди-ко! Ладно, на твой глаз?



- Митяйко, не приметил, куда я воробы (приспособленине для размотки пряжи. - Ред.) поставила?



И то Митюньке далось, что отец смолоду ловко на рожке играл. Этот тоже пикульку смастерит, так она у него ровно сама песню выговаривает.



Данило по своему мастерству все-таки зарабатывал ладно. Ну, и Катя без дела не сиживала. Вот, значит, и поднимали семью, за куском в люди не ходили. И об одежонке ребячьей Катя заботилась. Чтоб всем справа была: пимешки там, шубейки и протча. Летом-то, понятно, и босиком ладно: своя кожа, не куплена. А Митюньке, как он всех жальчее, и сапожнешки были. Старшие братья этому не завидовали, а малые сами матери говорили:



- Мамонька, пора, поди, Мите новые сапоги заводить. Гляди - ему на ногу не лезут, а мне бы как раз пришлись.



Свою, видишь, ребячью хитрость имели, как бы поскорее Митины сапожнешки себе пристроить. Так у них все гладенько и катилось. Соседки издивовались прямо:



- Что это у Катерины за робята! Никогда у них и драчишки меж собой не случится.



А это все Митюнька - главная причина. Он в семье-то ровно огонек в лесу: кого развеселит, кого обогреет, кого на думки наведет.



К ремеслу своему Данило не допускал ребятишек до времени.



- Пускай, - говорит, - подрастут сперва. Успеют еще малахитовой-то пыли наглотаться.



Катя тоже с мужем в полном согласье - рано еще за ремесло садить. Да еще придумали поучить ребятишек: чтоб, значит, читать-писать, цифру понимать. Школы по тогдашнему положению не было, и стали старшие-то братья бегать к какой-то мастерице. И Митюнька с ними. Те ребята понятливые, хвалила их мастерица, а этот вовсе на отличку. В те годы по-мудреному учили, а он с лету берет. Не успеет мастерица показать - он обмозговал. Братья еще склады толмили, а он уже читал, знай слова лови. Мастерица не раз говаривала:



- Не бывало у меня такого выученика. Тут отец с матерью возьми и погордись маленько: завели Митюньке сапожки поформеннее. Вот с этих сапожек у них полный переворот в жизни и вышел. В тот год, слышь-ко, барин на заводе жил. Пропикнул, видно, денежки в Сам-Петербурхе, вот и приехал на завод - не выскребу ли, дескать, еще сколь-нибудь.



При таком-то деле, понятно, как денег не найти, ежели с умом распорядиться. Одни приказные да приказчик сколько воровали. Только барин вовсе в эту сторону и глядеть не умел.



Едет это он по улице и углядел - у одной избы трое ребятишек играют, и все в сапогах. Барин им и маячит рукой-то - идите сюда.



Митюньке хоть не приводилось до той поры барина видать, а признал небось. Лошади, вишь, отменные, кучер по форме, коляска под лаком и седок гора горой, жиром заплыл, еле ворочается, а перед брюхом палку держит с золотым набалдашником.



Митюнька оробел маленько, все-таки ухватил братишек за руки и подвел поближе к коляске, а барин хрипит:



- Чьи такие?



Митюнька, как старший, объясняет спокойненько:



- Камнереза Данилы сыновья. Я вот Митрий, а это мои братики малые.



Барин аж посинел от этого разговору, чуть не задохся, только пристанывает:



- Ох, ох! что делают! что делают! Ох, ох. Потом видно, провздыхался и заревел медведем:



- Это что? А? -А сам палкой-то на ноги ребятам показывает. Малые, понятно, испужались, к воротам кинулись, а Митюнька стоит и никак в толк взять не может, о чем его барин спрашивает.



Тот заладил свое, недоладом орет:



- Это что?



Митюнька вовсе оробел да и говорит:



- Земля.



Барина тут как параличом хватило, захрипел вовсе.



-Хр-р, хр-р! До чего дошло! До чего дошло! Хр-р, хр-р.



Тут Данило сам из избы выбежал, только барин не стал с ним разговаривать, ткнул кучера набалдашником в шею - поезжай!



Этот барин не твердого ума был. Смолоду за ним такое замечалось, к старости и вовсе не самостоятельный стал. Напустится на человека, а потом и сам объяснить не умеет, что ему надо. Ну, Данило с Катериной и подумали - может, обойдется дело, забудет про ребятишек, пока домой доедет. Только не тут-то было: не забыл барин ребячьих сапожишек. Первым делом на приказчика насел:



- Ты куда глядишь? У барина башмаков купить не на что, а крепостные своих ребятишек в сапогах водят? Какой ты после этого приказчик?



Тот объясняет:



- Вашей, дескать, барской милостью Данило на оброк отпущен и сколько брать с него - тоже указано, а как платит он исправно, я и думал...



- А ты, - кричит ,- не думай, а гляди в оба. Вон у него что завелось! Где это видано? Вчетверо ему оброк назначить.



Потом призвал Данилу и сам объяснил ему новый оброк. Данило видит - вовсе несуразица, и говорит:



- Из воли барской уйти не могу, а только оброк такой тоже платить не в силу. Буду работать, как другие, по вашему барскому приказу.



Барину, видать, это не по губе. Денег и без того нехватка, - не до каменной поделки. В пору и ту продать, коя от старых годов осталась. На другую какую работу камнереза поставить тоже не подходит. Ну, и давай рядиться. Сколько все-таки не отбивался Данила, оброк ему вдвое барин назначил, а не хошь - в гору. Вот куда загнулось!



Понятное дело, худо Данилу с Катей пришлось. Всех прижало, а ребятам хуже всего: до возрасту за работу сели. Так и доучиться им не довелось. Митюнька - тот виноватее всех себя считал - сам так и лезет на работу. Помогать, дескать, отцу с матерью буду, а те опять свое думают:



"И так-то он у нас нездоровый, а посади его за малахит - вовсе изведется. Потому - кругом в этом деле худо. Присадочный вар готовить - пыли не продохнешь, щебенку колотить - глаза береги, а олово крепкой водкой на полер разводить - парами задушит". Думали, думали и придумали отдать Митюньку по гранильному делу учиться.



Глаз, дескать, хваткий, пальцы гибкие и силы большой не надо - самая по нему работа.



Гранильщик, конечно, у них в родстве был. К нему и пристроили, а он рад-радехонек, потому знал - парнишечко смышленый и к работе не ленив.



Гранильщик этот так себе, средненький был, второй, а то и третьей цены камешок делал. Все-таки Митюнька перенял от него, что тот умел. Потом этот мастер и говорит Данилу:



- Надо твоего парнишка в город отправить. Пущай там дойдет до настоящей точки. Шибко рука у него ловкая.



Так и сделали. У Данилы в городе мало ли знакомства было по каменному-то делу. Нашел кого-надо и пристроил Митюньку. Попал он тут к старому мастеру по каменной ягоде. Мода, видишь, была из камней ягоды делать. Виноград там, смородину, малину и протча. И на все установ имелся. Черну, скажем, смородину из агату делали, белу - из дурмашков, клубнику - из сургучной яшмы, княженику - из мелких шерловых шаричков клеили. Однем словом, всякой ягоде свой камень. Для корешков да листочков тоже свой порядок был: кое из офата, кое из малахита либо из орлеца и там еще из какого-нибудь камня.



Митюнька весь этот установ перенять перенял, а нет-нет и придумает по-своему. Мастер сперва ворчал, потом похваливать стал:



- Пожалуй, так-то живее выходит.



Напоследок прямо объявил:



- Гляжу я, парень, шибко большое твое дарование к этому делу. Впору мне, старику, у тебя учиться. Вовсе ты мастером стал, да еще с выдумкой.



Потом помолчал маленько да и наказывает:



- Только ты, гляди, ходу ей не давай! Выдумке-то! Как бы за нее руки не отбили. Бывали такие случаи.



Митюнька, известно, молодой - безо внимания к этому. Еще посмеивается:



- Была бы выдумка хорошая. Кто за нее руки отбивать станет?



Так вот и стал Митюха мастером, а еще вовсе молодой: только-только ус пробиваться стал. По заказам он не скучал, всегда у него работы полно. Лавочники по каменному делу смекнули живо, что от этого парня большим барышом пахнет, - один перед другим заказы ему дают, успевай только. Митюха тут и придумал:



- Пойду-ко я домой. Коли мою работу надо, так меня и дома найдут. Дорога недалекая, и груз не велик - материал привезти да поделку забрать.



Так и сделал. Семейные обрадовались, понятно: Митя пришел. Он тоже повеселить всех желает, я самому не сладко. Дома-то чуть не цельная малахитовая мастерская стала. Отец и двое старших братьев за станками в малухе сидят, и младшие братья тут же: кто на распиловке, кто на шлифовке. У матери на руках долгожданная девчушка-годовушка трепещется, а радости в семье нет. Данило уж вовсе стариком глядит, старшие братья покашливают, да и на малых смотреть невесело. Бьются, бьются, а все в барский оброк уходит.



Митюха тут и заподумывал: все, дескать, из-за тех сапожнешек вышло.



Давай скорее свое дело налаживать. Оно хоть мелкое, а станков к нему не один, струментишко тоже требуется. Мелочь все, а место и ей надо.



Пристроился в избе против окошка и припал к работе, а про себя думает:



"Как бы добиться, чтоб из здешнего камня ягоды точить? Тогда и младших братишек можно было бы к этому делу пристроить". Думает, думает, а пути не видит. В наших краях известно, хризолит да малахит больше попадаются. Хризолит тоже дешево не добудешь, да и не подходит он, а малахит только на листочки и то не вовсе водится: оправки либо подклейки требует.



Вот раз сидит за работой. Окошко перед станком по летнему времени открыто. В избе никого больше нет. Мать по своим делам куда-то ушла, малыши разбежались, отец со старшими в малухе сидят. Не слышно их. Известно, над малахитом-то песни не запоешь и на разговор не тянет.



Сидит Митюха, обтачивает свои ягоды из купецкого материала, а сам все о том же думает:



"Из какого бы вовсе дешевого здешнего камня такую же поделку гнать?"



Вдруг просунулась в окошко какая-то не то женская, не то девичья рука, - с кольцом на пальце и в зарукавье (в браслете. - Ред.), - и ставит прямо на станок Митюньке большую плитку змеевика: а на ней, как на подносе, соковина (шлак от медеплавильного производства. - Ред.) дорожная.



Кинулся Митюха к окошку - нет никого, улица пустехонька, ровно никто и не прохаживал.



Что такое? Шутки кто шутит али наважденье какое? Оглядел плитку да соковину и чуть не заскакал от радости, такого материала возами вози, а сделать из него, видать, можно, если со сноровкой выбрать да постараться. Что только?



Стал тут смекать, какая ягода больше подойдет, а сам на то место уставился, где рука-то была. И вот опять она появилась и кладет на станок репейный листок, а на нем три ягодных веточки: черемуховая, вишневая и спелого-спелого крыжовника.



Тут Митюха не удержался, на улицу выбежал дознаться, кто это над ним шутки строит. Оглядел все - никого, как вымерло. Время - самая жарынь. Кому в эту пору на улице быть?



Постоял-постоял, подошел к окошку, взял со станка листок с веточками и разглядывать стал. Ягоды настоящие, живые, только то диво - откуда вишня взялась. С черемухой просто, крыжовнику тоже в господском саду довольно, а эта откуда, коли в наших краях такая ягода не растет, а будто сейчас сорвана?



Полюбовался так на вишни, а все-таки крыжовник ему милее пришелся и к матерьялу ровно больше подходит. Только подумал - рука-то его по плечу и погладила.



"Молодец, дескать! Понимаешь дело!"



Тут уж слепому ясно, чья это рука. Митюха в Полевой вырос, сколько-нибудь раз слыхал про Хозяйку горы. Вот он и подумал - хоть бы сама показалась. Ну, не вышло. Пожалела, видно, горбатенького парня растревожить своей красотой - не показалась.



Занялся тут Митюха соком да змеевиком. Немало перебрал. Ну, выбрал и сделал со смекалкой. Попотел. Ягодки-то крыжовника сперва половинками обточил, потом внутре-то выемки наладил да еще, где надо, желобочки прошел, где опять узелочки оставил, склеил половинки да тогда их начисто и обточил. Живая ягодка-то вышла. Листочки тоже тонко из змеевки выточил, а на корешок ухитрился колючки тонехонькие пристроить. Однем словом, сортовая работа. В каждой ягодке ровно зернышки видно и листочки живые, даже маленько с изъянами: на одном дырки жучком будто проколоты, на другом опять ржавые пятнышки пришлись. Ну как есть настоящие.



Данило с сыновьями хоть по другому камню работали, а тоже в этом деле понимали. И мать по камню рабатывала. Все налюбоваться не могут на Митюхину работу. И то им диво, что из простого змеевика да дорожного соку такая штука вышла. Мите и самому любо. Ну, как - работа! Тонкость. Ежели, кто понимает, конечно.



Из соку да змеевику Митя много потом делал. Семье-то шибко помог. Купцы, видишь, не обегали этой поделки, как за настоящий камень платили, и покупатель в первую голову Митюхину работу выхватывал, потому - на отличку. Митюха, значит, и гнал ягоду. И черемуху делал, и вишню, и спелый крыжовник, а первую веточку не продавал - себе оставил. Посыкался (намеревался. - Ред.) отдать девчонке одной, да все сумленье брало.



Девчонки, видишь, не отворачивались от Митюхина окошка. Он хоть горбатенький, а парень с разговором да выдумкой, и ремесло у него занятное, и не скупой: шаричков для бусок, бывало, горстью давал. Ну, девчонки нет-нет и подбегут, а у этой чаще всех заделье находилось перед окошком - зубами поблестеть, косой поиграть. Митюха и хотел отдать ей свою веточку, да все боялся:



- Еще на смех девчонку поднимут, а то и сама за обиду почтет.



А тот барин, из-за которого поворот жизни случился, все еще на земле пыхтел да отдувался. В том году он дочь свою просватал за какого-то там князя ли купца и придано ей собирал. Полевской приказчик и вздумал подслужиться. Митину-то веточку он видал и тоже, видно, понял, какая это штука. Вот и послал своих охлестов с наказом:



- Если отдавать не будет, отберите силой. Тем что? Дело привычное. Отобрали у Мити веточку, принесли, а приказчик ее в бархатну коробушечку. Как барин приехал в Полевую, приказчик сейчас:



Получите, сделайте милость, подарочек для невесты. Подходящая штучка.



Барин поглядел, тоже похвалил сперва-то, потом и спрашивает:



- Из каких камней делано и сколько камни стоят? Приказчик и отвечает:



- То и удивительно, что из самого простого материалу: из змеевику да шлаку. Тут барин сразу задохся:



- Что? Как? Из шлаку? Моей дочери?



Приказчик видит - неладно выходит, на мастера все поворотил:



- Это он, шельмец, мне подсунул, да еще насказал четвергов с неделю, а то бы я разве посмел. Барин, знай, хрипит:



- Мастера тащи! Тащи мастера!



Приволокли, понятно, Митюху, и, понимаешь, узнал ведь его барин.



"Это тот... в сапогах-то который..."



- Как ты смел?



С палкой на Митюху кинулся.



Митюха сперва и понять не может, потом раскумекал и прямо говорит:



- Приказчик у меня силом отобрал, пускай он и отвечает.



Только с барином какой разговор, все свое хрипит:- Я тебе покажу...



Потом схватил со стола веточку, хлоп ее на пол и давай-ко топтать. В пыль, понятно, раздавил.



Тут уж Митюху за живое взяло, затрясло даже. Оно и то сказать - кому полюбится, коли твою дорогую выдумку диким мясом раздавят.



Митюха схватил баринову палку за тонкий конец да как хряснет набалдашником по лбу, так барин на пол и сел и глаза выкатил.



И вот диво - в комнате приказчик был и прислужников сколько хочешь, а все как окаменели, - Митюхавышел и куда-то девался. Так и найти не могли, а поделку его и потом люди видали. Кто понимающий, те узнавали ее.



И еще заметочка вышла. Та девчонка, которая зубы-то мыла перед Митюхиным окошком, тоже потерялася, и тоже с концом.



Долго искали эту девчонку. Видно, рассудили по своему-то, что ее найти легче, потому - далеко женщина от своих мест уходить не привычна. На родителей ее наступали:



- Указывай место!



А толку все-таки не добились.



Данилу с сыновьями прижимали, конечно, да, видно, оброку большого пожалели, - отступили. А барин еще сколько-то задыхался, все-таки вскорости его жиром задавило.

Читать также сказки на букву «Х»: Храбрый портной, Хрустальная гора, Хаврошечка, Хвосты, Хрустальная гора, Хитрый охотник, Храбрый Персей, Хозяйка медной горы, Хуан Аррада, Хасан-храбрец, Хвастливый Гэмбэй, Хуан и буринкантада, Хуан и Исабель, Хуан и Мария, Ха-сан и Ху-сан, Хуснобод, Хлеб из джугары, Хасан Шатир, Хвост к хвосту, Хрустальный лак, Холм лесных духов, Хольгер Датчанин, Хозяйский глаз, Харчевня в Шпессарте, Харчевня в Шпессарте-1: Предание о гульдене, Харчевня в Шпессарте-2: Холодное сердце, Харчевня в Шпессарте-3: Приключения Саида, Харчевня в Шпессарте-4: Пещера Штинфолля (Стинфольская пещера), Хитрый ослик, Храбрый заяц и волчица, Ходячая тыквенная грядка, Хитрый Гаитянин, Хочу кочевать- не хочу кочевать, Хозяин Ольхона, Хан Сары-каан, Хозяйственная собака на белорусском хуторе, Хлебороб, Холод, Голод и Засуха, Хромоножка-уточка, Хитрый Буратино, Хербе Большая Шляпа (Гном Хёрбе), Хмель, Хозяин и Мыши, Христова ночь, Хозяин и петух, Хозяин и работник, Хозяин и собака, Хорек, Хитрый кот, Хитрый петух, Хвастливая собачонка, Хитрый кот, Ханс-силач, Ханс и Грете, Хуан козий пастух, Хитрая крестьянка, Хлеб, вино и соль, Храбрый Мазино и ведьма, Хоже и ишак, Хульдры-соседи, Хульдры на хуторе, Хюльдра, Хвастливый бай, Хвастливый заяц, Храбрый петух, Хитрый заяц, Хeрай, Хан и мудрая девушка, Храбрый кот, Хитрость старика, Хитрая кошка и умная мышь, Хитрый ученик и мнительный учитель, Хуткунчула, Хитроумный полководец Джхути, Хитрый шакал, Хитрость длиннохвостого попугая, Хлопок, Хельга дочь старика, Хильдур - королева аульвов, Хитрый Алдар-Косе, Храбрый Мазан, Хитрая лиса, Хозяин и жилец, Хонь, Хыпь, Храм на горе Пэкчжоксан, Хитрый гаитянин, Ходячая тыквенная грядка, Хитроумный старик, Хитрый Байбурак, Хозяин и жилец, Хитроумная уловка, Хитрая лиса, Хитрый бадарчи, Хвастун, Хитрец и силач, Харючи, Хозяйка огня, Храбрый рыцарь - миру защита, Хитрый паук, Хвастливые мыши, Хун-кызы, Храбрый козлик, Храбрый Нядыга, Хромой Жан, Хрустальный колодец, Хитрая лиса, Хитрый Кукылин, Хвастливая лягушка, Хамелеон, Хавронья, Хлеб, Храбрая собака, Хитроумный ткач, Хитрая наука, Хлеб и золото, Хрустальный шар, Хитрый способ, Хромка, Хитрая птица, Хитрость и коварство, Хрустальные сердца или Тысяча осколков, Храбрецы, Хитрая мама, Хотите, верьте, хотите, нет, Хитрая лиса и птица Текэй, снёсшая 4 яйца, Хитрый лис, Храбрый Хан Ми, Храбрый воробей, Хлебные крошки, Хочешь, хочешь, хочешь..., Хитрость королевича Марко, Хитрый угольщик, Хитрей Куой, Храбрый кот и трусливый медведь, Хороший совет дороже золота, Хитрая кошка, Хитрая лиса, Хамдани, Хранители добрых снов, Хорошо ли быть слонёнком?, Хомяк 2, Хомяк