Вниз по волшебной реке

Глава первая ВОЛШЕБНАЯ ТРОПИНКА



В одной деревне у одной бабушки жил один городской мальчик. Звали его Митя. Он проводил в деревне каникулы.



Целыми днями он купался в речке и загорал. По вечерам он забирался на печку, смотрел, как бабушка прядёт свою пряжу, и слушал её волшебные сказки.



— А у нас в Москве все сейчас вяжут, — говорил мальчик бабушке.



— Ничего, — отвечала та, — скоро и прясть начнут.



И она рассказывала ему про Василису Премудрую, про Ивана-царевича и про страшного Кощея Бессмертного.



А однажды утром бабушка сказала ему:



— Вот что. Возьми-ка ты гостинцы и сходи к тётке моей двоюродной — Егоровне. Погостишь у неё, поможешь чего по хозяйству. А то она одна живёт. Старая совсем стала. Того и гляди, в Бабу-Ягу превратится.



— Ладно, — сказал Митя.



Он взял гостинцы и пошёл по дорожке через лес. Всё прямо и прямо. Как ему бабушка объяснила.



Но чем дальше он отходил от деревни, тем больше удивлялся. Деревья расступались перед ним как живые. Трава стала зеленее, а цветы красивее и душистее.



И вдруг навстречу мальчику выбежал большой-пребольшой Серый Волк. Куда больше тех, что обычно сидят в зоопарке.



— Здравствуйте, — проговорил он человеческим голосом. — Вы случайно не видели здесь козлика? Серенького такого?



Митя сначала растерялся, а потом сказал:



— Нет… Не видел я козлика.



— М-да, — задумчиво протянул Волк, — значит, быть мне сегодня без завтрака. — Он сел на задние лапы. — А вот девочка вам не попадалась? Такая маленькая, с корзиночкой? В красной шапочке?



— Нет, — ответил Митя, — и девочка мне не попадалась.



— М-да, — ещё задумчивее протянул Волк, — значит, быть мне сегодня без обеда! — Он повернулся и побежал обратно в лес.



Мальчику стало жалко Волка, и он сказал:



— А хотите, я вас угощу? У меня есть с собой пирожок.



Волк остановился.



— С чем? С мясом?



— Нет. С капустой.



— Не хочу, — сказал Волк. — Вот колбасы я бы съел. Есть у тебя, мальчик, колбаса?



— Есть, — ответил Митя. — Только я боюсь, меня бабушка заругает.



— Какая ещё бабушка? — заинтересовался Волк. Потому что серые волки всегда интересуются чужими бабушками и внучками.



— Бабушка Егоровна. Я к ней иду.



— Для тебя она, может, и бабушка, — усмехнулся Волк, — а для меня… ну даже ни капельки. Не бойся, она не заругает. Ты уж меня угости, а я тебе ещё пригожусь!



Митя угостил Волка колбасой и пошёл дальше. Ему совсем не было страшно. Потому что лес вокруг был очень добрый и светлый.



Дорожка пересекла зелёную поляну и побежала вниз к речке.



Над речкой стелился белый туман и пахло молоком. Над туманом поднимался мостик.



— Неужели эта речка молочная? — удивился мальчик. — А мне никто про это не говорил.



Он остановился посередине моста и долго смотрел, как по лёгким молочным волнам бегают солнечные зайчики. Потом он пошёл дальше. Его шаги гулко раздавались в тишине, и с кисельных берегов прыгали в молоко разноцветные пучеглазые лягушки. Наверное, они были сделаны из желе.



Потом дорожка провела мальчика по тёмному лесу и упёрлась в низкий деревянный забор. За забором стояла ветхая избушка на курьих ножках.



— Избушка, избушка, — сказал мальчик, — а ну-ка повернись к лесу задом, а ко мне передом!



Избушка повернулась.



— Вот здорово! — удивился Митя. — А теперь налево! Раз-два!



Избушка повернулась налево.



— А теперь на месте шагом марш! Раз-два! Раз-два!



Раз-два… Раз-два… — маршировала избушка, поднимая пыль.



И слышно было, как внутри на полках гремели, перекатываясь, чашки и блюдца.



Но тут окошко растворилось, и из него высунулась какая-то старуха.



— Ты что хулиганишь? Ты что хулиганишь? — закричала она. — Вот как выскочу, как выпрыгну, как тресну метлой!



— Здравствуйте, — сказал ей Митя. — А вы, бабушка, кто? Вы не Баба-Яга?



— Да, — ответила старуха. — А ты кто такой?



— Я — Митя.



— Какой ещё Митя?



— Обыкновенный, Сидоров.



— А что же мне с тобой делать?



— Как — что?



— А так. Будь ты Иван-царевич, я бы тебя чаем напоила и спать уложила. Будь ты мальчик Ивашка, я бы тебя в котле варить стала. А что мне с Митей делать, я и ума не приложу!



— Варить меня не надо, — сказал мальчик. — Ведь я вам гостинцев принёс.



— От кого гостинцы?



— От бабушки моей Глафиры Андреевны. Я её внук.



— Да что же ты сразу не сказал? Стало быть, ты мой родственник! А я тебя метлой хотела! Ты уж погоди. Я мигом.



И в избушке что-то зашумело, зашуршало, задвигалось. Очевидно, подметался пол, застилалась свежая скатерть и вынималась чистая посуда.



Наконец дверь распахнулась, и мальчик поднялся по ступенькам.



В доме было чисто и прохладно. Баба-Яга, с большим носом, нарядная и причёсанная, сидела за столом, а рядом с ней маленькая, затхлая и какая-то вся зелёная незнакомая старушка.



— Почему вы, бабушка, такая мокрая? — спросил её мальчик. — Будто из болота вылезли?



— А я из болота и вылезла, — ответила старушка. — Я живу там, в болоте. Уж тыщу лет, наверное!



— Вот это да! Я и не слышал, чтобы люди в болоте жили. Да ещё тысячу лет!



— Конечно, — обиделась старушка. — Про Бабу-Ягу вы все небось слышали. А я что? Я в ступе не летаю. Иванов-царевичей не кормлю. Я просто в болоте живу, и всё!



— Да знаешь ты её! Это же Кикимора болотная! — вмешалась Баба-Яга. — Она тут живёт, по соседству. В гости выбралась.



— Вы, значит, Кикимора? Тогда я про вас знаю. Вы вместе с Лешим в лесу людей пугаете. Правильно?



— Какое там вместе! От него помощи дождёшься! Всё самой приходится делать!



Она немного успокоилась.



Всё-таки приятно — посторонний человек, городской мальчик, а о тебе что-то знает.



И они стали пить чай с брусничным вареньем и с клюквенным.



И разговаривать о том о сём. О пятом, о десятом. О тринадцатом и четырнадцатом.



На столе стояло блюдечко, старушка всё время заглядывала туда. А по блюдечку каталось яблочко.



— А это что? — спросил мальчик.



— Это яблочко — по блюдечку, — ответила Баба-Яга. — Подарок мне от Василисы Премудрой. Она погостить приезжала, вот и оставила. Она много чего придумывает!



— Что же по нему видно, по этому блюдечку?



— Да всё, что хочешь. Мы всё теперь знаем, что у нас в царстве делается! — сказала Кикимора.



— Да ты садись поближе и смотри. — Баба-Яга подвинула мальчику табуретку.



Митя взглянул… и вот что он увидел.



Глава вторая ЦАРЬ МАКАР



На берегу широкой Молочной реки стоял царский дворец.



Было жарко. Жужжали мухи. От жары молоко кое-где скисало, и в затонах получалась простокваша.



Во дворце тихо. Все обитатели попрятались где-то от невыносимого солнечного зноя.



И только в тронном зале было прохладно. Царь Макар сидел на краешке трона и смотрел, как прислужник Гаврила неторопливо натирал полы.



— И как ты трёшь? Как ты трёшь? — закричал царь. — Кто ж так полы натирает? А ну дай мне! Я тебя враз обучу!



— Нельзя, ваше величество, — степенно ответил Гаврила. — Не царское это дело — полы натирать. Увидит кто — разговору не оберёшься. Вы уж сидите, отдыхайте себе.



— Тьфу ты! — вздохнул Макар. — И что это за жизнь у меня? Топором работать нельзя — несолидно! Полы натирать нельзя — неприлично! Ну скажи мне, Гаврила, есть мне житьё в этом доме?



— Нет, — ответил Гаврила, — нет вам житья в этом доме!



— Ну, а скажи мне, Гаврила, видел ли я в жизни чего-нибудь хорошее?



— Не видели, ваше величество. Ничего вы не видели.



— Нет… если подумать, — сказал царь, — то что-нибудь хорошее-то было.



— Ну… если подумать, — согласился Гаврила, — тогда было. Это понятно. — И он снова зашаркал щёткой.



— Эх ты, «было — не было»… Слова путного от тебя не услышишь! Вот брошу всё, — продолжал царь, — и уеду в деревню к бабушке. Буду рыбу ловить на удочку. Пахать, как все люди. А вечером на завалинке буду песни играть. Эй, Гаврила, — приказал царь, — подай мне сюда балалайку!



— Нельзя, ваше величество, — ответил тот. — Не положено вам на балалайке играть. Не царское это занятие. Я вам гусли дам. Хоть весь день бренчите.



Он снял со стены гусли и, шлёпая босыми ногами, подошёл к царю. Макар поудобнее устроился на троне и запел:



В тёмном лесе, в тёмном лесе,



В тёмном лесе, в тёмном лесе,



Залесью, залесью…



Распашу ль я, распашу ль я,



Распашу ль я, распашу ль я…



Тут он остановился.



— Эй, Гаврила, что я распашу-то?



— Пашенку, ваше величество, пашенку.



— Ах да, — согласился царь и допел:



Пашенку, пашенку,



Я посею, я посею,



Я посею, я посею…



Эй, Гаврила, что я посею-то?



— Лён-конопель, ваше величество. Лён-конопель.



— Лён-конопель, лён-конопель! — повторил Макар и приказал: — Эй, Гаврила, спиши мне слова на бумажку. Уж больно песня хороша!



— Так я ж неграмотный, ваше величество.



— Верно, верно, — вспомнил Макар. — Ну и темнота в моём царстве!



В зал вошёл царский писарь Чумичка.



— Ваше величество, вся боярская дума собрана, — сказал он. — Вас одних ожидают.



— Э-хе-хе! — вздохнул царь. — А волшебное зеркало готово?



— Всё в порядке, ваше величество, можете не беспокоиться!



— Тогда пойдём! А всё-таки знаешь, Чумичка, — важно произнёс он, надевая корону, — быть царём так же плохо, как и не быть царём!



— Прекрасная мысль! — воскликнул писарь. — Я обязательно запишу это в книжечку!



— Глупость это, а не мысль! — возразил Макар.



— Не спорьте, ваше величество! Не спорьте! Мне виднее. Это же работа моя — ваши мысли записывать. Для внуков. Для них каждое ваше слово — золото!



— Если так, пиши, — согласился Макар. — Да смотри ошибок не наделай, чтобы мне не краснеть потом перед внуками!Глава третья БОЯРСКАЯ ДУМА



Боярская дума гудела как улей. Бородатые бояре давно не виделись и сейчас делились новостями.



— А я в деревне был! — кричал боярин Морозов. — В реке купался! Ягоды собирал — калину, малину всякую!



— Подумаешь, деревня! — отвечал боярин Демидов. — Я вот к Синему морю ездил. На песке жарился.



— Ну и что твоё море? — возражал боярин Афонин. — Тоже невидаль! Я вот по Молочной реке на плоту плавал и то молчу! Сметаны наелся!



Но тут тяжёлые дубовые двери распахнулись и в зал торжественно вошёл царь. В руке он держал свиток. Следом за ним появился писарь Чумичка с пером и чернильницей в мешочке.



— Тихо! Тихо! — стукнул посохом царь. — Ишь расшумелись!



Бояре притихли.



— Все в сборе? — спросил Макар. — Или нет кого?



— Все, все! — закричали бояре с места.



— Сейчас проверим. — Царь развернул свиток. — Боярин Афонин?



— Здесь, — ответил боярин Афонин, тот самый, который плавал по Молочной реке.



— Демидов?



— Вот я!



— Ладно. А Морозов? Скамейкин? Чубаров? Кара-Мурза?



— Присутствуют!



— Хорошо. Ну что ж. — Царь положил свиток. — А что-то я Качанова не вижу. Где он?



— А у него бабушка заболела, — объяснил боярин Афонин. Самый бородатый и поэтому самый главный среди бояр.



— То у него бабушка, то у него дедушка! — разгневался Макар. — Вот посажу его в чулан, у него все бабушки сразу выздоровеют.



В это время два стрельца внесли в зал волшебное зеркало и сняли с него покрывало. Царь подошёл к зеркалу и проговорил:



Ах ты, зеркало, мой свет,



Поскорее дай ответ:



Не грозит ли нам беда?



Не идёт ли враг сюда?



Зеркало потемнело, и в нём появился парень в белой рубахе.



— В нашем царстве всё хорошо! — сказал он. — И беда нам никакая не грозит. А вот неприятности имеются, даже целых две.



— А ты давай по порядку, — приказал Чумичка. — По очереди.



— Перво-наперво, Соловей-разбойник объявился, сбежал из-под стражи. Двух купцов уже ограбил.



— Что будем делать? — спросил Макар.



— Стрельцов послать надобно, — ответил Чумичка. — Чтобы схватили мошенника!



— Правильно! Верно он говорит! — хором закричали бояре.



— Верно-то верно, — согласился Макар. — Да накладно это — стрельцов посылать. Денег много нужно. И лошадей отрывать придётся. А сейчас в поле работа самая.



— А как же быть? — воскликнул писарь.



— Давайте у Василисы Премудрой спросим.



— Что у неё спрашивать? Что она, умнее нас, что ли? — закричал боярин Афонин.



— Знать, умнее! — сурово сказал Макар. — Раз её люди Премудрой прозвали. Эй, скорохода ко мне!



Вбежал мальчик в новеньких красных полусапожках.



— Вот что, малый, сбегай к Василисе Премудрой и спроси у неё, что делать с Соловьём-разбойником?



Мальчишка кивнул и бегом кинулся из зала.



А бояре стали ждать, почёсывая бороды. Запыхавшись, мальчик прибежал обратно:



— Она говорит, надо картинки по деревням пустить. Мол, сбежал Соловей-разбойник. Лет ему столько-то. Кто поймает, тому награда — полбочонка серебра. Его мужики сразу и выловят.



— А ведь неплохо придумала! — сказал Макар. — Верно, бояре?



— Верно!



— Правильно!



— Чего уж там! — согласились бояре.



А парень в зеркале ждал.



— Ну, а вторая новость какова? — спросил у него царь.



— А вот какова. Купец Сыромятников от Молочной речки рукав отвёл к себе на огороды. Капусту молоком поливает. А молоко грязное обратно в речку течёт.



— То-то, я смотрю, сметана была какая-то не такая! — крикнул боярин Афонин. Тот самый, который плавал по Молочной реке.



— Ладно, ладно! — поднял руку царь. — А что делать будем?



— Выпороть бы его. На площади при народе, голубчика, — вкрадчиво проговорил Чумичка.



— Не пойдёт! Купцов пороть — товару не видать! — возразил Макар.



— Золотые слова! — согласился писарь. — Как это я сам не додумался? Это надо записать. Это надо для внуков оставить!



— Да погоди ты со своими внуками! Эй, малый! — позвал царь скорохода. — Сбегай ещё раз к Василисе. Что она посоветует?



— Дяденька царь, а чего я всё к ней бегаю? Давай её сюда позовём, — сказал мальчик.



— Да где же это видано? Бабу, да в царскую думу пускать! — заволновался Чумичка.



— Нельзя! — закричали бояре. — Не женское это дело — в думе сидеть! Пусть дома советует!



И мальчишка помчался за ответом. Через пять минут он доложил царю:



— Она говорит, с купца надо полбочонка серебра взять! Сразу тот купец поумнеет.



— А что? Дело она говорит! — закричал боярин Морозов. — Серебро то дадим за Соловья-разбойника. Тому, кто его выловит.



— Надо же! — удивился Чумичка. — Как выдумывает! Даром что баба!



Царь стукнул посохом.



— Ну так и пиши!



— Вот тут ещё одна новость есть, — сказал вдруг парень из зеркала. — Только я не знаю, говорить её или нет? Уж больно новость необычная. Нельзя её при всех.



Дума притихла.



— Ваше величество, — сказал Чумичка, — прикажи боярам: кто умеет тайну хранить — пусть остаётся, кто не умеет — пусть домой идёт!



— Так тому и быть.



Макар согласился.



Сейчас же к выходу направился боярин Чубаров.



— Ну её к лешему, эту тайну! Не знаешь — не проболтаешься!



— Теперь говори! — приказал писарь зеркалу.



— Так вот, — сказал парень, — царь наш собирается нас покинуть. Устал, говорит. Надоело, говорит, царствовать. В деревню хочет уехать.



— Как же так?! — встрепенулся писарь. — А я?



Он упал перед царём на колени:



— Не губи, царь-батюшка! Какое же это царство без царя! Чьи же я мысли буду записывать?



— Что же, без меня и мыслей не будет? — удивился Макар.



— Какие же это мысли! — закричал Чумичка. — Если они не царские?!



— Ничего, ничего! Всё хорошо будет. Тут и бояре есть, и Василиса Премудрая, — успокоил его Макар. — А моё слово твёрдое — уеду я. К бабушке. Загорать буду, как все люди. Сено косить. Лещей стану ловить на удочку. Вопросы есть?



— Есть! Есть! — закричал боярин Морозов. — А ловить-то на что будешь?



— Как — на что? На червяка!



— Прошу слова! Прошу слова! — потребовал Морозов. Он выбрался вперёд и заговорил: — Уважаемые бояре! Лещ — он рыба хитрая. Он на червяка не пойдёт. Его на манную кашу брать надобно!



И они завели долгий рыболовный разговор.Глава четвертая ПИСАРЬ ЧУМИЧКА



В это время в избушке у Бабы-Яги блюдечко вдруг помутнело и ничего не стало видно.



— Это почему? — спросил Митя.



— Змей Горыныч на охоту вылетел, — ответила Баба-Яга. — Он теперь весь воздух взбаламутит. До вечера ничего не увидишь. Чтоб ему провалиться, замечательному! Чтоб у него всё полопалось, у самого красивого!



— Сколько он народу поел — страсть! — добавила Кикимора. — Ох, не нравится он мне, наш хорошенький.



— А почему же вы его замечательным называете? И хорошеньким? — удивился Митя.



— А потому, что его ругать нельзя, — объяснила Баба-Яга. — Кто его ругать станет, того он съест.



— И тебя съест, бабушка?



— Меня-то не съест, — ответила старуха. — Подавится. Но неприятностей не оберёшься!



— Бабушка, а ваш царь Макар хороший? — спросил Митя.



— Да ничего, хозяйственный, справедливый. И с Василисой Премудрой советуется.



— Ну, а она какая, Василиса Премудрая?



— Спросил тоже! Да она же моя племянница! Она столько вещей придумала — не сосчитать! И сапоги-скороходы! И яблочко — по блюдечку! И ковёр-самолёт!



— Ей Домовой помогает, — вставила Кикимора, — помощник ейный.



— Знаешь что, бабушка, а мне у тебя нравится, — сказал Митя Бабе-Яге. — Можно, я у тебя здесь поживу немного?



— Живи хоть всё лето! — отвечала Баба-Яга. — Только не лезь куда не надо, вот и всё.



Незаметно наступил вечер, и блюдечко снова прояснилось. Митя наклонился и стал смотреть. И снова он увидел царский дворец. Позади дворца стояла баня. А из бани шёл пар.



Царь Макар, весь в мыльной пене, сидел на лавке, а прислужник Гаврила хлестал его веником.



— Подбавь парку! Подбавь парку-то! — кричало его величество, выплёскивая пену. — Будто не царя моешь! Веничком меня, веничком любезного! У-у-ух!



Потом царь задумался:



— Эй, Гаврила, как ты считаешь, войско тут без меня не разбежится? Если уеду я?



— Да не должно, ваше величество. С чего бы ему разбегаться?



— А как возьмёт и разбежится!



— А что! — согласился Гаврила. — Возьмёт и разбежится. Долго ли разбежаться-то?



— Ну ладно. А купцы как? Не перестанут торговать с заморскими странами?



— Купцы? Да нет, конечно. Зачем им переставать?



— А как возьмут и перестанут?



— А что? Могут и перестать. Перестать — это не трудно. Это в два счёта можно, — согласился слуга, нахлёстывая царя веником.



— Ну, а войны тут без меня не будет? Как ты думаешь?



— Не должно быть. Кому она нужна, война эта?



— А как враги нападут, что тогда?



— А как нападут, тогда будет, — уверенно сказал Гаврила. — Кабы не напали, тогда другое дело!



— Эх, ты! — рассердился Макар. — Толку от тебя! Разбежится, не разбежится! Перестанут, не перестанут! Нападут, не нападут! И так и эдак по-твоему получается! Помолчал бы уж.



И он, распаренный, погрузился в свои думы.



…А тем временем писарь Чумичка, заложив руки за спину, ходил вокруг царского дворца.



— И как же мне теперь быть? — рассуждал он. — Я же пропаду. Кому я нужен без царя-то? Ведь меня теперь работать заставят! На кухню пошлют.



И он побежал искать царскую дочку Несмеяну.



…Несмеяна со своей прислужницей Фёклой сидела на берегу пересохшего пруда и ревела во весь голос:



— Ой-ой-ой-ой-ой-ой — мама! Ой-ой-ой — папа!



— Несмеяна Макаровна, — сказал Чумичка, — оторвитесь на минутку, дело есть.



— Какое? — спросила Несмеяна, перестав плакать.



— Царь, ваш батюшка, бросить нас собирается. Хочет в деревню уехать. Вот беда какая!



— Да ну?! — удивилась дочка. — А в какую деревню?



— Какая разница, в какую? Ну какая разница?



— Если мы в Марфино поедем — это хорошо. А если в Павшино — так плохо!



Теперь удивился писарь:



— Почему?



— Да потому, что там бык бодучий! Вот почему.



— Царевна, надо царство спасать, пойдите поговорите с батюшкой. Он вас одних послушать может.



— Не могу. Я плакать должна, — сказала Несмеяна. — Как наплачу целый пруд, мне карету подарят.



— Ну, Несмеяночка, милая, — упрашивал Чумичка. — Я уж тут за вас поплачу. Постараюсь с Фёклой Сергеевной.



Несмеяна пошла к царю, а Чумичка сел на её место и заплакал горючими слезами.



Через полчаса Несмеяна вернулась.



— Уговорила! — сказала она. — Всё в порядке. В Марфино поедем. Там быки не бодаются!



— Только о быках и думаете, уважаемая Несмеяна Макаровна! — закричал Чумичка.



В избушке на курьих ножках Баба-Яга, Митя и Кикимора не отрываясь следили за тем, что показывало блюдечко. Пока оно снова не помутнело.



Наверное, это Змей Горыныч возвращался домой с охоты.



— Что же дальше будет? — спросил Митя у Бабы-Яги.



— Завтра увидишь! А сейчас спать ложись!



Было поздно. Кикимора распрощалась с ними и ушла в своё болото. Митя лёг на лавке под окном и очень быстро уснул.



А Баба-Яга ещё долго возилась у печки. Мыла посуду и бормотала себе под нос что-то вечное, бабиное-ягиное.Глава пятая ВАСИЛИСА ПРЕМУДРАЯ



На другой день, рано утром, Баба-Яга разбудила мальчика.



— Вот тебе ведёрко. Сбегай на речку за молоком, а в крынку сметаны набери.



Митя взял ведро, положил в него крынку и по росистой траве запрыгал к речке. Светило солнце. С той, несказочной стороны приплывали чёрные грозовые тучи. Но над рекой они таяли и превращались в белые приятные облачка.



Митя наклонился с мостика, набрал сметаны и молока. И тут он заметил на берегу какие-то странные рыжие камни.



Он поднял один и увидел, что это самый настоящий сыр, «голландский», а может быть, «ярославский».



— Чудеса, да и только! — сказал мальчик. Он сунул сыр под мышку и быстро побежал домой.



Они позавтракали с Бабой-Ягой и вышли на тёплое, нагретое солнцем крылечко.



Баба-Яга стала рассказывать:



— Вот там, далеко-далеко, гору большую видишь?



— Вижу, бабушка.



— Эта гора заклятая. Сколько людей туда ни ходило, никто домой не пришёл!



— Почему?



— Там Змей Горыныч живёт. А дальше, за горой, озеро есть синее. Около него козы пасутся. Из этого озера пить нельзя. Выпьешь — козлёночком сделаешься!



— Вот весело!



— Тебе-то весело, — согласилась старуха. — А родителям каково? Им нужен сын, а не козлик!..



— Бабушка, — перебил её Митя, — а в волшебное блюдечко можно только вечером смотреть?



— Почему? Хоть весь день смотри. Коли время есть!



— Давай тогда посмотрим?



— Давай, — сказала Баба-Яга. Она достала блюдечко и поставила на середину стола.



Тут пришла Кикимора, и они втроём стали смотреть, что же было дальше.



На этот раз они увидели синий терем Василисы Премудрой. Возле терема крутился писарь Чумичка. Он постоял у крыльца, послушал, что делается внутри, и постучал. Никто не отозвался. Тогда он толкнул дверь и вошёл. Дверь за ним сразу закрылась, и замок щёлкнул. Наверно, он был волшебным. Или английским.



Это была мастерская Василисы. На полках стояли старинные книги, на окнах росли невиданные цветы. На плите в чугунном горшке что-то варилось. Какой-то целебный отвар.



Писарь поднял крышку и понюхал.



— Картошка, — сказал он. Потом добавил: — С грибами.



Большой стол перегораживал мастерскую. На нём лежали разные инструменты и стояли две бутылки с живой и мёртвой водой. На лавке у стены были аккуратно разложены шапки, сумки, сапоги и другие вещи. В уголке стоял кованый сундучок, а рядом блюдо с красными и зелёными яблоками.



Чумичка всё поднимал, трогал и рассматривал. И вещи вели себя спокойно. Но едва он открыл сундучок, как оттуда выскочила увесистая дубинка и стала колотить писаря по бокам.



— Ты что, с ума сошла? — закричал Чумичка. — Караул! Ой-ой! Матушки! Ой-ой! Батюшки! Убивают!



Послышался лёгкий перезвон, и в дом вошла Василиса Премудрая! Платье у неё было расшито сказочными цветами, а на голове был кокошник с хрустальными подвесками.



— Дубинка, на место! — приказала Василиса.



Дубинка утихомирилась и убралась в сундук.



— Уж ты извини меня, матушка! — начал оправдываться писарь. — Это я нечаянно сундучок открыл. Я не хотел, а он взял и открылся. И эта колотилка как выскочит!



Василиса усмехнулась:



— Не горюй! Зато мы с тобой большое дело сделали. Дубинку опробовали. Ну-ка, отвечай: как она работает? Хорошо?



— Хорошо, хорошо работает! — Чумичка потёр ушибленные места. — Только чего она своих-то колотит?



— А оттого и колотит, чтобы в чужие дела не лезли! Твоё счастье, что ты ещё яблока старильного не отведал. Ушёл бы отсюда дедушкой.



Василиса взяла с лавки кошелёк-самотряс и вытряхнула несколько медных пятаков.



— Вот приложи к синякам. Сразу легче станет.



Писарь попробовал пятаки на зуб, подержал их немного у синяков и незаметно сунул в карман.



— С чем пожаловал? — спросила Василиса Премудрая.



— А вот с чем, — отвечал Чумичка. — Скажи мне, матушка, кто у нас в царстве самый сильный человек?



— Пожалуй, Кощей Бессмертный. Он самый сильный. А что?



— Да так, ничего. А где он сейчас находится?



— А вот этого я не скажу. Много будешь знать — скоро состаришься!



— И не надо! И не надо! Мне это знать ни к чему, — согласился Чумичка. — Я просто так интересуюсь. Из любопытства.



— Ой хитришь ты, писарь! — сказала Василиса. — А Кощей — это тайна государственная. И знать про него не всем положено.



Она взяла со стола бронзовый колокольчик и позвонила. Вошёл её помощник — невысокий и большеголовый дядюшка Домовой.



— Вот, дядюшка, займи гостя, — сказала ему Василиса. — Напои его чаем. А меня дела ждут.



— А что? И напою. У меня как раз чай вскипевши, — отвечал Домовой.



Они с Чумичкой перешли в горницу. Домовой занялся чашками и блюдцами, а писарь сел на лавку у печки и стал выспрашивать дядюшку.



— Послушай, вот ты у Василисы Премудрой который год работаешь, а многих вещей и не знаешь, — сказал он.



— Это чего я не знаю?



— А вот кто у нас самый сильный человек в царстве?



— Самый сильный? — Дядюшка задумался. — Да, пожалуй, Никита Кожемяка. Василиса Афанасьевна его силу лошадьми измеряла. Так он восемь лошадей перетянул.



— А вот и нет! Самый сильный у нас в царстве будет Кощей Бессмертный, — возразил Чумичка.



Домовой призадумался.



— Это верно. Да только у него, у Кощея, секрет есть. Коли он, Кощей, один, так с ним любой мальчишка справится! А вот если у него друзья появятся или войско, тогда сильнее и нет никого. Тогда он столетний дуб мечом враз перешибёт. Ни огонь ему не страшен, ни вода, ни вообще ничего.



— Вот видишь, а ты этого не знал, — сказал Чумичка.



— Как не знал? — оторопел дядюшка. — Я-то знал!



— Да?! — воскликнул Чумичка. — А ты мне скажи тогда, где он, Кощей Бессмертный, сейчас находится?



— А в подвале царском прикованный сидит! Двести лет там и находится!



Тут за окном послышался конский топот.



— Это что? Приехал к вам кто-нибудь? — спросил писарь.



— Нет, наоборот, — ответил дядюшка. — Василиса Афанасьевна уехала. К Лукоморью за живой водой. Живая вода у нас вышедши.



— Интересно, интересно, — забормотал писарь. Он поднялся с табуретки. — Ну, я пошёл, дядюшка. Доброго тебе здоровьичка!



— А чай?



— Не хочу, дядя. Аппетиту нету.



— Что-то он непутёвое задумал! — воскликнула Баба-Яга, когда сказочного города опять не стало видно.



— Кто? — спросил Митя.



— Да писарь этот. Вот кто. Была бы я там, я бы за ним присмотрела, за голубчиком!



— Бабушка, а туда далеко добираться? — спросил Митя.



— Эх ты, бестолочь! Да покуда доберёшься, пять пар башмаков стопчешь.



— А я придумал, как туда попасть! Только ты меня возьмёшь с собой?



— Ладно, говори. Но пешком я ни за что не пойду!



— И не надо пешком, — отвечал Митя. — Ведь у избушки ноги есть?



— Есть, — сказала Баба-Яга.



— Вот мы в избушке и поедем. Зачем же её ногам пропадать?



Баба-Яга поразилась:



— Ну и молодец! Я триста лет в избушке живу, а мне такое и в голову не приходило! Теперь я этому Чумичке покажу. А в ступе летать я стала стара. Да и возраст не тот!



— В самом деле, складно придумал! — сказала Кикимора. — И по царству покатаетесь. И у Василисы Премудрой погостить сможете!



— А когда мы поедем, бабушка?



— Да хоть сейчас! — отвечала старуха. — Нам собираться нечего. Всё в доме у нас!



Она спустилась в погреб, набрала картошки в дорогу, сняла с верёвки бельё, которое сохло во дворе, и отдала Кикиморе последние распоряжения:



— Ты за огородом моим присматривай. Капусту полей, морковь прополи. Если царевич какой явится, скажи, что нет меня — в столицу уехала. Да и надоели они. В день по трое наведываются. Всех накорми, напои и спать уложи! Постоялый двор устроили! А как не будет меня, уважать начнут.



— Верно, верно, — согласилась Кикимора. — Житья от них нет, от царевичей. А за огород не беспокойся. Всё сделаю.



Митя с Бабой-Ягой вышли на крыльцо, и Митя скомандовал:



— Избушка, избушка, вперёд шагом марш!



Избушка Бабы-Яги затопталась на месте, сделала несколько неуверенных шагов и побежала вперёд, весело поскрипывая брёвнами. Видно, ей давно хотелось размять свои куриные ноги.



И поплыли навстречу озёра, леса, поля и другие всевозможные просторы.Глава шестая СОЛОВЕЙ-РАЗБОЙНИК



Солнце поднималось всё выше и выше. А дорога бежала всё дальше и дальше. Она поворачивала то вправо, то влево между зелёных холмов и, казалось, вела куда угодно, только не вперёд, не туда, куда нужно.



Баба-Яга ушла в избушку хлопотать по хозяйству. А Митя сидел на крыльце. Вдруг он увидел при дороге столбик. К столбику была прибита грамота. Митя спрыгнул с крылечка и прочитал:



ЦАРСКИЙ УКАЗ



Царь наш Макар Васильевич повелел изловить дерзкого преступника Соловья-разбойника. Росту он высокого. Сложения крепкого. Одноглазый. Лет ему от роду пятьдесят. Особых примет нет. Обе ноги имеет левые.



За поимку живого или мёртвого награда — полбочонка серебра.



Год сегодняшний. Лето нынешнее. Писал писарь Чумичка.



«Как у царя всё быстро делается! — подумал Митя. — Вчера только говорили про разбойника, а сегодня уже указ висит!»



Он догнал избушку и вспрыгнул на крыльцо. Дорога спустилась с пригорка и теперь шла лесом. И вдруг впереди показался огромный завал из деревьев. А над завалом сразу возникла лохматая голова с повязкой на глазу.



— Эй, ты, — спросила голова. — Ты кто такой?



— Как — кто?



— А так, прожвище твоё какое будет?



— Митя меня зовут!



— А ты Илье Муромцу не родственник шлучайно?



— Нет. Я просто Митя. А что?



— А то. Руки вверх!



— Зачем? — удивился мальчик.



— А затем! — Человек наверху показал здоровенную дубинку. — Как трахну по голове!



Митя понял, что перед ним не кто иной, как Соловей-разбойник… Росту высокого, сложения крепкого. За поимку награда — полбочонка серебра. Но это Митю нисколько не обрадовало.



— А ну выворачивай карманы! — приказал разбойник. — И из дома всё вытаскивай. И меха, и драгоценности, и мебель всякую!



— Нет, — сказал Митя, — мебель нельзя. Баба-Яга ругаться будет.



— Баба-Яга? — насторожился разбойник. — А кем она Илье Муромцу приходится?



— Никем.



— Тогда пусть ругается сколько хочет.



В окошко высунулась Баба-Яга.



— Да как ты смеешь нас задерживать? Да у нас в столице дело есть очень важное!



Дверь со стуком распахнулась, Баба-Яга в ступе вихрем вылетела из избушки. В руках у неё была метла. Удары так и посыпались на незадачливого грабителя. Баба-Яга залетала то справа, то слева, и её метла мелькала так быстро, что только и слышно было: бум!.. Бу-м-бум-бум-бум!.. Бум-бум!.. Бум! Трах!



Наконец Соловью удалось спрятаться в дупло столетнего дуба. Баба-Яга ткнула туда метлой раз-другой. — Вот я в дупло тебе кипятку налью! Или углей набросаю! Мигом выскочишь!



Видно, её угроза подействовала на разбойника. Он поспешно выставил из дупла палку с куском белой тряпки на конце.



— То-то! — сказала Баба-Яга. Она схватила тряпку и преспокойно залетела в избушку. — Вели ему, чтобы разобрал всё это. Очистил дорогу! — сказала она Мите.



— Как же! — высунулся из дупла разбойник. — Вы уедете, а мне опять шобирать!



— И соберёшь как миленький! — крикнула старуха.



— Бабушка, не нужно ему собирать! — вмешался Митя. — Нам же обратно ехать надо.



— Правильно. Не будешь собирать! Разберёшь, и только! — согласилась Баба-Яга.



Опасливо поглядывая на избушку, Соловей начал растаскивать деревья.



— Послушайте, — сказал ему Митя, — а почему вы не свистели? Ведь от вашего свиста все замертво падают.



— Почему? — вздохнул разбойник. — Мне тут жуб выбили. Во, — показал он, — как раж передний!



Только тут Митя заметил, что Соловей-разбойник сильно шепелявит.



— А вы вставьте себе новые зубы.



— «Вштавьте, вштавьте»! Жолото нужно!



— Почему — золото? Можно и железные вставить. Как у моей бабушки.



— Что я, иж деревни, что ли! — усмехнулся разбойник. — У нас, у ражбойников, только жолотые бывают. С жележными жашмеют!



Но вот дорога была расчищена, и избушка побежала дальше к стольному городу. Митя с Бабой-Ягой всё время торопили её. Они очень беспокоились, как бы Чумичка не наделал каких бед в сказочной столице.



А тем временем стало темнеть.Глава седьмая КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ



Царский дворец и Молочную реку постепенно окутала тьма. Во дворце все спали. Все, кроме писаря Чумички. Он лежал в постели, выпростав бороду из-под одеяла, и на всякий случай притворялся, что спит. А сам слушал.



Тишина! Писарь сбросил одеяло и не дыша подкрался к двери. Она отворилась без малейшего шума, и Чумичка на цыпочках стал спускаться по лестнице. Не скрипнула ни одна половица, пока он тихонько проходил через парадные залы.



Вот и выход из дворца. Писарь осторожно приоткрыл тяжёлую дубовую дверь. Трах-тарарах-бум! — прогрохотало за дверью. Это упал стрелец из ночной стражи, который охранял вход во дворец. Он спал на крыльце, прислонившись к дверному косяку.



Чумичка перепугался, но, кажется, зря: никто во дворце так и не проснулся. Писарь благополучно выбрался на крыльцо, он вынул меч из ножен у спящего стрельца и осторожно поставил стражника на место. Затем он прошёл вдоль стены и оказался у двери, ведущей в тёмный подвал. Там хранились веники, щётки, банки с краской и прочие хозяйственные вещи главного прислужника Гаврилы.



Писарь вынул из кармана огниво и кремень, высек огонь и зажёг свечу. Освещая себе путь, он прошёл по коридору и оказался перед небольшой, окованной железом дверью.



На ней, вся в паутине, висела табличка:



ОСТОРОЖНО! ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!



Под табличкой был нарисован череп и две скрещённые кости.



Дзинь-дзинь-дзинь… — слышалось из-за двери. — Блям-блям-блям… Шлёп…



Писарь стал искать под ковриком ключ. Большой заржавевший ключ оказался не под ковриком, а на притолоке. Значит, прятали его особенно тщательно. Чумичка вынул из кармана маслёнку и накапал масла в замочную скважину. После этого ключ повернулся бесшумно, и дверь отворилась.



При тусклом пламени свечи он увидел прикованного к стене Кощея Бессмертного. Кощей висел на цепях.



Изредка он отталкивался от стены ногами и, качнувшись вперёд, снова шлёпался о каменную кладку. Поэтому и получалось непонятное: дзинь-дзинь-дзинь… Шлёп…



— Здравствуйте, ваше величество, — робко сказал писарь.



— Привет! — ответил Кощей, нервно постукивая пальцами по стенке. — Убери-ка эту штуку, и так всё видно.



Писарь задул пламя, и в темноте глаза Кощея зловеще засветились.



— Так я тебя слушаю.



Казалось, Кощей очень занят и может уделить Чумичке две минуты, не больше.



— Я пришёл предложить вам престол нашего государства! — робко сказал писарь.



— Так, так, — застучал пальцами Кощей. — Престол — это хорошо. А что ваш царь? Макар, кажется?



— А царь собирается нас бросить. В деревню уехать.



— Ну что же. Там ему самое место. Макары должны гонять телят!



— Ах, как вы здорово сказали! — воскликнул Чумичка. — Можно, я запишу это в книжечку? Чтобы не забыть.



— Я вижу, ты неплохо соображаешь, — сказал Кощей. — А кто ты по должности?



— Писарь, ваше величество, я просто писарь Чумичка.



— Отныне ты не писарь! — сказал Кощей. — Я назначаю тебя своим другом. Первым другом и советником!



— Рад стараться, ваше величество!



— А теперь сними с меня это! — Кощей загремел цепями. — Только смажь меня сначала. А то я такой скрип подниму — вся охрана сбежится!



Чумичка смазал Кощея и взялся пилить цепи на его руках и ногах. Как только он перепилил последнюю цепь, Кощей со страшным грохотом рухнул вниз.



— Вот беда! — воскликнул он. — Стоять разучился!



Чумичка попробовал поднять Кощея и почувствовал невероятную тяжесть: Кощей весь был сделан из железа.



— Мне надо выпить двенадцать вёдер воды, — сказал Кощей, — тогда ко мне силы вернутся.



Писарь принёс пустой хозяйственный мешок, погрузил расхлябанного Кощея и, кряхтя, отправился к ближайшему колодцу.Глава восьмая ЦАРЬ И КОЩЕЙ



Была глубокая ночь, но Митя и Баба-Яга не спали. Они сидели и смотрели, как яблочко катается по блюдечку. Изредка Баба-Яга вскакивала и мелкими шагами пробегала из угла в угол.



— Ох, не успели мы! Ох, не успели предупредить! И что теперь будет?!



— А может быть, они справятся с Кощеем? — спросил Митя.



— Может быть, справятся, а может быть, и не справятся! — раздумчиво отвечала Баба-Яга и снова заглянула в волшебное блюдечко.



Над царским дворцом светила луна. Чумичка доставал из колодца воду и подавал Кощею Бессмертному.



Тот всё пил и пил. И с каждым глотком становился сильнее и сильнее.



Наконец он выпрямился во весь рост и выпил последнее, двенадцатое ведро.



— А ты молодец, Чумичка! Завтра я подарю тебе эту бадью, доверху наполненную золотом!



— Спасибо, ваше величество! — ответил писарь, а про себя подумал:



«Маловата бадеечка! Надо бы подменить. Побольше поставить!»



— А теперь вперёд! — скомандовал Кощей. — Мне не терпится надеть царскую корону.



Они прошли мимо спящего стражника к тронному залу. В темноте глаза Кощея светились весёлым зелёным светом.



Чумичка попытался зажечь свечу с помощью огнива, но Кощей опередил его. Он щёлкнул пальцами, посыпались искры, и свеча загорелась.



— А теперь, Чумичка, принеси мне перо и бумагу и приведи сюда царя.



Писарь ушёл. А Кощей сел на трон и надел царскую корону.



Вскоре появился заспанный царь в халате и шлёпанцах.



— Вот что, любезный, — властно сказал Кощей, — сейчас ты возьмёшь перо и бумагу и напишешь, что трон, корону и государство уступаешь мне!



— Да ни за что на свете! — заупрямился Макар. — Даже и не подумаю!



— Ваше величество, но вы же всё равно собирались уехать в деревню, — вмешался Чумичка.



— Сегодня собрался, а завтра разобрался! — воскликнул царь. — А трон бы я Василисе Премудрой оставил! Или из бояр кому поумнее. Эй, стража, ко мне!



Вошёл начальник дворцовой стражи.



— Вот что, десятник, возьми-ка ребят поздоровее и забери вот этого, который на моём троне! — приказал царь.



— Почему десятник? — удивился Кощей. — Кто сказал «десятник»? Сотник, ко мне!



— Как — сотник? Разве он сотник? — спросил Макар.



— Нет, конечно, — ответил Кощей. — Неужели он похож на сотника? Такой бравый парень! Тысячник — вот кто он с этой минуты! Тысячник, сюда!



— Тысячник, сюда! — закричал царь.



Удивлённый стражник повернулся к царю.



— Миллионский, назад! Да что там миллионский, миллиардский, ко мне, шагом марш! — приказал Кощей.



Десятник повернулся на властный голос, чётко, по-военному промаршировал и встал рядом с Кощеем Бессмертным.



Вошёл главный царский прислужник Гаврила. Он с удивлением посматривал то на царя, то на Кощея.



— Эй, Гаврила, — обратился к нему царь, — ты за кого? За него или за меня?



— Я за вас, ваше величество.



— Значит, ты против меня? — сурово спросил Кощей.



— Нет, почему же? — сказал Гаврила. — Я, конечно, за него, но я не против вас.



— Ну-ка скажи мне, Гаврила, я тебя кормил? — спросил Макар.



— Кормили, ваше величество.



— Одевал?



— Одевали, ваше величество…



— Так иди ко мне!



— Слушаюсь, ваше величество!



— Погоди-ка, Гаврила, — остановил его Кощей. — А ты хочешь, чтобы тебя и дальше кормили?



— Хочу, ваше величество.



— Одевали?



— Хочу, ваше величество.



— Так иди ко мне!



— Слушаюсь, ваше величество!



— Значит, ты, Гаврила, за него? — грустно сказал царь. — Значит, ты против меня?



— Почему? — ответил Гаврила. — Я, конечно, за него. Но и не против вас, ваше величество.



— Ну, а что мы будем делать с царём? — спросил Кощей.



— Казнить бы его надо, ваше величество! — сказал Чумичка. — Спокойнее будет в государстве.



— А тебе не жалко его? — усмехнулся Кощей.



— Жалко. Ещё как жалко! Я ведь его как отца родного любил, пока он царствовал. Но для дела надо!



— А ты как думаешь, миллиардский?



— Как прикажете, ваше величество!



— Умница, светлая голова! Ну так вот что: этого в подвал. Как есть, в шлёпанцах, — он кивнул в сторону царя. — А всем остальным немедленно спать. Завтра в нашем царстве начнётся новая жизнь!Глава девятая ЛИХА БЕДА (начало)



На другое утро Баба-Яга долго сокрушалась:



— Что же теперь делать? Назад, что ли, возвращаться?



— Нельзя назад, — сказал Митя. — Царя мы не успели предупредить, но, может, хоть Василису Премудрую выручим!



— И то, — согласилась старуха. — Кощей теперь её со свету сживёт. Поехали.



И тут к избушке подбежал запыхавшийся Серый Волк.



— Стойте, стойте! Мне с вами посоветоваться надо!



— Советуйся, да побыстрее, — приказала Баба-Яга. — Нам торопиться надобно!



— Понимаете, вон там за огородами старушка живёт, — начал Волк. — У неё козлик был такой маленький! Вреднющий! То капусту поест, то бельё пожуёт, то крышу ногами проломает. И старушка всё причитала: «Ах ты такой-сякой! Да чтоб тебя волки съели!» Вот мы с товарищем одним взяли и… выручили старушку. А она пришла да как заплачет: «Ах ты мой миленький да серенький! Как же я без тебя жить буду?! Вот возьму и утоплюсь! Только камень найду потяжельше!» А я Волк добрый. Я же хотел как лучше. Что мне теперь делать? Посоветуйте. Уж больно жалко бабушку!



Баба-Яга задумалась.



— И не знаю. И не ведаю, — отвечала она, — и вообще не до тебя сейчас! У нас самих забот полон рот. Кощей хочет на царство сесть!



— А можно, я скажу? — попросил Митя.



— Говори!



— Вы вот что сделайте: поймайте зайца обыкновенного или мышку. Можете?



— Могу. А зачем?



— И отнесите к тому озеру, из которого пить нельзя. Выпьешь — козлёночком сделаешься!



— Знаю такое.



— И дайте ему попить из озера. Он в козлёнка и превратится. А козлёнка отдайте бабушке.



— Ай да мальчик! Ну, спасибо тебе, — обрадовался Волк. — Второй раз ты меня выручаешь. Знаешь что, возьми у меня клок шерсти из загривка. Я как раз линять начал. Станет тебе плохо, ты его в воздух подбрось. Я сразу и прибегу. Из любой беды тебя выручу!



И он скрылся в поле. А избушка побежала дальше. Митя с Бабой-Ягой ехали и смотрели в волшебное блюдечко. Их очень беспокоило, что же происходит в сказочном дворце.



А происходило там вот что.



Солнце дробилось в решётчатых окнах, и в тронном зале было празднично. Кощей Бессмертный, гремя доспехами, расхаживал посередине зала, а у стены на лавке разместились Чумичка, прислужник Гаврила и миллиардский Никита с огромным двуручным мечом на коленях.



— Сегодня я походил по вашему царству, — говорил Кощей, — посмотрел вокруг и должен сказать, что царство ваше захудалое! Вот, к примеру, войско. Зашёл я ночью в казарму. Взял трубу и протрубил тревогу. Что, вы думаете, из этого получилось?



— Что? — спросил Гаврила.



— Ничего. Явилось пять стрельцов с котелками и ложками. Они, наверное, решили, что будет учебная раздача пищи! Такое войско мне ни к чему! Врагам моим такое войско! В следующий раз каждого десятого казню! А ну-ка скажите мне, — продолжал Кощей, — какое должно быть войско в государстве?



— Наше, родное, находчивое! — подсказал Гаврила.



Кощей отрицательно покачал головой.



— Нет и не надо! — быстро согласился прислужник.



— Войско должно быть безжалостное! А потом уже родное, находчивое и всё такое прочее. И мы должны срочно позвать Змея Горыныча, Соловья-разбойника и Кота Баюна. Они мои старые друзья, с ними нам никто не будет страшен!



— Ваше величество, — решился вставить слово Чумичка, — может, нам и Лихо Одноглазое пригласить?



— Зачем? Какой от него прок? — спросил Кощей.



— А мы его будем врагам подсылать. У них в хозяйстве такие неполадки пойдут — только радуйся!



— Хорошо придумал! — согласился Кощей. — Стало быть, и его позовём.



Он снова не торопясь прошёлся по залу.



— А теперь вот что. Заглянул тут я в вашу казну и поразился. Ни замка, ни часового. Не казна, а проходной двор. Да у вас так всё золото растащат!



— А наш царь говорил, что людям надо верить! — рискнул сказать Гаврила.



— Да? — обернулся Кощей. — И где теперь ваш царь?



— В подвале сидит.



— Вот то-то!



— Как тонко подмечено! — воскликнул Чумичка. — Я обязательно запишу это в книжечку.



— Приказываю поставить у казны часового! — продолжал Кощей. — И замок врезать, чтобы сам часовой туда не залез. А ключ отдать мне!



— Сделаем, ваше величество!



— И последнее, — сурово сказал Кощей. — Василису Премудрую немедленно взять под стражу! Пусть ковры-самолёты, мечи-кладенцы и луки-самострелы для нас мастерит. Мы с её помощью все царства соседние завоюем!



— Не будет она, — сказал Гаврила. — Я её хорошо знаю, нашу матушку.



— Ты меня плохо знаешь! Не будет, так голову снесём!



— Ваше величество, — вмешался Чумичка. — Я этой Василисы и сам опасаюсь. Уж больно умна! Так ведь нет её. Уехала к Лукоморью за живой водой.



— Значит, засаду устроить! Как появится, немедленно схватить! Понял, миллиардский?!



— Так точно!



— А ты, Чумичка, письма напиши немедленно. И рассылай скороходов, куда нужно. И думу собери мне боярскую. Да поживее. Я только потому стал Бессмертным, что никогда не терял ни минуты!



…А на берегу пересохшего пруда за коровником всё так же ревели Несмеяна и Фёкла. И пруд понемножечку наполнялся.Глава десятая ЛИХА БЕДА (продолжение)



Бородатые бояре постепенно заполняли зал.



— Зачем нас собрали? — недоумевали они. — Вчера ведь только дума была!



— Я только орех дверью расколол, — говорил боярин Чубаров, — мне уж и кричат: «Давай в думу бегом!» Так и не съел орех-то! Теперь куры склюют!



— А я мёд не допил! — огорчался боярин Демидов. — Тётка мне из деревни привезла!



Вошёл писарь Чумичка, а с ним вооружённый до зубов миллиардский со стрельцами.



— Дорогие вы мои бояре, — начал писарь, — разлюбезные наши соколы! Я пришёл сообщить вам важную новость. К нам прислали нового царя! И скоро у нас в царстве начнётся новая жизнь! Ура, бояре!



— Урра-а-а! — подхватил миллиардский.



— Ура! — неуверенно протянули бояре. — А старого царя куда дели?



— Как — куда? — сам себе объяснил Афонин. — Если нового прислали, значит, старого услали! Верно я говорю?



— Толково, — согласился Чумичка. — Просто и понятно.



— Не хотим нового царя! — вдруг закричал Чубаров. — Отдавайте старого!



— Тоже мне, услали! — поддержал его Демидов. — Кто вас просил? Пришлите обратно!



— Тихо, бояре! — неожиданно раздался властный голос. И в зал, гремя доспехами, вступил Кощей Бессмертный. Его зелёные глаза полыхали. — Слушайте меня внимательно, и я вам открою всю правду! — начал он. — Ваш царь уехал в деревню! Отдыхать. Собирать цветочки и ягодки. А перед отъездом он долго просил меня занять его место. И я согласился. Я ваш новый царь! Посмотрите на меня, бояре! Во всём вашем царстве не найдётся воина, равного мне! Я самый сильный! Я самый смелый! Я самый бессмертный из вас! Я научу вас скакать верхом! Плавать! Рубиться на мечах! И вы будете стрелять из лука точно так же, как и я! А ну, подать мне сюда лук и стрелы!



Миллиардский торопливо выполнил приказ.



— Зажгите свечу в конце зала!



Свеча была зажжена. В полном молчании Кощей поднял тяжёлый боевой лук и, почти не целясь, выстрелил. Стрела молнией пролетела по залу, погасила свечу и наполовину ушла в стену.



— Ух! — восхищённо вздохнули бояре.



— Ура! — закричали Чумичка и миллиардский.



— Ну что? Берёте меня царём?



— А что? Почему бы не взять! — закричали бояре.



— Вот возьмём да и возьмём!



— Пусть поцарствует, раз Макар просил!



— А можно мне стрельнуть? — попросил боярин Морозов.



— И мне, — подхватил его друг Демидов.



— Пожалуйста, — ответил Кощей и кивнул Чумичке.



Писарь бегом пересек зал, выдернул стрелу из стенки и подал бородатым боярам.



Все члены царского совета по очереди стали стрелять. Они шумели. Горячились. Бились об заклад. Бросали шапки оземь. Но всё напрасно. Свеча так и догорела до конца, а её пламя даже ни разу не колыхнулось.



— А мне не надо нового царя! — вдруг заявил боярин Чубаров. — Мне старый больше нравится!



— Я вижу, у меня есть не только сторонники! — спокойно сказал Кощей. — Люблю смелых людей! Эй, Чумичка, принеси с кухни поднос с угольями!



Чумичка выбежал и вскоре вернулся с подносом, полным раскалённых углей. Кощей взял со стола какие-то бумажки, переломил несколько стрел и бросил на поднос. Вспыхнуло яркое пламя. Он протянул руку в огонь и на глазах у изумлённых бояр стал медленно поворачивать её. Рука раскалялась всё больше и больше и наконец засветилась ярким малиновым светом.



— А если я поздороваюсь с тобой вот этой самой рукой? — спросил он у боярина.



Чубаров молчал.



— Неужели ты не понял, боярин, что мне поперёк дороги становиться нельзя?!



Он прошёл через зал и приложил раскалённую ладонь к стене. Послышалось шипение, повалил дым. А когда он отнял руку, на дереве остался чёткий отпечаток его пятерни.



— Поняли? — спросил Кощей и вышел.



И все, кто был в зале: и миллиардский, и Чумичка, и бояре, и стрельцы, — все они долго молчали. И долго ещё у них перед глазами стояла раскалённая рука Кощея Бессмертного. Веселье было испорчено.Глава одиннадцатая ФИНИСТ — ЯСНЫЙ СОКОЛ



Избушка на курьих ножках бежала вперёд. Митя с Бабой-Ягой всё время торопили её.



— Бабушка, — спрашивал мальчик, — а долго нам ещё ехать? Скоро ли?



— Скоро только сказка сказывается! — говорила Баба-Яга. — И телятина варится! Я, может, больше твоего спешу! Чтобы Василису выручить! Завтра будем там к вечеру.



И вдруг избушка захромала, заскрипела всеми брёвнами и зашаталась. Митя с Бабой-Ягой чуть не упали с табуреток на пол.



Они вскочили и выбежали на крыльцо.



По дороге, недалеко от избушки, брела странная человеческая фигура. В платье и в то же время в брюках, с длинными седыми волосами — не то мужик, не то баба.



— Эй, вы, подвезите меня! — сказала фигура громким скрипучим голосом. И по голосу тоже было непонятно, кто же это — мужчина или женщина?



— Я те подвезу! Я те так подвезу! — отвечала Баба-Яга. — А ну сгинь с дороги.



— Боитесь? — захихикало чучело. — И правильно делаете. Меня все боятся! Я бы вашу избушку вмиг разворотило на брёвнышки. Да ничего, мы ещё встретимся. От меня ещё никто не уходил! Мерзавчики!



И избушку тряхнуло ещё раз. И в ней что-то даже загремело и зазвенело.



— Кто это? — спросил Митя, когда странная фигура осталась далеко позади.



— Это Лихо Одноглазое. Чтоб его сосной придавило! Где оно появится, там добра не жди. По мостику пройдёт — мостик развалится. В доме переночует, всё — конец! И драки там начинаются, и ссоры. И крыша проваливается. Даже коровы бесятся! От этого Лиха все беды в нашем царстве идут!



Митя бросился в избушку.



— Бабушка, поди сюда!



Баба-Яга вошла следом и ахнула — на полу из угла в угол перекатывалось яблочко. А вслед за ним скользили осколки разбитого блюдечка.



Баба-Яга с Митей уже не могли видеть, что делалось в столице.



..А в это время к терему Василисы подошли стрельцы во главе с Чумичкой.



— Отворяйте немедленно! По приказу Кощея Бессмертного!



В дверь барабанили мощные кулаки.



Но дядюшка Домовой и не думал открывать. Он схватил с лавки новую шапку-невидимку, надел её и пропал. Как раз вовремя! Дверь распахнулась, и в мастерскую ввалились дюжие стрельцы.



— Здесь он! Своими глазами видел! — кричал писарь Чумичка. — Здесь где-то прячется!



Стрельцы рассыпались по комнате. Они заглядывали в печку, под лавку, в чулан, но никого не находили.



Чумичка суетился вместе со всеми. А если замечал какую-нибудь интересную вещицу, он незаметно совал её в карман. Это всё больше сердило Домового. Вот писарь сунул за пазуху кошелёк-самотряс. И дядюшка не выдержал:



— Эй ты, грамотей! Положи на место!



— Кто грамотей? Как грамотей? — заговорил Чумичка, оглядываясь. Но кошелька не выложил.



— Ты грамотей и есть грамотей! — сказал Домовой. — Положи, кому говорят. А то как тресну!



— Кто — тресну? Кого тресну? — переспросил Чумичка. Он заглядывал во все уголки мастерской. А стрельцы не обращали внимания на их разговор.



Вот писарь оказался рядом с Домовым, и дядюшка Домовой со всех сил стукнул его по затылку.



— Держи его! Хватай! — заголосил Чумичка. — Вот он!



Стрельцы столпились вокруг. В суматохе кто-то смахнул с Домового шапку. Он потащил её к себе — стрельцы не отдавали. Шапка затрещала и разорвалась.



— Попался, голубчик! — торжествующе закричал писарь. — Вяжите его!



Дядюшку связали и с невкусным кухонным полотенцем во рту положили на лавку, а потом оставили одного.





Вот послышался хрустальный перезвон. К терему верхом на коне подъехала Василиса Премудрая. Она соскочила на землю, отвязала от седла два глиняных кувшина и свистнула. Конь заржал и ускакал куда-то в поля. А Василиса открыла калитку.



Сразу, как из-под земли, выросли четыре стрельца.



— Это что за почётный караул? — удивилась Василиса.



— Это не караул, — сумрачно проговорил старший. — Это тебя взять под стражу велено.



— Кем велено?



— Кощеем Бессмертным.



— Вот как! А где же Макар? Что с ним? — спросила Василиса.



— Не знаю, — сказал стрелец. — И разговаривать мне с тобой запрещено!



— А ты не боишься меня под стражей держать?!



— Может, и боюсь. Да только мне голову отрубят, как я приказа не выполню.



Василиса Премудрая вошла в терем и увидела на лавке связанного по рукам и ногам Домового. Она развязала его и дала живой воды из кувшина.



— А ну сказывай, дядюшка, зачем тебя так перевязали? Или отправить куда назначили?



— Да нет, матушка, не назначили, — отвечал Домовой. — Это я тебя предупредить хотел, что беда. Знаки разные раскладывал. Вот Чумичка и велел меня связать.



Дядюшка рассказал Василисе, как Чумичка выведал у него про Кощея Бессмертного. Как Кощей говорил в думе с боярами. И как он объявил, что царь Макар в деревню отправился.



— Врёт он всё, — сказала Василиса. — Никуда Макар не уезжал. Не иначе как в подвале прикованный сидит.



И тут в дверь постучали.



— Матушка Василиса, — раздался голос Чумички, — выдь на минуточку. Дело есть.



— Что такое? — спросила Василиса, выходя на крыльцо.



Писарь протянул ей записку:



— Приказ тебе пришёл от Кощея Бессмертного.



— Он уже мне и приказывает, — сказала Василиса. — Чего же хочет его бессмертное величество?



Она развернула бумажку и прочла:



Василисе Премудрой от Кощея Бессмертного.



ПРИКАЗ



Приказываю тебе, Василиса, срочно изобрести и изготовить:



1. Луков-самострелов — 200



2. Ковров-самолётов — 100



3. Шапок-невидимок — 1



4. Мечей-кладенцов — 50



Сроку даётся три дня и три ночи. А не выполнишь ты приказа, мой меч — твоя голова с плеч.



Кощей Бессмертный.



— Ай да письмо! — сказала Василиса. — Ну, а зачем ему всё это понадобилось?



— Не знаю, матушка, не знаю, — засуетился писарь. — Может, он на охоту собрался? Сейчас ведь утки летят. Охота самая! Сел себе на ковёр. Лети и стреляй!



— А мечи ему для хозяйства нужны, — поддержала Василиса. — Капусту рубить. Сейчас ведь капуста самая! Сел себе и смотри, как она рубится! Так вот передай, что я ему не помощница. Мечами не капусту, а головы людям рубят!



— Моё дело сторона! — ответил писарь. — Моё дело — приказ передать!



И он ушёл. А стрельцы с обнажёнными мечами остались охранять синий терем.



— Дядюшка Домовой, приготовь-ка мне крепкого чаю, — сказала Василиса помощнику. — Я подумать должна.



И она сидела и думала. И лишь иногда ходила из угла в угол. И тогда в доме звенели хрустальные колокольчики.



Вот Василиса вышла на крыльцо, вынула из кармана носовой платок и взмахнула им. Из платка выпало серое соколиное пёрышко и стало кружиться в воздухе. А в небе появился сокол. Вот он ударился о землю и превратился в добра молодца Финиста — Ясна Сокола.



— Здравствуй, Василиса Премудрая! Зачем ты меня звала — мёд пить али врагов рубить?



— Не до мёда сейчас! — отвечала Василиса. — Хмель шумит — ум молчит! Есть у меня к тебе поручение.



— Сказывай, — попросил Финист. — Любое выполню!



— Сейчас полетишь к Лукоморью. Там дерево найдешь огромное. На дереве сундук спрятан. В сундуке — медведь. В медведе — заяц. А в зайце этом должна быть смерть Кощея. Её мне и принесёшь сюда.



— Хорошо, — отвечал молодец. — Жди меня завтра к полудню!



Он снова обратился соколом и полетел в синее небо.



— Василиса Афанасьевна, а откуда ты про смерть Кощееву знаешь? — удивился Домовой. — Или сказывал тебе кто?



— Никто не сказывал. Сама догадалась.



— А как?



— Очень просто, дядюшка. Ведь он, Кощей, свою смерть должен беречь как самое дорогое. Как золото и камни драгоценные. А где их обычно хранят?



— В сундуках!



— Значит, смерть Кощея в сундуке. Но Кощей хитрый. Он понимает, что сундук будут искать в земле. И он спрячет его там, где никто не догадается.



— На дереве? — сообразил дядюшка.



— На дереве, — подтвердила Василиса. — Все будут думать, что дерево в лесу. А Кощей выберет дерево подальше от леса. Где?



— У Лукоморья, — сказал Домовой.



— Верно. Молодец, дядюшка.



— Но откуда ты, матушка, про медведя знаешь? И про зайца?



— И это просто. Смерть Кощея должен кто-то охранять. Людям Кощей не доверяет. Значит, это зверь. Скорее всего, медведь. Он самый сильный у нас.



— Он в сундуке и спать может, — добавил Домовой.



— Но медведь — зверь неповоротливый и неловкий, — сказала Василиса. — А нужен тот, кто, в крайнем случае, мог бы убежать. Например, заяц. Понял теперь?



— Теперь понял, — закивал головой дядюшка. — Теперь ясно всё.



— Только я вот чего боюсь, — продолжала Василиса, — как бы в этом зайце птицы какой не было. Или мыши. Ну да ладно уж. Финист там на месте разберётся, что к чему!



— Ну и светлая голова у тебя, матушка! — восхитился Домовой. — Уж сколько лет я с тобой работаю, а каждый раз удивляюсь!



Им оставалось только ждать.Глава двенадцатая ЗМЕЙ ГОРЫНЫЧ



На огромной площади за коровником горели костры, толпился народ и играла музыка. Ждали прилёта Змея Горыныча.



— Вон он летит, — сказал Кощей боярам и писарю Чумичке. — Видите?



— Где? Где? — засуетились бояре. Все они были с мечами, потому что после прилёта Горыныча были назначены военные учения.



— Вон там, — протянул руку Кощей. — Прямо над лесом! Однако прошло полчаса, прежде чем бояре заметили в небе маленькую чёрную точку.



Змей летел быстро и бесшумно. Вот он выставил вперёд лапы и приземлился, прочертив по полю две глубокие чёрные борозды.



— Ура! — прокричал Кощей.



Но никто его не поддержал. Бояр не было. Исчезли.



Наконец из какой-то ямки выбрался боярин Афонин.



— А он нас не съест?



— Нет, — ответил Кощей. — Он добрый, верно, Горыныч?



Трёхголовый Змей зашевелился.



— Верно, — сказала одна его голова.



— Конечно, — поддержала другая.



А третья ничего не сказала, а только улыбнулась: мол, как же может быть иначе?



— А можно его погладить? — попросил Чубаров.



— Можно, — разрешил Кощей.



Бояре постепенно выбирались из канавы.



— А он нас не покатает? — спросил боярин Демидов.



— Сейчас узнаю. Покатаешь их, Горынушка?



— Могу, — ответил Змей.



И бояре гурьбой стали взбираться ему на спину. Они рассаживались поудобнее, крепко держась друг за друга.



Змей разбежался, взмахнул крыльями и медленно полетел над дворцом.



— Ура! — дружно кричали бояре. — Ура!



Но потом они быстро смолкли, потому что Змей залетел слишком высоко.



Вот он сделал два круга над царскими угодьями и снова приземлился. Притихшие бояре горохом посыпались на землю.



— Спасибо, Горыныч, — сказал Кощей. — А теперь устраивайся. Видишь, коровник у пруда? Там будешь жить… Эй, Гаврила, всё готово в коровнике?



— Всё, ваше величество.



— Тогда накорми гостя, напои и спать уложи. Он, наверное, устал с дороги. Да смотри, корми получше! Тебе же спокойнее будет, понял?



— Как не понять? Понимаю, — грустно ответил Гаврила.



— А мы с боярами пойдём ратное дело изучать.



— А что? Пойдём! — согласились бояре. — Раз велят!



Военные учения начались.



Вечерело, когда к царскому дворцу подъехала телега, запряжённая серой лошадью. В телеге сидел Кот. Огромный чёрный Кот с белой звёздочкой на груди и со страшными стальными когтями. Из глаз Кота били снопы яркого жёлтого света.



Он спрыгнул с телеги и начал подниматься на крыльцо. Дорогу ему преградили два стрельца.



— А ну, брысь отсюда!



Кот молча направил на них жёлтые глаза. Пучки света сузились, и стрельцы стали зевать. Медленно-медленно они опустились на крыльцо и, как по команде, заснули богатырским сном.



Кот перешагнул через них и вошёл во дворец.Глава тринадцатая СКАТЕРТЬ-САМОБРАНКА



По дороге к сказочной столице брело Одноглазое Лихо. Брело оно по приглашению Кощея Бессмертного. И там, где оно проходило, цветы вяли и погода портилась. Позади Лиха ехал мужик на телеге.



— Эй, мужик, — сказало Лихо, — а ну, подвези меня!



— Садись, — ответил мужик. — Жалко, что ли?



Лихо уселось позади мужика. Тотчас внизу что-то хрустнуло, и одно колесо отвалилось.



— Вот беда какая! — заохал мужик. — Совсем новое колесо!



А Лихо тихонечко захихикало.



Мужик соскочил с подводы, вынул из-под сена топор и начал постукивать по оси. Размахнулся раз, другой и как трахнул себя по пальцу!



Лихо засмеялось громче и слезло на дорогу.



— А, чтоб тебя! — разозлился мужик.



Он схватил кнут, размахнулся, хотел ударить Лихо и неожиданно попал по лошадям. Лошади заржали, сорвались с места и понесли трёхколёсную телегу прямо через овсяное поле.



Тут-то Лихо засмеялось в голос.



— Ну, я тебе покажу! — рассвирепел мужик. И, размахивая кнутом, он пустился бежать за Лихом.



А оно, подобрав полы платья, помчалось во всю прыть. Вот Лихо перескочило через маленький деревянный мостик над рекой, и он сразу развалился. Бедный мужик прямо с берега бултыхнулся в речку.



— Что — съел? Дурак толстопузый! — кричало Лихо с того берега. — Я тебе ещё покажу! Балда деревенская!



И Лихо ушло. А мокрый мужик ещё долго ходил по берегу и плевался в разные стороны. Потом, подобрав колесо, он отправился на поиски убежавшей телеги.



Через полчаса к этому же мостику подъехали Митя и Баба-Яга.



— Э-ге-ге! — сказала старуха. — Да, никак, тут Лихо побывало! Весь мост переломан.



— Бабушка, — удивился Митя, — а как же оно могло раньше нас побывать? Мы же обогнали его.



— Оно такое — где хочет появляется. И спереди, и сзади, и ещё в пяти местах, — отвечала старуха. — А избушке здесь не проехать!



— Значит, пешком пойдём, — сказал Митя.



Они стали выносить из дома то, что могло им пригодиться в дороге. Баба-Яга выкатила ступу, положила в неё одеяло и тёплый платок. Осколки блюдечка она завернула в тряпицу и сунула за пазуху. А Митя взял с собой только клок шерсти, что дал ему Серый Волк. Ничего другого у Мити не было.



Они в последний раз осмотрели избушку, и мальчик заметил маленький лоскуток на окне. Тот самый, который Баба-Яга отняла у Соловья-разбойника. Митя стал его рассматривать.



В самом углу было вышито: «Скатерть-с…»



— Бабушка! — закричал мальчик. — Это же кусок скатерти-самобранки?



— И то верно! — согласилась старуха.



— Ну-ка, скатерть, дай нам чего-нибудь поесть! — приказал Митя.



— Каши с молоком! — добавила Баба-Яга.



Лоскуток свернулся. А когда он развернулся, на нём лежали кусочки чёрного хлеба и половинка солонки с солью.



— Эй, а каша? — сказала Баба-Яга.



Но больше ничего не появилось.



— Обленилась, — решила старуха.



— Может, это тот угол скатерти, на котором хлеб лежит, — проговорил Митя. — А каша в серединке ставится.



— А чай где стоит?



— Не знаю, бабушка. Но мы сейчас по-другому попробуем. Эй, скатерть, — сказал он, — хотим, чтоб хлеб был с маслом!



— И с колбасой! — вставила Баба-Яга.



Лоскуток свернулся и развернулся опять. В этот раз хлеб уже был намазан маслом, а сверху лежала колбаса.



— Теперь дело другое! — сказала старуха.



Потом Баба-Яга повесила на двери избушки замок и приказала ей:



— Иди к лесу и жди нас там! Да, смотри, без дела не разгуливай! И посторонних не пускай!



Избушка завздыхала, запыхтела и с неохотой направилась к лесу.



Позади у путешественников была длинная дорога, а впереди мостик. Где-то уже недалеко, за мостиком, лежал стольный город.



И Митя с Бабой-Ягой пошли туда.



— Эй, вы! — подбежал к ним какой-то человек в красных сапогах. — Вы Соловья-разбойника не видели?



— А что? — спросила Баба-Яга.



— Письмо ему передать велено. Кощей его в помощники зовёт. Нет его на этой дороге?



— Нет его на этой дороге, — ответил Митя.



— И никогда не было! — подхватила старуха.



Скороход задумался:



— Куда ж мне теперь бежать?



— А вы бегите в другую сторону, дяденька.



— Верно. Беги, милок, туда! — сказала Баба-Яга.



— Только и остаётся, — согласился скороход. — Вот так всю жизнь и бегаю туда-сюда, сюда-туда! Жену полгода не видел!Глава четырнадцатая СУМА, ДАЙ УМА



Не выполнил Финист — Ясный Сокол поручения Василисы Премудрой.



— Я сделал всё, как велено, — рассказывал он на следующий день. — Отыскал дуб у Лукоморья, а на нём сундук, про который ты сказывала. Обернулся я добрым молодцем, стал ветки раскачивать. Сундук упал — и вдребезги! Из него медведь выскочил и бежать! Я в медведя шапкой! Сбил его с ног, смотрю, что дальше будет.



— И что было? — спросил Домовой.



— Из медведя заяц выскочил. И по полям. Я в зайца рукавицей кинул. Подбил его. Из зайца утка вылетела. Что, думаю, за напасть? Оборотился я соколом — и за ней! Ударил утку, а из неё яйцо вывалилось! Я за яйцом. Долбанул его клювом. Ну, думаю, всё — выполнил поручение. Ан нет. Из яйца иголка выпала — и вниз. Прямо в стог сена. Искал я, искал — не вижу иголки. Так и осталась она в стогу. Ты уж не сердись, Василиса!



Василиса Премудрая задумалась.



— Обидно, что так вышло. Ну что же, Финист, облети всех богатырей наших. Скажи им — беда пришла. Всем нам несдобровать: Кощей на трон сел. Воевать с ним надо.



— Понял.



— Пусть каждый дружину возьмёт. И пусть подойдут все к Плещееву озеру.



— А как ты сама, Василиса? — спросил богатырь. — Может, мне сначала тебя вызволить?



— О себе я сама позабочусь. Ну, прощай.



Финист снова превратился в сокола и вылетел в окно, так никем из Кощеевой охраны и не замеченный.



А через полчаса из терема Василисы Премудрой вышла древняя, согнутая старушка.



— Ты это куда, бабка? — забеспокоились стрельцы. — А ну, назад!



— Так мне ж на рынок нужно! Овощей к обеду купить. Накормить Василисушку, — отвечала старушка.



— Выпускать никого не велено! — упёрлись стрельцы. — Только впускать.



— Вам же хуже будет, как умрёт она с голоду! — пригрозила бабка.



Часовые почесали в затылке.



— Ладно, — сказал один из них, — постой пока тут, а я за Чумичкой сбегаю.



Чумичка в это время крутился на берегу пересохшего пруда.



Там сидели и плакали Несмеяна с Фёклой.



— Всё плачете, Несмеяна Макаровна?



— Плачу-у. А что?



— А ничего. Плачьте, плачьте на здоровье. Я вам мешать не стану. Только напрасно вы стараетесь!



— Это почему?



— А так, — ответил Чумичка.



Заложив руки за спину, он медленно пошёл вокруг пруда.



— Ты чего говоришь? — закричала Несмеяна. — Нам же карету дадут!



— Да! — поддержала Фёкла.



— Ничего вам не дадут! — отвечал Чумичка, обойдя весь пруд кругом.



— Как — не дадут? Ведь батюшка обещал!



— Да? А где теперь ваш батюшка?



— Где?



— Не знаю, где. Вот где. Подите и сами узнайте.



— Как же я пойду? Я плакать должна.



— А как хотите!



— Слушай, ты уж поплачь за меня. А я во дворец сбегаю, — сказала царевна.



— Не-е, — возразил Чумичка, — мне теперь плакать не хочется. Я раньше плакал. Вы уж сами, Несмеяна Макаровна. Без меня уж!



Тут к нему подбежал стрелец и что-то сказал на ухо. И писарь быстро ушёл.



— Что делать? — спросила Несмеяна у Фёклы. — Что он такое наговорил?



— Не знаю.



— И я не знаю.



— Может, доплакать сначала? Уж немного осталось.



— Давай доплачем, — согласилась Несмеяна.



…А Чумичка подходил уже к синему терему.



— Ты откуда это, бабка, взялась? Чего это я тебя раньше не видел? — нахально спросил он.



— А я всегда на печи лежала, — отвечала старушка. — Я оттуда не слазила.



— Чего же теперь вылезла?



— Вот пришлось. Вы же внучку мою не пускаете.



— А что это у тебя за сумка такая? Где взяла?



— Сумка как сумка. Обыкновенная, хозяйственная. Мне её Василиса подарила.



— У Василисы Премудрой ничего обычного не бывает! — возразил Чумичка. — У неё все вещи волшебные. А ну давай сюда!



— А ведь ты прав, милок. Эта сумка и в самом деле волшебная. Ты ей скажи: «Сума, дай ума!» — и она тебе даст, поприбавит ума. Сразу поумнеешь!



И она пошла, опираясь на тяжёлую суковатую палку. Палка эта чем-то Чумичке была знакома. Где-то он её видел? А вот где — писарь никак не мог вспомнить!



Старушка отошла в сторону, достала из кармана красное яблоко и стала есть. Она ела и становилась всё моложе и моложе.



И вот уже перед изумлёнными стрельцами и Чумичкой вместо старушки стояла Василиса Премудрая.



— Держи! — заорал Чумичка. — Хватай её немедленно!



Не тут-то было! Василиса свистнула, и словно из-под земли вырос конь. Только её и видели.



Чумичка перепугался.



— Что же делать? Сказать Кощею — убьёт! Не сказать — тоже убьёт!



Он вспомнил про волшебную сумку.



— А ну, сума, дай ума! Да побыстрее!



Из сумки выскочили два дюжих молодца.



— Это тебе надо дать ума? — спросили они в один голос.



— Да, мне.



Молодцы подскочили к писарю и принялись охаживать его огромными кулаками.



— Караул! — кричал Чумичка истошным голосом. — Убивают!



— Не убиваем, а ума вкладываем! — степенно отвечали молодцы.



Писарь бросился к Кощею Бессмертному.



— Вы кто такие? — сурово спросил Кощей, когда все трое прибежали к нему.



— Мы — двое из сумы! — отвечали молодцы, продолжая колотить Чумичку.



— А ну назад в сумку! — приказал Кощей.



И молодцы выполнили приказание.



— Батюшка Кощей! — закричал писарь. — Василиса Премудрая сбежала! Обманула меня, проклятая! Провела!



Глаза Кощея из зелёных стали красными.



— Знаешь ли, что ты наделал, дурень? Она же теперь войско против нас соберёт. Да Макара освободит. Что ты тогда запоёшь?!



— А может, нам Макара убрать? — предложил писарь. — Им и освобождать некого будет. А?



— Придётся. Другого выхода нет. Ну ладно, писарь, на первый раз я тебя прощаю. И на второй прощу. А на третий пощады не жди. В порошок сотру!



— Слушаю, ваше величество. Можно, я запишу это в книжечку?



— Хоть на носу заруби! — ответил Кощей.Глава пятнадцатая В СТОЛИЦЕ



По городу Баба-Яга с Митей пробирались закоулочками. Неизвестно, что за порядки в столице. Но так же, видно, думали и другие путники. И в закоулочках было больше народу, чем на главных улицах.



Никто из прохожих не удивлялся, заметив Бабу-Ягу в ступе. А многие здоровались с ней.



— Что, погостить приехали?



— Погостить.



— Понятно. А это кто? Внучек ваш будет?



— Правнучек. Племянчатый.



— Хорошенький мальчик. Рыжий.



— Митя с интересом смотрел по сторонам. Дома были невысокие. Около каждого дома сад. И вообще город был больше похож на большую деревню. Только он был праздничный и яркий. Наличники на домах были разукрашены. И небо было в два раза синее. И коровы в два раза коричневее. И все прохожие были красавицами и красавцами.



Митя очень долго рассматривал царский дворец. Потом они с Бабой-Ягой пошли дальше.



А как только они отошли от дворца, к нему подъехала телега с двумя плечистыми мужиками.



— Эй, парень, — спросили мужики у стрельца, — где тут Соловьёв принимают, разбойников?



— Сейчас узнаю, — сказал стрелец и скрылся за дверью.



Вскоре он вернулся с Чумичкой.



— Вот, — сказали мужики, — привезли разбойника. Где его тут сдавать?



— Что вы наделали?! — закричал писарь. — Да как вы посмели лучшего друга нашего Кощея связанного в телегах возить? А ну, развяжите его!



— Эва, как получилось! — говорил один мужик другому.



— Кто же знал, что он друг-то?! — соглашался второй. — Коли он бандит настоящий!



— Убирайтесь, пока целы! — приказал Чумичка.



Он взял ошалелого Соловья под руку и торжественно ввёл его во дворец.



Митя с Бабой-Ягой в это время уже были возле синего терема. Они долго стучали, пока к ним не вышел дядюшка Домовой.



— Ето кто? Ето кто там пришёл? — спросил он, разглядывая гостей сквозь калитку.



— Ето мы, — передразнила Баба-Яга. — Не узнал, что ли?



— Теперь узнал! — радостно заговорил Домовой. — Теперь вижу! Проходи, голубушка! Давно тебя не было. А мальчик этот чей?



— Со мною мальчик. Со мною. Давай отпирай ворота!



Дядюшка заскрипел калиткой.



— Сейчас, сейчас. Стало быть, это внучек будет?



— Правнучек. Племянчатый.



— Хорошенький мальчик. Рыжий.



Они прошли в дом.



— А Василиса где? — спросила Баба-Яга.



— Нет Василисы. Убёгла, — отвечал дядюшка. — Войско на Кощея собирать. А я вот дом стерегу.



— А ну рассказывай, что тут у вас делается? — потребовала старуха. — Да потолковее!



— Сейчас, сейчас. Я только чай соображу. Мы тут с Василисой Афанасьевной одну штуку придумали. Волшебную. Сама чай варит. Сама молоко кипятит. Всё сама делает. Самовар называется.



И дядюшка рассказал, что у них произошло. И как прилетел Змей Горыныч и катал бояр. И про Кота Баюна. И про то, как убежала Василиса Премудрая. А чай тем временем остывал.



— А где сейчас тётя Василиса? Что она делает? — спросил Митя.



— Не знаю, — ответил Домовой. — Вот кабы у меня было волшебное блюдечко, я бы всё видел. Так ведь нет его!



— Есть-то оно есть, только разбито, — сказала Баба-Яга.



— Из-за Лиха Одноглазого, — добавил Митя.



— Так это склеить можно! — обрадовался Домовой. — Это мы мигом. Мы же этому обучены. А ну давай сюда!



Баба-Яга подала ему осколки блюдечка, и Домовой принялся за работу. Сам он был маленький, а руки у него большие и красные. В них легко мог спрятаться целый рубанок. Но этими руками он умел делать всё. Через полчаса блюдечко стало как новое. Дядюшка вытер его чистым кухонным полотенцем и поставил на стол. Потом он тихонько запустил в него наливное яблочко.



И все увидели поля, дороги, реки и леса. А потом появилось огромное Плещеево озеро.



Там, где в озеро впадала речушка, стоял шатёр. К шатру один за другим подъезжали богатыри со своими дружинами. Навстречу им выходила Василиса Премудрая и каждому кланялась в пояс.



— Спасибо тебе, Иван — Коровий Сын, что приехал нас из беды выручать. И тебе спасибо, Иван-царевич.



— Чего там! — смущались богатыри. — Надо — значит, сделаем.



Всадники всё прибывали и прибывали.



Потом подъехал Емелюшка-дурачок на своей самоходной печи. И все стали над ним потешаться.



— Вы поглядите на него! — схватился за бока Иван-царевич. — Воевать приехал на печке!



— Смотри, не поджарься там! — кричал смешливый царевич Анисим. — С боку на бок переворачивайся!



— Друг сердечный — таракан напечный! — поддевал Емелю Финист — Ясный Сокол.



А самому Емеле было не до смеха. Он был на одном берегу узенькой речки, а всё войско на другом.



Наконец Емеля выбрал место помельче и велел печке идти прямо в воду. И тут послышалось шипение, и в воздух взлетело облако пара. Вода попала в топку. Емеля так и завертелся на печи. А богатыри ещё пуще захохотали.



— И что смеётесь, дурни?! — закричал Иван — Коровий Сын. — Он же для вашей пользы приехал! Помочь вам желает!



— Помочь? — удивились богатыри. — Да он же сабли в руках не держал! Разве что кочергу!



— Или ухват!



— А кто вам обед приготовит? Щи там или кашу? Или вы бабушек с собой прихватили? — съехидничал Иван — Коровий Сын.



— Не, — отвечали молодцы, — не прихватили мы бабушек.



— То-то вот!



— А и верно, добры молодцы! — заметила Василиса Премудрая. — Чем смеяться попусту, показали бы силу молодецкую! Вытащили бы печку из реки!



Тут же четыре богатыря, четыре юных царевича: Иван-царевич, Степан-царевич, Афанасий-царевич и царевич Анисим — соскочили с коней и, как были, в доспехах, вошли в реку.



Они наклонились, подхватили печь и легко, словно пёрышко, вынесли на крутой берег.



— Ты уж не обижайся, Емелюшка! Не со зла мы!



— Да ну, чего уж там! Да ничего уж! — застеснялся Емеля. — Подумаешь!



И он стал подкидывать в печку сухие берёзовые поленья.



Тут Баба-Яга сняла с гвоздика чистое полотенце и накрыла волшебное блюдечко.



— Почему, бабушка? — спросил Митя.



— По кочану. Спать ложись. Завтра досмотришь, — ответила старуха.



Сколько Митя ни упрашивал её, она заставила его лечь на лавке у окна и укутала тёплым одеялом.Глава шестнадцатая МОЛОЧНАЯ РЕКА



Рано утром в дверь синего терема постучали. Заспанный Домовой ворча пошёл открывать.



Через минуту он вернулся с каким-то листком бумаги.



— Что там? Кто пожаловал? — спросила Баба-Яга.



— Гаврила пришёл — слуга царский, — ответил Домовой, растерянно рассматривая листок. — Приказ ему принесли от Кощея Бессмертного. А он неграмотный. Прочесть просит.



— Так прочти ему.



— Не могу. Я ведь тоже грамоте не обученный! Что хочешь могу — спаять, починить, разобрать чего. А грамота у меня в голове не держится. Сколько со мной Василиса ни мучилась, всё без толку! А ты как сама, можешь читать случаем?



— Нашёл барыню! — сердито сказала Баба-Яга. — Делать мне было нечего, только буквы учить. Гласные, согласные. А и Б сидели на трубе.



— А может, я прочту? — спросил Митя.



— А ты выучен?



— Я же в школу хожу!



Домовой недоверчиво протянул мальчику листок. Митя развернул его и прочитал:



Прислужнику Гавриле.



Змея Горыныча не кормить, не поить, чтоб злее был. В обед дадим ему Макара на съедение.



Кощей Бессмертный.



Баба-Яга ахнула:



— Беднягу Макара да на съедение этому чучелу, трёхголовому да лупоглазому!



Домовой предостерегающе посмотрел на неё.



— Самому замечательному! Быстрокрылому! — опомнилась Баба-Яга.



— А если взять и наоборот сказать? — предложил Митя. — Что Змея Горыныча закормить надо.



— Ну, а потом?



— А потом мы Макара выручим. У меня план есть.



— Попробуем, — сказал Домовой.



Он с уважением посмотрел на мальчика и пошёл звать Гаврилу. Гаврила долго вытирал ноги и кланялся.



— Да у тебя гости! — сказал он, увидев Бабу-Ягу. — А это что, внучек будет? — спросил он про Митю.



— Правнучек. Племянчатый.



— Хорошенький мальчик. Рыжий.



Митя развернул бумажку и прочитал:



Змея Горыныча закормить, чтоб добрее стал, чтобы не мог ни лечь, ни встать!



Кощей Бессмертный.



— Так и написано?



— Ну да, — сказала Баба-Яга. — А как же ещё?



— Да где ж я столько коров наберу? — заохал Гаврила. — Для него, для ирода расчудесного?



— А тут не сказано, — ответил Митя.



— Ничего, — подтвердил Домовой.



Гаврила ушёл, причитая.



— Ну, что ты придумал? Сказывай, — попросила Баба-Яга.



— А вот что. Ты, бабушка, в ступу садись и лети к тому озеру, от которого козлёночками становятся. Воды принеси. Мы её и дадим Горынычу.



— Я тебя одного не оставлю! — возразила старуха. — Да и лететь мне тяжело. Устала я.



— А как же быть?



— Не знаю как!



— Ничего, я сбегаю, — сказал Домовой. — У меня сапоги-скороходы На чердаке припрятаны.



— Вот и беги! — согласилась Баба-Яга.



На том и порешили. И ещё решили, что Митя с Бабой-Ягой вернутся к избушке и поедут к Плещееву озеру. Здесь оставаться опасно.



В полдень на дороге к коровнику, где жил Змей Горыныч, показалась печальная процессия.



Впереди шёл Макар с опущенной головой и в шлёпанцах. По бокам ехали на лошадях два стрельца.



А сзади, тоже на коне, сам миллиардский, с обнажённым мечом в руке. У коровника на лавочке сидел прислужник Гаврила и отдыхал.



— Открывай ворота! — приказал миллиардский. — Вот, привели на съедение!



— Нельзя! — забеспокоился Гаврила. — Никак нельзя! Они только что пообедамши! Они трёх коров съели! Они лопнуть могут!



— Ничего не знаю! — ответил миллиардский. — Пообедамши не пообедамши! Мне какое дело? У меня приказ на руках. Должен съесть, и всё тут!



— Ну, если должен, — сказал Гаврила, — тогда другое дело! Вот кабы не должен был! — Он пошёл открывать ворота. — А кого есть-то будут?



— Не твоё дело! Кого надо, того и будут! — ответил миллиардский.



Гаврила внимательно посмотрел на пленника.



— Да, никак, это царь-батюшка! — вскрикнул он. — Что же это делается? Неужто тебя, милого, на съедение? Этому чучелу! Да чтоб он тобой подавился, наш раззолоченный!



Тем не менее он вынул крючок из гнезда и потянул створку ворот на себя.



— Ну как дела? Как хоть здоровьичко, скажите?



— Спасибо, не жалуюсь, — ответил Макар. — Одно мне обидно — прошляпил я царство! Столько людей подвёл! А мне верили!



— Заходи. Нечего время терять! — приказал миллиардский. А здоровенный стрелец подтолкнул Макара мечом. И ворота за ним затворились.



— Каких людей теряем! Каких людей! — сказал Гаврила и крепко запер на крючок ворота.



— Куда теперь? — спросил миллиардский.



— Как — куда?



— Ну откуда ты со своим Змеем разговариваешь? Приказ ему надо передать.



— Это сверху. С чердака. Окошко там есть особое.



— Ну, веди!



Стрельцы привязали коней и по крутой приставной лестнице забрались на чердак.



— Эй, ты! Взять его! — закричал миллиардский Змею. — Кощей приказал!



Змей заворочался, закряхтел, забормотал что-то, но так и не сдвинулся с места.



И тут к коровнику подбежал Домовой.



— Ну чего у вас там? Не ест? — закричал он стрельцам и Гавриле.



— Ни в какую!



— А я вот воды принёс специальной. Для аппетиту. Давать ему?



— Давай! — приказал стрелец.



Домовой вошёл в коровник и протянул Змею Горынычу кувшин.



Тот запрокинул одну из голов и одним махом выпил всю воду. И тут началось! Змей зашумел крыльями, зашуршал, как падающий шатёр, заходил волнами и стал уменьшаться.



— Бежим! — крикнул Домовой Макару и бросился к воротам. Макар за ним.



Они вскочили на коней. Минута — заклубилась пыль по дороге.



С чердака кубарем скатился миллиардский. За ним — два стрельца. Самым последним выскочил Гаврила.



— Бегом к Кощею! — кричал миллиардский. — Доложить немедленно!



Вместе со стрельцами он захватил телегу у какого-то мужика и погнал её в город. А Гаврила заметался в коровнике:



— Что теперь будет? Что будет? Спасайся, кто может!



Он знал, что добра от Кощея ждать ему не приходится. И бросился в лес.Глава семнадцатая ВОЛШЕБНЫЙ ПЛАТОК



— Ваше величество, сбежали! — во весь голос закричал миллиардский, вбегая во дворец.



— Кто сбежал?



— Царь с Домовым сбежали! Сели на коней и уехали!



— Послать за ними Горыныча! — скомандовал Кощей. — Послать немедленно!



Миллиардский побледнел и снял шапку.



— Нет больше Горыныча!



— Как — нет?



— Они из него козлёночка сделали.



— Ты что, с ума сошёл?



— Лучше б я с ума сошёл, ваше величество. Они ему что-то выпить дали, он и стал козлёночком.



— Коня! — вскричал Кощей Бессмертный. — Немедленно коня! Баюна ко мне!



Слуги побежали за Баюном.



И подвели к крыльцу богатырского Кощеева коня.



И все, кто был рядом — миллиардский, Чумичка и Соловей-разбойник, — тоже повскакали на коней.



Даже Одноглазое Лихо сгоряча взгромоздилось на какую-то клячу. Но лошадь под ним грянулась о сыру землю, и Лихо никуда не поехало.



Последним из дворца выбежал Кот Баюн и вспрыгнул на свою серую лошадь. Его железные когти зловеще серебрились.



И понеслась погоня по дороге.



Ещё долго прилетало издали тревожное конское ржанье.



— Стой! — сказал в это время Макар Домовому. — Припади-ка к сырой земле да послушай — не гонится ли за нами кто?



Домовой так и сделал.



— Слышу конское ржанье! Это Кощей нас догоняет! Но ничего, есть у меня один подарочек. На самый чёрный день держал. Василиса Премудрая мне его дала.



Домовой вынул из кармана носовой платок и бросил его на землю. Тут же сзади разлилось огромное озеро.



— Вперёд!



И снова застучали копыта.



..А к новому озеру уже подъезжал Кощей Бессмертный.



— Всем плыть! — приказал он.



— А как же вы? — спросил Чумичка. — Вы же утонете!



— Всем плыть! — повторил Кощей. — И ждать меня на той стороне! И коня моего возьмите. Баюн его поведёт!



Свита подчинилась. А сам Кощей остался на берегу и медленно стал входить в воду. Вот она дошла ему до плеч. Вот скрыла его с головой. Кощей шёл по дну.



Кони рассекали воду, а люди плыли рядом, держась за поводья. На противоположном берегу они сгрудились и стали поджидать Кощея. Он вышел из воды весь в водорослях и, не отряхиваясь, вскочил на коня.



Тотчас озеро пропало, словно его и не было.



..А Домовой с Макаром тоже плыли. Они переплывали Молочную реку.



Вот их кони прошли по кисельному берегу и принялись жевать траву.



— Смотри! — Макар показал Домовому на маленькие чёрные точки на противоположном берегу. — Опять они. Не уйти нам!



Домовой задумался. Потом достал из-за пазухи полкаравая чёрного хлеба, завёрнутого в тряпицу, стал отламывать кусочки и бросать на середину реки.



— Как не уйти! Уйдём! От хлеба-то молоко скисает!



Хлеб падал в реку, и там, где он падал, немедленно получались простоквашные завороты.



Их становилось всё больше и больше. Река забурлила и заволновалась всё сильнее и сильнее! И, наконец, свершилось — пошёл творожный ледоход!



— Этого нам не преодолеть. Ушли, — сказал подоспевший Кощей. — Слушай, Баюн, может, усыпишь их?



Кот прищурился:



— Далеко-у!



— Ну, миллиардский! — холодно произнёс Кощей. — Ты мне за это ответишь! Связать его!



И Кощей со свитой повернул назад к дворцу.



— Ну, а теперь куда? — спросил Макар, когда Кощей со свитой исчез в зелёных полях.



— Да к Плещееву озеру! — ответил Домовой. — Там все наши собираются.



— Вперёд!



И Макар с Домовым поскакали дальше.Глава восемнадцатая ПЕРЕД БИТВОЙ НА КАЛИНОВОМ МОСТУ



В полдень к дворцу Кощея Бессмертного прискакал запыхавшийся дозорный.



— Ваше величество, войско на нас идёт!



— Какое войско? Откуда?



— Не знаю, ваше величество. Только много их и все на конях!



— Тревога! — прокричал Кощей. — Эй, Чумичка, собери бояр немедленно!



Он прошёл в комнату, где хранилось волшебное зеркало.



Ну-ка, зеркало, скажи,



Да всю правду доложи,



Не грозит ли нам беда?



Не идёт ли враг сюда?



Как всегда, в зеркале появился парень в белой рубахе. Он во все глаза смотрел на Кощея, но ничего не говорил.



— Отвечай, — приказал Кощей. — Что за войско на нас идёт? Кто командует?



— Не буду, — сказал парень.



— Почему?



— Меня Василиса Премудрая не для тебя выдумывала. А для Макара-царя. Чтобы он знал, что в царстве делается.



— Для Макара-царя? — усмехнулся Кощей и с размаху ударил рукой по стеклу.



Раздался стон, и зеркало выплеснулось из рамы тысячью маленьких искр.



В думе уже собирались бородатые озабоченные бояре. Все они были в кольчугах и при мечах.



— Все в сборе? — спросил Кощей.



Вместе с ним вошли Чумичка, Кот Баюн, Одноглазое Лихо и Соловей-разбойник с новыми золотыми зубами.



— Все, все! — дружным хором закричали бояре.



— По порядку номеров рассчитайсь!



— Первый! — крикнул боярин Афонин.



— Второй! — закричал Демидов.



И так далее до самого последнего боярина Яковлева.



— Отлично! — сказал Кощей. — А теперь слушайте меня! В нашей стране появился враг. Он хочет уничтожить нас. Ему не нравятся наши порядки. А нам они нравятся. Верно, бояре?



— Верно, ваше вели-чество! — хором отчеканили члены царской думы.



— Так уничтожим его. Разобьём в пух и прах! — воскликнул Кощей.



— Ура! — закричал Чумичка.



— Ура! — подхватили бояре.



— А что за враг-то? — спросил самый недоверчивый из бояр — боярин Чубаров.



— Да у нас один враг, — разъяснил Чумичка, — Василиса Премудрая, да Макар ещё!



Кощей кинул на него предостерегающий взгляд. Но было уже поздно.



— А мне Василиса не враг! — сказал Демидов. — Она мне свечку волшебную подарила. Свечку-самосвечку!



— А мне Макар не враг! — закричал боярин Морозов. — Он меня на санях катал в детстве!



— И меня! — подхватил Скамейкин.



— А мне удочку подарил.



— А говорили, что царь в деревне! Выходит, наврали. Не пойдём против него воевать!



— Ах так? — сказал Кощей. — Не хотите! Ну-ка, Лихо, поучи их немножечко!



— Сейчас! — захихикало Лихо. — Уж я их!



Оно подошло ближе к боярам и стало ласково на них посматривать. И с боярами стали твориться странные вещи: боярин Афонин вскочил и ни с того ни с сего съездил боярина Скамейкина по макушке. Скамейкин не остался в долгу.



Он вцепился Афонину в бороду, и оба они покатились по полу.



У боярина Морозова вдруг подскочила температура и начался насморк. Носового платка у него отроду не было, и он совершенно не знал, что же ему с насморком делать.



Под боярином Качановым проломилась лавка, и он во всех боевых доспехах грохнулся на пол.



Не оказалось ни одного боярина, с кем не приключилась бы какая-нибудь беда. Уж на что боярин Яковлев был осторожен и всегда отходил в сторону, а всё равно у него вскакивала одна шишка за другой, появлялся один синяк за другим.



— Ну как? — спосил Кощей. — Пойдёте воевать?



Бояре не обращали на него никакого внимания.



— Ты уж меня извини, — говорил Афонин Скамейкину. — Это всё Лихо Одноглазое.



— А я, думаешь, собирался тебя за бороду таскать? — отвечал Скамейкин. — И в мыслях не было!



— Идёте воевать? — ещё раз спросил Кощей.



— Сам воюй! — ответил ему Чубаров. — Тебе Василиса тоже синяков наставит!



— А мы тебе не друзья! Обманщик ты! — поддержал Афонин.



— Не хотите, не надо! — сказал Кощей. — Ну-ка, Баюн, усыпи их! Пусть поспят до нашей победы.



Баюн вышел вперёд и взглянул сначала на одного боярина, потом на другого. И каждый, на кого он смотрел, тут же валился на пол и засыпал прямо на месте. Через минуту все бояре спали. Только храп раздавался.



Тут в думу вбежал Домовой под белым флагом. Он протянул Кощею письмо. Кощей развернул свиток и прочитал:



Кощею Бессмертному.



Предлагаем тебе явиться с повинною. Тогда тебя, может, помилуем



Василиса Премудрая, Макар и богатыри.



— Ну что? — спросил Домовой. — Ответ будет?



— Будет, — сказал Кощей. — Пусть они сами являются. Тогда я их, может, помилую!Глава девятнадцатая БИТВА НА КАЛИНОВОМ МОСТУ



Митя с Бабой-Ягой ехали в избушке на курьих ножках позади богатырского войска. А войско уже приближалось к городу.



Баба-Яга строго-настрого запретила Мите выходить из избушки.



Но зато к ним всё время приходили гости. Посудачить немного и посмотреть на диковинного мальчика. Такой маленький, а уже умеет читать!



Вот прибежал Домовой в сапогах-скороходах поблагодарить Бабу-Ягу за чудесное яблочко — по блюдечку.



— Спасибо тебе, бабушка, от Ивана — Коровьего Сына, начальника нашего. Ему теперь всё видать, что у Кощея делается. Он ведь Кощей, что?



— Что? — спрашивала Баба-Яга.



— Он ведь, бессовестный, всех мужиков окрестных собрал и воевать заставляет. Кто, говорит, не пойдёт, у того семью погублю.



— Дела! — говорила Баба-Яга. — Ну, а ещё что нового?



— Военный совет идёт. Решают, кого против Лиха Одноглазого выпустить. Оно ведь такое — всё портит. Против него любой воин никудышным становится. И кони хромать начинают.



А потом пришёл Макар.



— Это ты, мальчик, со Змеем штуку выдумал?



— Я, дядя Макар.



— Спасибо тебе. Да говорят, ты ещё грамоте обучен. Верно ли?



— Обучен, дядя Макар.



— Иди ко мне писарем вместо Чумички. И жалованье хорошее. И работа неплохая. Лёгкая.



— Нечего ему в писарях делать! Молод ещё! — вмешалась Баба-Яга. — Пусть дома сидит, отцу с матерью помогает. А ты чего здесь крутишься? — накинулась она на царя. — Сначала с Кощеем совладай, а потом на работу зови!



Но Макар уже не слушал.



Он смотрел, как два кузнеца на походной кузне-телеге чинили чью-то старую кольчугу.



— И как ты молот держишь! Как держишь? — закричал Макар на молодого кузнеца. — Кто ж так молотом работает? А ну гляди, как надобно!



Он на ходу забрался в телегу и уехал с кузнецами.



Впереди уже показался стольный город. А из города навстречу богатырям выезжал Кощей Бессмертный со свитою.



Баба-Яга увидела в стороне высокий холм и велела избушке там остановиться.



— Всё, — сказала она. — Теперь смотреть буду. А воевать не буду. Не бабье это дело — воевать!



И Баба-Яга с Митей уселись на ступеньках крыльца.



Оба войска сошлись у моста через Молочную реку. Первым от войска Кощеева вышел на мост страшный Соловей-разбойник. С новыми золотыми зубами.



— Эй! — закричал он громким голосом. — Есть у вас храбрец против меня выступить? Выходи вперёд!



— А и выйду! — ответил на это Иван — Коровий Сын. — Мало я на своём веку вашего брата порубливал!



Мост заскрипел и зашатался под тяжестью противников.



Соловей-разбойник сунул два пальца в рот и свистнул страшным посвистом. Даже трава вокруг пожухла. А все чёрные вороны, что слетелись на битву, попадали с неба замертво. Но Коровий Сын даже не дрогнул. Василиса Премудрая заставила его надеть под шлем зимнюю шапку. И соловьиный свист ему страшен не был.



Они сошлись, как две горы съехались. Даже искры посыпались в разные стороны. Соловей-разбойник свистел хорошо, а честный бой вести не умел. Мечом владел плохо. Иван выбил у него меч из рук, поднял разбойника и швырнул под мост, прямо в кисельный берег. Полетели в разные стороны брызги, и Соловей увяз в киселе по самые уши.



На мост выскочил Кот Баюн и посмотрел на Ивана — Коровьего Сына своими колдовскими глазами. Как ни крепился Иван, как ни боролся со сном, не устоял. Упал и, беззащитный, заснул прямо на мосту. Кот вскочил к нему на грудь и стал рвать кольчугу стальными когтями.



Несколько всадников с левого берега бросились на помощь богатырю. Но Баюн направил на них свои глаза-фонари, и они попадали с лошадей, словно подкошенные.





Но и это предусмотрела Василиса Премудрая. Она выступила вперёд, а в руках у неё было что-то, завёрнутое в тряпку. Из тряпки выскочила волшебная дубинка и полетела к Баюну. Напрасно таращил он глаза. Напрасно рычал и показывал когти. Дубинка подлетела к нему и давай колотить по бокам.



Кот оставил богатыря и бросился под защиту Кощея Бессмертного.



Тут уж Кощей решил выпустить Лихо Одноглазое.



Оно не торопясь прошло мимо дубинки, и дубинка рассыпалась на мелкие щепочки. А Лихо встало на мосту и захихикало.



Четыре юных богатыря — Иван-царевич, Степан-царевич, Афанасий-царевич и царевич Анисим — повскакали на коней и полетели вперёд.



Но не доехали они и до середины моста, как мост под ними зашатался и рухнул. И все четверо вместе с конями упали в Молочную реку.



— Вот так! — ласково сказало Лихо. — Умнее будете!



Тогда вперёд выступил Марышко, Паранов сын. Человек виду богатырского. Немало он подвигов совершил на своём веку. Немало злодеев на место поставил.



— Уж он-то с Лихом разделается! — сказала Мите Баба-Яга. — У него всё получается! Я его хорошо знаю! Он ко мне сто раз приезжал!



…Марышко вынул боевой лук, вложил тяжёлую стрелу и прицелился. Но тетива вдруг дзинькнула и оборвалась. Она хлестнула богатыря по лицу, да так, что на лице у него надолго остался красный след.



Марышко осерчал и захотел швырнуть в Лихо палицей. Но палица вырвалась из рук богатырских и улетела назад к своему войску. И там несколько всадников замертво попадали наземь.



— Что, съел? — ещё ласковей сказало Лихо. — Так тебе и надо, толстопузому.



Тут из войска Василисы вылетел Финист — Ясный Сокол.



Он долетел до Лиха, ударился о землю и стал добрым молодцем. Но едва он размахнулся саблей, чтобы снести Лиху голову, крутой берег под ним обвалился, и Финист рухнул в реку.



Лихо Одноглазое засмеялось в голос:



— Где уж вам, богатырям, со мной справиться?! Дураки вы все!



И наступило замешательство в войске Василисы Премудрой.



А войско Кощеево обрадовалось.



— Нет, — сказала Мите Баба-Яга. — Видно, без меня не обойтись! Сейчас я с этим Лихом разделаюсь! Ну-ка, подай ухват потяжелее!



— Подожди, бабушка, — ответил мальчик. — Давай мы другое средство попробуем.



— Какое средство?



— А помнишь: у нас Волк есть знакомый? Серый Волк?



— Помню. И что?



— Понимаешь, он Волк хороший. А когда он к Лиху подойдёт, то плохим станет. Ведь Лихо всё портит. А если Волк плохим станет, никому несдобровать. Правильно?



— Правильно-то правильно. Да где искать твоего Волка?



— Его не надо искать. Он сейчас сам прибежит.



Митя вытащил из кармана клок шерсти, который дал ему Серый Волк, и подбросил его кверху. И Волк оказался у крыльца.



— Здравствуй, мальчик. Ты меня звал?



— Звал, Серый Волк.



— Зачем я тебе понадобился?



— Вон видите, — сказал Митя, — на том берегу стоит мужчина в платье?



— Нет, — отвечал Волк. — Я там вижу какую-то женщину в брюках.



— Я про неё и говорю. Её надо покусать.



— Не могу, — заупрямился Волк. — Пожилая женщина. Даже ничья не бабушка. Неудобно. Может, что-нибудь другое сделать?



— А тебя не спрашивают, кого кусать, кого не кусать! Делай, что велено! — вмешалась Баба-Яга.



Волк заколебался.



— Всё равно не могу.



— Ну ладно, не можете, не надо, — сказал Митя. — Попугайте тогда.



— Попугать могу, — согласился Волк и побежал.



Он переплыл речку и всё ближе начал подбираться к Лиху. А Лихо уставилось на него единственным маленьким глазом.



Только на этот раз колдовство Лихо обернулось против него самого. Чем ближе подбегал Волк, тем злее становился. Шерсть на загривке у него поднялась, глаза засверкали. Он зарычал и даже завыл.



Волк подбежал к Лиху и что было сил вцепился ему в ногу.



— Караул! — закричало Лихо. — Грызут!



И оно пустилось бежать. Кощей сразу понял, что пришла пора самому вмешаться в бой.



— Вперёд! — закричал он и ринулся на богатырей.



Стрельцы из его войска поскакали за ним, а мужики из окрестных деревень все, как один, поскакали в обратную сторону.



Но не успел кощеевский конь сделать и трёх шагов, как Одноглазое Лихо, спасаясь от Волка, прыгнуло в седло позади Кощея.



— Сгинь! — закричал Кощей, выхватывая огромный меч.



Он замахнулся на Лихо, чтобы разделаться с ним. Но рукоять у меча отломилась, и лезвие отлетело в сторону.



Безоружный Кощей развернул коня, чтобы ускакать от врагов. Но сейчас и конь подвёл. Он захромал и грянулся оземь. Вот что значило Лихо Одноглазое!



Тут на Кощея налетели богатырские конники. Они развеяли его свиту по чистому полю, а самого Кощея связали железными цепями. И ничего не смог сделать Кощей. Потому что исчезла его сила вместе с войском.



— Ваша взяла! — сказал он. — Значит, наше время ещё не пришло!



Больше он ничего не говорил.Глава двадцатая ПОСЛЕСКАЗКА



На этот раз в боярской думе было тихо. Бородатые бояре спали и не видели, как в зал вошёл царь Макар вместе с Василисой Премудрой. Сзади плёлся Гаврила.



— Эй, вы! Вставайте! — приказал Макар. — Чего заснули?



— Нет, не своим сном они спят, — проговорила Василиса Премудрая. — Это всё Кота Баюна работа!



— Его самого, — подтвердил Гаврила. — Мне люди сказали.



— А ты помалкивай, пустая голова. Я тебя не простил ещё!



— Молчу, молчу, царь-батюшка.



— И молчать нечего. А сбегай да принеси сюда петухов десяток. Мы сейчас им побудку устроим!



— Подождите, — сказала Василиса. — Я их мигом разбужу.



Она достала склянку с живой водой и побрызгала на бояр.



Бояре зашевелились и стали открывать глаза.



— Эге-ге-ге! — вдруг сказал проснувшийся Афонин. — Да, никак, царь пришёл!



— Верно! — подхватил Демидов. — И борода, и корона — всё на месте.



— А нам здесь такой сон снился! Такой сон! — закричал боярин Чубаров.



— Какой сон? — спросил Макар.



— А такой. Что к нам Кощея прислали. Что он Змея Горыныча пригласил.



— Да и Лихо Одноглазое!



— И Кота Баюна.



— Вы тут побольше спите, в думе! — сказала Василиса. — Вам и не такое приснится!



— Мы больше не будем! — закричали бояре.



— Хватит! Выспались!



— Вот что, бояре, — сказал Макар. — Я пришёл вам новость сообщить. Устал я царством править. Хочу в деревню уехать!



— А мы? Мы тоже с тобой? — закричал Чубаров.



— А вы здесь останетесь. Будете Василисе помогать. Я её вместо себя оставить решил.



— Бабу-то? — ахнул Яковлев.



Но Морозов дал ему такого тумака, что тот сразу замолчал.



— Как, поцарствуешь, Василиса? — спросил Макар.



— Я бы осталась, — сказала Василиса. — Но как с урожаем быть? Я в этих делах не очень.



Царь подошёл к окну.



— А ведь верно! Осень на носу. Только ты и с урожаем справишься. Да и я задержусь, помогу тебе. Дела передам. За боярами присмотрю. Пусть привыкнут к тебе. Идёт?



— Что ж! Можно попробовать.



Тут в зал ввалилась радостная Несмеяна. За ней — улыбающаяся Фёкла.



— Всё, — весело сказала царевна. — Наплакали.



— Что наплакали? — удивился Макар.



— Пруд наплакали.



— Какой ещё пруд?



— Ну тот. За коровником.



— А кто вас просил?



— Как — кто просил? Ты же сам говорил, как наплачем мы целый пруд, карету дашь!



— Говорил? — спросил Макар у прислужницы.



— Конечно, говорил. Своими ушами слышала.



— Мне сейчас не до вас, — сказал Макар. — У меня урожай на носу.



— А карета?



— Что — карета?



— Дашь?



— Не дам. Сейчас лошади нужны.



— Да дай ты им карету! — закричал боярин Афонин. — Пусть отвяжутся!



— Ну вот что! — сурово сказал Макар. — Или вы сейчас же уйдёте, или я вас обеих отправлю в деревню снопы вязать.



— А-а-а-а! — заревела Несмеяна.



— А-а-а-а! — подхватила Фёкла.



Но кричали они уже не так уверенно. Потом и вовсе ушли.



Боярская дума приступила к работе.



А в это время далеко-далеко, по ту сторону Молочной реки, две старушки провожали на станцию рыжего мальчика. Одна из них была Баба-Яга, а другая просто бабушка — Глафира Андреевна.



Деревья в лесу начинали желтеть. Мите пора было ехать учиться, и они шли пешком до электрички.



— Ну как! Ты хорошо отдохнул? — спрашивала Глафира Андреевна.



— Хорошо, — отвечал Митя.



— А по хозяйству Егоровне помогал? Или бабушке всё самой приходилось делать?



— Помогал-помогал, — сказала Баба-Яга. Теперь уже не Баба-Яга, а бабушка Егоровна.



И дальше они шли молча.



— Бабушка, — вдруг спросил Егоровну Митя, — а Змей Горыныч больше не появится?



— Какой ещё Змей Горыныч? — удивилась Глафира Андреевна.



— Трёхголовый. Он чуть Макара не съел!



— Какого Макара? — ещё больше удивилась старуха.



— Да так, показалось ему, — неохотно объяснила Егоровна, бывшая Баба-Яга.



Видно, ей не хотелось, чтобы в деревне знали про сказочное царство. И Митя больше ничего не спрашивал.



А когда поезд отходил от станции, Митя высунулся в окно и закричал:



— Бабушки! Бабушки! Я на следующий год только к вам, только к вам! Я никуда больше не поеду! Ждите меня!



— Поглядим ещё! — пробормотала Баба-Яга. — Ты сначала приезжай, а потом и говори!



И они одиноко побрели в сторону от станции.



Забот у каждой вдосталь, а годы всё-таки немалые.

Читать также сказки на букву «В»: Волшебная водица, Волк и козлята, Волк и лиса, Во лбу солнце, на затылке месяц, по бокам звезды, Волшебная палка, Волшебный перстень, Всем лихам лихо, Видимо и Невидимо, Ведьмы на Лысой горе, Врун и подвирала, Волк, кот и собака, Вихревы подарки, Волшебная дудка, Ванькины именины, Волк и лис, Волк и семеро козлят, Всяк знай своё место!, Волшебный холм, Воду заперли, Волк и осел, Водяной, Волк и сорока, Василиса-прекрасная, Вершки и корешки, Война грибов, Волшебное кольцо, Враль, Всему свое время, Вечерняя заря и рассвет, Воробей готовит квас, Ворон-челобитчик, Волшебство: Битва ютулов, Волшебство: Ведьма, Волшебство: Водяной, Волшебство: Волшебные птицы, Волшебство: Горный тролль, Волшебство: Дракон, Волшебство: Драуг, Волшебство: Дух водопада, Волшебство: Лесной тролль, Волшебство: Морской змей, Волшебство: Морской тролль, Волшебство: На горе Колсос, Волшебство: На пир в замок троллей, Волшебство: Ниссе, Волшебство: Русалка, Волшебство: Скрытый народец-1, Волшебство: Скрытый народец, Волшебство: Хюльдра, Ворона и Лисица, Волк и Ягнёнок, Ворона и Курица, Воспитание Льва, Волшебник Изумрудного города, Война мышей и лягушек, Воробей, Волк и старуха, Волк и кобыла, Волга и Вазуза, Вольга-богатырь, Васина гора, Веселухин ложок, В поисках счастья, Волшебная шляпа, Верховный кади Каракош, Весельчак Гоха, Вновь обретенная Вагаду, Веер молодости, Вдовий сын, Всего лишь медведь, Вторая жена Кемине, Выгодная сделка, Война грибов с ягодами, Ворона, В детской, Ветер рассказывает о Вальдемаре До и его дочерях, Ветряная мельница, Воротничок, Весёлая кукушка, Ваятель и статуя Юпитера, Верблюд и плывущие поленья, Виноградник и олень, Влюбленный лев, Водопад и река, Война крыс и ласок, Волк и конь, Волк и лиса, Волк и лисица на суде перед обезьяной, Волк и охотник, Волк и пастухи, Волк и тощая собака, Волк и ягненок, Волк, коза и козленок, Волк, мать и ребенок, Волки и овцы, Волчья хитрость, Воля и неволя, Ворон, газель, черепаха и крыса, Ворона в павлиньих перьях, Вороненок, Воспитание, Врачи, Волшебный свисток, Война титанов (Война богов), Вася Веселкин, Великие приключения маленькой мышки, Ворон-обманщик, Виргинский геркулес, Ворон и волк, Ворон и лиса Нутэнэут, Вот так яранга!, Всемогущая Катгыргын, Волшебные рога Огайло, Волк в западне, Вдова и ласточка, Верная жена, Ветер возмездия, Волк и лиса, Волк и лошадь, Воскресший царевич, Всадник и пахарь, Волк-простофиля, Волк и портной, Волшебное кольцо, В гостях у Чебурашки, Вера и Анфиса, Весна в Простоквашино, В-чем-я?, Вазуза и Волга, Ванюшка и царевна, Василий Буславич, Василий-царевич и Елена Прекрасная, Василиса Поповна, Вдова и бес, Ведьма и Солнцева сестра, Верлиока, Вещий дуб, Вещий мальчик, Вещий сон, Волк, Волк - дурень, Волк и коза, Волк и семеро козлят, Волк, перепёлка и дергун, Волшебная дудочка, Волшебное зеркальце, Волшебные ягоды, Волшебный конь, Вор, Вороватый мужик, Ворожея, Воры и судья, Вдовий сын, Воробей и мышь, Волк, собака и кот, Воробей и былинка, Ворона и рак, Война колоколов, Волосы великана, Вопросы наизнанку, Воскресное утро, Всеобщая история, Волшебный барабан, В чем люди одинаковы, Волшебник Вклю-Чу, В стране между Светом и Тьмой, Водошлёп и Когтезверь, Волшебник Пумхут и нищие дети, В день кончины, Вен и Глен, Веселый нрав, Вельможа, Вельможа и Философ, Водолазы, Водопад и Ручей, Волк и Волчонок, Волк и Журавль, Волк и Кот, Волк и Кукушка, Волк и Лисица, Волк и Мышонок, Волк и Пастухи, Волк на псарне, Волки и Овцы, Вороненок, Винни Пух и Все Все Все, Великан-эгоист, Верный Трезор, Вяленая вобла, Ведьмак, Великан, Верблюд, Водяной, Водяной и жемчужина, Волк в пыли, Волк и лук, Волк и собака, Воробей и ласточка, Ворон и воронята, Ворон и лисица, Волк серый, смелый, Волк без ноги, Вечный двигатель в солнечном море, Волшебная мазь, Волшебный рог, Владыка из владык, Великий совет зверей, Верблюд, слон и куреге, Виноградный куст, Волк и Лиса, Волк, у которого не было сердца, Волшебная кобылица, Волшебное фиговое дерево, Волк и волчица, Воробей и лиса, Вечное объятие, Ведьмина дочка, Вышивальщица птиц, Волк, Вау-вау, Волшебный шамир, Вещий сон, Волынщик и Пак, Воскресение Рафтери, Весeлый сапожник, Вороны Ут-Рeста, Вечер, проведeнный в одной норвежской кухне, Великаны и храбрый пастушок, Волшебная гора, Волк и лиса, Водяная, Виноградник соседа, Вода бессмертия, Вьюн и щука, Вадуайе, Вареные яйца, Волшебные рыбы, Великий Сэкен, Волк, ворон и горный баран, Ворон и зайчик, Ворон и лиса, Ворон и нерпа, Великан и белка, Волк и овца, Волшебные узлы, Волк и олень, Волшебное слово "кусукэ", Ведьма с горы Тeфукуяма, Волшебный котелок, В глуши, В горах, В каменном колодце, Волшебник, Вертел, В ученье, Верная жена, Волк и дятел, Волк, лиса и собака, Ворона и воронeнок, Великая тряска и большая вода, Волшебное кольцо, Вор и колдун, Воля и разум, Волшебная роза, Водяная мельница без воды, Вол и львица, Вол, лев и козы, Волк и лев, Волки и река, Ворон и пастух, Врун, Весы, Волк - ябедник, Великий шакал, Вольная птица воробей и домашняя птица курица, Вор и мудрец, Верное средство, Волшебная арфа, Великан Ох и три девушки, Волшебная черепаха, Волшебный козeл, Ваш слуга это знает..., Во имя милосердия, Волосок за мир, Встреча двух братьев, Война куропаток и щук, Ворон и лебедь, Веник - джинн, Волк и баран, Волк, лиса и петух, Возвращение Благодати, Все в ответе, Ведьма, Волос в семнадцать сажен длиной, Ворона и лиса, Великанша и шахматы, Вот бы я посмеялся, будь я сейчас жив!, Волшебный камень, Весeлый воробей, Волк и Лиса, Воробей, Вежливый Кролик, Волшебный конь, Волк-мужчина, Ворон Кукки и мышата, Волшебное коромысло, В поисках удовольствия, Волшебная картина, Восьминогая собака, Вторая легенда о царствующей в Корее династии, Вдовья крепость в уезде Сунчхан, Ворон и волки, Ворон и кит, Ворон и мыши, Ворон и Солнце, Ворона и духи, Валтасаров пир, Ведьма и Цинцир, Ведьма, любившая халву, Волшебный колодец, Всевидец, Волшебная птица, Ворона и жаворонок, Волшебная меленка, Вольная грамота, Волк и лиса, Воробушек, Вежливый кролик, Волк и лиса, Верная примета, Волшебная шапка, Волшебный кисет, Ворон и коршун, Воробей и горошина, Волшебный пояс, Волк и лиса, Волк и семь коз Газза, Волк и теленок, Ворона и сова, Ворона и лиса, Ванюша и водяные хозяева, Ветер - король ветров, Винталко, Волшебная лампа, Ваш котел умер, Верблюд и осел, Вор и Мушфики, Воробушек, Ворона и ягненок, Воры пришли к Афанди, Верблюд и пищуха, Вечные люди и живая вода, Ворона и выдра, Волшебный кетмень, Весeлый Матти, Волшебные узлы, Волк держится за лошадиный хвост, Воронья клятва, Волшебный чатхан, Вайда и Ружа, Ведьма, Весточка от домового, Волшебное ружье, Волшебные яблоки, Волшебный колодец, Волшебный лошачок, Волшебный цветок, Ворон-Вороневич, Верные друзья Мовсур и Магомед, Волк и баран, Великое бедствие фениев, Вилли и поросeнок, Ведьма из Файфа, Волшебное золото, Волк Мироза, Великие приключения маленькой мышки, Виютку-предводитель, Ворон и волк, Ворон и лиса, Ворон и сова, Ворон и человек, Ворон-обманщик, Восемь братьев, Волшебный лес, Водяной, Волк и лиса, Волк и лошадь, Весeлые соседи, Весна пришла, Волк-Мороз, В реке, Верблюды, Весёлая мышка, Вобла и журнал, Восьмая нота МУ, В лесу летом, Васька, Великан и карлики, Весна, Ветер, Ветер и солнце, Ворон и сорока, Ворона и рак, В медвежий час, Волки, Возьмем его домой, Воробей - не лиходей, Волшебники из волшебников, Ванюша-художник, Враль, Вокруг света за восемьдесят дней, Выполненные желания, Веретено, ткацкий челнок и иголка, Волшебная лампа Аладдина, Волшебное яблочко, Весна, Выскочка, В стране невыученных уроков, Весной, Волшебный магазин, В зимнюю стужу, Весенняя песня, Весне навстречу, Воришка, В зелёной корзиночке, Водяной, Водяной, Высокий, широкий и зоркий, Всему своё место, В любом деле нужно уметь работать, Вязальщик, В шкафу, Вот что интересно!, Возле учительской, Великие мастера, Второй «летучий голландец», Выстрел, Вольга Всеславьевич, Вавила и скоморохи, Вольга и Микула Селянинович, Ворона и лиса, Вежливость на двоих, Вначале было Слово, Выгодная дружба, Всех-всех заколдовали или Новые приключения колдуньи Вари!, Волшебная Капелька, Волшебные коньки, Волшебство, Ворчливая Мышь, Варя, Великое противостояние, Великан Тучегон (Сказка о погожем дне), Василёк. Сказ о золотой сосне, Василёк. Сказ о Марусе-Ромашке, Волшебный подарок феи, Вaськa, Бобкa и крольчихa, Верный Трой, Восковая кукла, Ванильный цветок, или царица ночи, Волшебные доспехи, Волшебная уздечка, Василий-богатырь, Волшебная дирижёрская палочка, Времена года, В царстве Холмов, Василёк, Верба, Воробей, Волшебные платочки, Верлиока, Волшебная чаша, Волшебная игла, Волшебное дерево, Миллионер, который украл солнце, В зимнем лесу, Волшебный чилим, Волшебный лумбо, Волшебное яйцо, Волк и лошадь, Все важно, но важнее всего ремесло, Веер Тэнгу, Волшебная палочка, Вниз!, Волна Большая и волна Маленькая, Все кувырком, Выпаанный карп, Вещий сон, Великан Дреглин Хогни, Ворон на дереве, Волшебнная оезьянка, Ворон и Павлин, Волшебная кисточка, Волк, лиса, заяц и осел, Волшебные подарки, В окне я вижу сказку, Всё может быть на свете, Водяной, Воробей - путешественник, Волк и лиса, Ворон, карась, медведь и лиса, Ворон и лиса, Восьминогая собака, Весна, Волшебный камень, Вечерняя звезда, Волшебные монеты, Врунишка-шалунишка