Сказки для детей

Жил-был один крестьянин, и было у него двенадцать сыновей, но самого младшего они никогда не называли братом. Однажды решили все двенадцать братьев искать себе службу и пришли к одному королю.
— Славный, пресветлый король, не примете ли вы нас к себе на службу?
— Отчего бы и нет,— говорит король,— только служите исправно!
Отслужили они у него год. А когда год вышел, король их спрашивает:
— Ну, какую же награду вы себе просите?
— Славный, пресветлый король! Дайте нам по одному волу.
— Ладно,— говорит король,— вон там стадо, выбирайте любых.
Пошли братья в стадо, выбрали себе двенадцать добрых волов и вернулись с ними домой.
— Сбегай,— говорят они самому младшему,— позови отца. Отец вышел на двор и видит отменных двенадцать волов.
— Ну,— говорит,— видно, исправно вы служили, это мне по душе.
•Прошло какое-то время, и опять двенадцать братьев отправились служить. Приходят они снова к этому королю.
— Славный, пресветлый король, не примете ли вы нас опять на службу?
— Отчего бы и нет,— говорит король,— только служите исправно!
Опять отслужили они год. А когда год вышел, король их спрашивает:
— Ну, какую награду вы себе просите?
— Славный, пресветлый король! Дайте нам по одной корове!
— Ладно,— говорит король,— вон там стадо, выбирайте любых!
Пошли братья в стадо, выбрали себе двенадцать отменных коров и опять вернулись домой.
— Сбегай,— говорят они самому младшему,— позови отца. Отец вышел на двор и видит отменных двенадцать коров.
— Ну,— говорит,— опять вы исправно служили, и это мне по душе.
Теперь у них были и волы, и коровы, и захотелось им еще заработать. Опять отправились они искать себе службу и по старому знакомству зашли к тому же королю.
— Славный, пресветлый король! Хотелось бы нам еще у вас послужить.
— Пожалуй,— говорит король,— только опять служите мне исправно.
И еще год они отслужили. А когда год прошел, спрашивает их король:
— Ну, а теперь что вам дать?
— Славный, пресветлый король! Нам бы по коню на каждого.
— Ладно,— говорит король,— вон там табун, выбирайте любых!
Пошли братья в табун и выбрали себе самых лучших скакунов, только самый младший все ходил среди коней. Взять доброго коня он боялся — еще скинет; взять худого — еще не выдержит его.
Так он и пошел прочь без коня. А там у какой-то лужи пасся один конек, и этот конек говорит ему:
— Янко, возьми меня, я тебе хорошо послужу. А когда придем к королю, будут тебе давать седло самое лучшее; но ты его не бери, а проси седло, которое уже семь лет на чердаке валяется…
Так оно и вышло. Король его уговаривал: мол, бери вот это седло, новехонькое,— а он ни в какую. Ну что же, велел король вычистить старое седло, смазать и отдать младшему брату.
Как выехали они из города, старшие братья сразу далеко вперед ушли. Тут конек спрашивает:
— Янко, как пойдем: как солнце или как ветер?
— Конек мой, так езжай, чтобы ни тебе, ни мне ничего не сделалось.
Один раз встряхнулся конек, и стал вдруг Янко медный, и конек стал медный; не успел Янко опомниться, как оказался в придорожной корчме раньше своих братьев.
Входят братья в корчму, а Янко уже за столом сидит.
— Сам черт тебя, что ли, нес? — прикрикнули они на него.
— Да я-то что,— говорит Янко,— я все потихоньку, да по торной дорожке, а вы бог знает где носились.
А они на него:
— Молчи, дурак! Поехал бы с нами, увидал бы медного принца на медном коне.
А Янко сидит себе да помалкивает.
Вышли они из этой корчмы, и братья его ускакали далеко-далеко вперед. Опять конек спрашивает:
— Янко, как пойдем: как солнце или как ветер?
— Конек мой, езжай так, чтобы ни тебе, ни мне ничего не сделалось.
Конек встряхнулся, и стал Янко серебряный, и конек стал серебряный; обогнал Янко своих братьев и остановился у корчмы. Приходят братья — Янко за столом сидит.
— Опять тебя черт на себе вез? — накинулись они на него.
— Да я-то что, я все потихоньку, да по торной дорожке, а вы бог знает где носились.
А они на него:
— Молчи, дурак! Поехал бы с нами, увидал бы серебряного принца на серебряном коне.
Янко знай сидит себе и помалкивает.
Собрались в путь одиннадцать братьев и поскакали вперед; а Янко идет себе, еле ноги волочит. За корчмой спросил его конек:
— Янко, как пойдем: как солнце или как ветер?
— Конек мой, так езжай, чтобы ни тебе, ни мне ничего не сделалось.
Конек встряхнулся, и стал Янко золотой, и конек стал золотой. Приехал Янко раньше братьев.
Приходят братья, а Янко у печи сидит.
— Гляньте-ка на него,— удивляются те,— опять он уже здесь! Какой черт тебя домой принес раньше нашего?
— Да я-то что, я все потихоньку, да по торной дорожке, а вы бог знает где носились.
А они на него:
— Молчи, дурак! Поехал бы с нами, увидал бы золотого принца на золотом коне.
Янко сидит тихонько — слово боится сказать.
Отца как раз дома не было, а когда он пришел, то старших похвалил, что кони у них добрые, а Янко выбранил за его паршивую клячу.
На другой день говорят братья отцу:
— Батюшка, мы уже свое отработали, теперь хотим жениться. Все мы от одного отца, поищите же нам невест от одной матери.
Самый старший оседлал своего коня, отец сел на него и поехал искать им невест.
Едет он и видит, как одна старая баба на шести кобылах пашет. Он и спросил ее, нет ли в здешних местах такой матери, чтобы у нее двенадцать дочерей было. А она ему велела ехать дальше: мол, есть такие в таком-то и таком-то доме. А это была старая ведьма, и у нее было двенадцать дочек. Щелкнула она кнутом над кобылами и вмиг оказалась дома.
Вот приходит отец в этот дом, там его встречают, как дорогого гостя, а он просит показать ему невест. Ведьма побежала в конюшню, взяла кнут из-за двери, стегнула каждую кобылу по разу — и стали перед ней двенадцать девок.
— Вон, шкуры,— кричит старуха,— к вам свататься пришли!
И они пошли в избу одна за другой. Отцу девушки понравились, и они тут же сговорились, когда женихам приезжать на свадьбу.
В назначенный день оседлали двенадцать братьев своих коней и поехали за невестами.Как стали они к тому дому подъезжать, конек и говорит:
— Янко, станут тебя усаживать посреди стола, а ты сядь с краю, отговорись, что тебе, мол, нужно за конями присматривать. Как я копытом стукну — выходи вон! Станут тебя вином потчевать, а ты первую чашу вылей под стол, и сделается у тебя рюмочка, а ты эту рюмочку незаметно сунь в карман.
Янко пошел в избу и все так и сделал. Рюмка у него была в кармане. Конек ударил копытом, и Янко вышел. Говорит ему конек:
— Теперь станут вас угощать супом, а ты первую ложку зачерпни и вылей под стол. Сделается у тебя щетка. Ты эту щетку подбери и спрячь в карман.
Янко вернулся в избу и все так и сделал. Теперь и щетка у него была в кармане. Конек ударил копытом, и Янко вышел. Говорит ему конек:
— Подадут на стол жаркое, а ты урони первый кусок вместе с вилкой. Сделается у тебя гребень. Старуха почует неладное и нагнется, чтоб тебе эту вилку подать; но ты не зевай и живо спрячь этот гребень в карман. Потом можешь есть смело.
Янко вернулся в избу и все так и сделал. Положил он гребень в карман и теперь уже поел вволю. Когда поели, улеглись все спать, и эти девицы тоже спали в своих постелях. Потом и старая ведьма улеглась.
Конек ударил копытом, и Янко вышел. Говорит ему конек:
— Переложи братьев на место старухиных дочек, а их положи на место братьев. И сам не забудь перелечь!
Только он их местами поменял и сам перелег, как приходит ведьма с мечом — и прямо к жениховским постелям. Намотала волосы на руку и поотрубала головы девицам — а она думала, что женихам. Обрадовалась ведьма, что двенадцать душ загубила,и пошла спать.
Конек ударил копытом, и Янко вышел. Говорит ему конек:
— Разбуди братьев, пусть седлают коней и скачут вперед, а ты останешься дверь затворить.
Братья встали, коней оседлали и поскакали прочь, а Янко остался закрыть двери. Когда он двери запер, молвил ему конек:
— Садись на меня, Янко, и, что бы ты по дороге ни увидел, не останавливай меня!
Сел Янко, и, когда они мимо окна летели, он крикнул: — Баба, баба, старая баба, которая дочек своих загубила, спасибо тебе за ужин!
Вскочила баба-яга со сна, побежала к дочкам — а они все мертвые! Чуть она не лопнула от злости! Села на лопату и пустилась за братьями в погоню. Но те уже были далеко.
— Погоди,— бормочет баба-яга,— ведь я вас сумею придержать!
И забросила вперед золотую подкову.
— Гоп, конек мой,— кричит Янко,— на дороге золотая подкова! Как, поднять мне ее?
А конек ему отвечает:
— Поднимешь — худо; не поднимешь — еще хуже будет. Янко соскочил и поднял подкову; но пока он с ней возился,
стала их баба-яга догонять.
— Плохо дело, Янко,— кричит конек,— бросай на землю гребень!
Янко уронил гребень — сделался густой лес. Пока баба-яга через этот лес продиралась, они уже далеко ушли.
— Погоди, вот я до тебя доберусь! — И бросила ведьма золотое перо.
— Гоп, конек мой,— кричит Янко,— тут золотое перо на дороге! Ну как, поднять мне его или нет?
А конек ему отвечает:
— Поднимешь — худо; не поднимешь — еще хуже будет. Янко соскочил и перо поднял. И опять их баба-яга догоняет.
— Плохо дело, Янко,— кричит конек,— бросай на землю щетку!
Янко уронил щетку, и сделался колючий терновник; пока баба-яга через кусты продиралась, они опять далеко ушли.
— Погоди, все равно ты от меня не уйдешь! — И ведьма бросила золотой волос.
— Гоп, конек мой,— кричит Янко,— тут золотой волос на дороге! Как, можно мне его поднять?
— Поднимешь — худо; не поднимешь — еще хуже будет. Пока Янко золотой волос поднимал, ведьма их совсем догнала,
вот она уже коня за хвост хватает…
— Янко, плохо дело,— кричит конек,— бросай рюмку! Бросил Янко рюмку, и сделалось большое море. Пуститься
через море ведьма не посмела, пришлось ей вернуться с пустыми руками, а Янко с коньком счастливо вернулись домой. Теперь уже братья не обижали Янко: они были рады, что он их от верной смерти спас. И не ругали его больше, а все к нему «братец» да «братец». Но у Янко все душа болела, что они до этого ни разу не назвали его братом. Простился он с отцом и с братьями, оседлал своего конька и поехал куда глаза глядят — искать себе службу.

Ехал он, ехал, и наконец показался перед ним город.
— Янко,— говорит конек,— видишь этот город? Там живет король, к нему ты и попросишься на службу. Коли он тебя примет, служи ему верой и правдой. А если что будет не так, ты мне только скажи, я тебе всегда помогу!
Когда они к городу приблизились, конек встряхнулся и сразу стал тощий-претощий, и вся шерсть у него свалялась, словно его двенадцать лет никто не чесал.
Приходит Янко к королю:
— Славный, пресветлый король! Не найдется ли у вас для меня службы?
— Отчего же,— говорит король,— мне как раз еще один конюх нужен.
Дали Янко двенадцать коней, чтобы за ними ухаживать, а конек был тринадцатый и стоял смирно в углу.
Другие конюхи за неделю немало свечей переводили, а Янко свечей не просил, и кони у него всегда были лучше всех. Король очень этому дивился и бранил остальных конюхов, что они столько свечей переводят, а кони у них все равно хуже. Да и самих конюхов это допекало.
— Постой,— говорят они,— нужно нам разузнать, в чем тут фокус.
И в тот же вечер они углядели в щелку, что у Янко в конюшне золотая подкова светит. Больше им и не нужно было знать. На другое утро приходят они с доносом:
— Славный, пресветлый король! Теперь мы знаем, отчего он свечей не жжет. Ведь у него там есть золотая подкова, она ему и светит.
Как услышал это король, тут же велел позвать Янко.
— Что это у тебя за подкова? — говорит.— Живо тащи ее сюда, а не то велю тебя казнить безо всякого суда!
Пришел Янко в конюшню, обнял конька за шею и горько заплакал. Спрашивает его конек:
— Янко, чего ты плачешь, что с тобой?
— Ах, конек мой, как же мне не плакать, если хозяин велел отдать ему золотую подкову, а не то казнит он меня без всякого суда!
А конек ему на это:
— Я ведь тебе говорил: поднимешь — худо будет; а если б ты ее не поднял, было бы еще хуже. Не плачь, Янко, отдай ему эту подкову!
Янко отнес подкову и подумал было, что теперь его оставят в покое. Но король вдруг возьми и спроси его:
— Откуда у тебя эта подкова?
— Я ее на дороге подобрал там-то и там-то!
Смотрит король, поглядывает то на слугу, то на подкову и наконец говорит:
— Ладно, где ты ее подобрал, до того мне дела нет. Но я тебе вот что скажу: если не приведешь мне коня, который этой подковы лишился, не сносить тебе головы. А приведешь, много денег получишь.
Воротился Янко в конюшню, расплакался и все коньку рассказал.
— Ну-ну, не кручинься, чему быть — того не миновать,— говорит на это конек,— только засыпь мне овса побольше, а завтра тронемся в путь.
Еще только светать начало, а они уже были в пути. Летели они через горы, через долы, и когда прилетели к дому бабы-яги, уже была ночь. Конек остановился и говорит:
— Вот мы и на месте, Янко, и как раз вовремя пришли. Наша старуха сейчас спит, а конь у нее в конюшне стоит. Ты к ней потихоньку войди и вытащи ключи у нее из-под подушки; меч, который с ней рядом лежит, забрось куда-нибудь в угол, конюшню отопри и веди этого коня сюда. Только будь осторожен и поскорее возвращайся!
Все Янко исполнил в точности: вытащил ключи из-под подушки, меч в угол забросил, конюшню отпер. И даже глаза рукой прикрыл — до того ослепил его золотой конь. Отвязал он его и привел к своему коньку.
— Садись,— говорит конек,— и коня держи крепче!
Янко сел на своего конька, а когда они мимо окна летели, он крикнул:
— Баба, баба, старая баба, которая дочек своих загубила, уводим мы от тебя золотого коня!
Вскочила баба-яга, схватилась за меч, а его нет на месте. Пока она по углам шарила, они уже через три горы перелетели. Только когда они уже у моря были, увидала их баба-яга и закричала:
— Янко, Янко, придешь ли еще ко мне?
— Приду, приду, а ты за ключами получше смотри!
У моря ведьмина власть кончилась, пришлось ей возвращаться с пустыми руками, а Янко привел золотого коня домой.
Очень обрадовался король коню и поставил его в отдельную роскошную конюшню. Своим конюхом он нахвалиться не мог, но о награде и думать позабыл. Хотел было Янко сходить к королю, напомнить, но конек ему сказал:
— Не ходи, потерпи немного.
Свечей Янко и теперь не брал, а кони у него все равно были самые ухоженные.
Король этому очень дивился и бранил остальных слуг.
— Какие же вы,— говорит,— работники? Ведь нет у него больше золотой подковы, и все равно ваши кони хуже, даром вы только свечи переводите.
— Славный, пресветлый король! Да зачем же ему свечи, если у него золотое перо есть!
Повелел король позвать Янко.
— Слышал я,— говорит,— что у тебя золотое перо есть. Неси его сюда, да поживее, а не то велю тебя казнить безо всякого суда!
Пошел Янко в конюшню, обнял конька за шею и залился горькими слезами.
Только и сказал ему конек:
— Если бы ты это перо тогда не поднял, еще хуже было бы. Не плачь, Янко, отдай его королю!
Отнес Янко золотое перо. Смотрит король, поглядывает то на слугу, то на перо.
— Вот что,— говорит он наконец,— золотого коня ты мне привел, а теперь достань мне утку, которая это перо обронила. Если достанешь, получишь полкоролевства, а не достанешь — велю тебя казнить.
Воротился Янко в конюшню, опять плачет, а конек ему:
— Ну-ну, не кручинься, чему быть — того не миновать! Засыпь мне овса побольше, а завтра тронемся в путь.
Еще только светать начало, а они уже были в пути. Летели они через горы, через долы, и когда прилетели к дому бабы-яги, уже была ночь.
— Вот мы и на месте,— говорит конек,— и пришли как раз вовремя. Наша старуха опять спит, а утка у нее во второй комнате, сидит в золотой клетке на двенадцати яйцах и каждый день сносит по одному яйцу. Входи, но смотри не разбуди старуху, потому что ключи у нее на этот раз за поясом! Вытащи их потихоньку, меч, который с ней рядом лежит, поломай и куски по двору раскидай; потом открой тихонько вторую комнату и принеси утку вместе с золотой клеткой! Только смотри, будь осторожен и поскорее возвращайся.
Янко все исполнил в точности. Потихоньку вытащил ключи из-за пояса, меч поломал и обломки по двору раскидал, открыл комнату, подхватил клетку с уткой и вернулся к своему коньку.
— Садись,— говорит конек,— да держи клетку покрепче! Янко сел на конька, а когда они под окном летели, крикнул: -— Баба, баба, старая баба, которая дочек своих загубила, унес
я твою золотую уточку!
Вскочила баба-яга, схватилась за меч, а его нет на месте. Пока она обломки меча по двору собирала, пока к кузнецу бегала, чтобы он их сварил, Янко с коньком уже через пять гор перелетели. Только когда они уже у моря были, увидела их баба-яга.
— Янко, Янко, придешь ли еще ко мне?
— Приду, приду, а ты за ключами получше смотри!
У моря ведьмина власть кончилась, пришлось ей возвращаться с пустыми руками, а Янко вернулся домой с золотой уткой.
Король очень обрадовался утке с золотыми яйцами и повесил ее клетку над своей постелью. Янко он похваливал и по плечу похлопывал, но о том, что обещал ему полкоролевства, и думать забыл.
Хотел было Янко напомнить королю, но конек ему отсоветовал:
— Не ходи, потерпи немного.
По-прежнему Янко ходил за двенадцатью конями, а конек его был тринадцатый и стоял в углу.
Свечей он и теперь не брал, и все же его кони всегда были самые ухоженные. Король только диву давался, а другие конюхи затаили на Янко зло, потому что король их бранил.
— Какие же вы,— говорит,— работники? Ведь нет у него ни золотой подковы, ни золотого пера, и все равно ваши кони хуже, и свечей на вас никак не напасешься!
— Славный, пресветлый король, да зачем ему свечи, если у него есть золотой волос!
Король тут же велел позвать Янко.
— Что у тебя там за золотой волос? — говорит.— Неси его сюда сейчас же, не то велю тебя четвертовать!
Пошел Янко в конюшню, обнял конька за шею и горько заплакал. Спрашивает его конек:
— Янко, что ты все плачешь, что с тобой?
— Ах, конек мой, как же мне не плакать, ведь хозяин велел мне отдать золотой волос, а не то он велит меня четвертовать!
И опять конек ему сказал:
— Если б ты этот волос тогда не поднял, еще хуже было бы. Не плачь, Янко, отдай ему золотой волос!
Отнес Янко золотой волос. Смотрит король, поглядывает то на слугу, то на этот волос и наконец говорит:
— Вот что. Золотого коня ты мне достал, есть у меня и золотая утка, а теперь ты должен привести ко мне ту, которая этот волос обронила. Сделаешь это — отдам тебе все королевство; а если не сделаешь, велю тебя казнить.
Воротился Янко в конюшню и все коньку рассказал, а тот ему говорит:
— Ну-ну, не кручинься, чему быть — того не миновать! Засыпь мне овса побольше, а завтра тронемся в путь.
Еще только светать начало, а они уже были в пути. Летели они через горы, через долы и когда прилетели к дому бабы-яги, тьма была такая густая, хоть ножом ее режь.
— Вот мы и на месте, Янко,— говорит конек,— и пришли как раз вовремя. Наша старуха уже спит, а золотая девица у нее в третьей комнате за стеклом. Войдешь потихоньку, но теперь достать ключи не так-то легко: ведьма держит их в зубах, а если она проснется — беда будет. Если сможешь, потихоньку вытащи ключи у нее из зубов, меч поломай на куски и в окошко выкинь. Потом отопри третью комнату. Бояться тебе нечего, потому что девица охотно пойдет с тобой. Но не вздумай ее поцеловать, а не то нам худо придется.
Янко все исполнил в точности: ключи потихоньку вытащил у ведьмы из зубов, меч поломал и в окошко выкинул, а потом отпер третью комнату. Золотая девица сияла словно красное солнышко, а когда он вошел, она приветливо ему улыбнулась. Подбежал он к ней и чуть было ее не поцеловал, но потом опомнился: вспомнил слова своего конька, взял ее за правую руку и привел к коньку.
— Молодец, Янко,— говорит конек,— а теперь садитесь оба!
Сели они на конька, а когда под окном пролетали, Янко крикнул:
— Баба, баба, старая баба, увел я от тебя золотую девицу! Вскочила баба-яга, схватилась за меч, а его нет на месте. Пока
она на улице куски собирала, пока к кузнецу бегала, они уже через семь гор перелетели. Когда они уже у моря были, увидела их баба-яга.
— Янко, Янко, придешь ли еще ко мне? —кричит она им вслед.
А он ей в ответ:
— Нет, не приду больше, живи себе спокойно! Услышала баба-яга, что он больше к ней не придет,и разлилась
от злости лужей дегтя.
А конек с Янко и золотой девицей счастливо вернулись домой.
Король на радостях ног под собой не чуял и сразу задумал сыграть свадьбу. А она нет и нет: мол, только за того она пойдет, кто ее освободил. Король к ней по-всякому — и по-доброму, и по-злому, но она и видеть его не хотела.
Рассвирепел король и задумал черное дело: решил он Янко казнить. Он думал, что если Янко не станет, то девица скорее за него пойдет. И он велел передать Янко, что в такой-то день суждено ему умереть, но он, мол, волен выбрать себе такую смерть, какую сам пожелает.
Услышал Янко эту злую весть и со страху чуть с ног не свалился. Горевал он и плакал, бедняга, словно малый ребенок, и все приговаривал:
— Вот и дождался я награды, вот и дождался! Тут конек отозвался из угла:
— Янко, что ты опять плачешь, что с тобой?
— Ах, конек мой, ты еще спрашиваешь! Король велел передать мне, что в такой-то день суждено мне умереть, только смерть свою я волен выбрать.
— Да, это уже не шутка,— говорит конек,— но не горюй, мы и с этим делом справимся. Скажи, чтобы вскипятили молоко в большом котле и тебя в нем сварили. И попроси, чтобы перед смертью тебе позволили со мной попрощаться.
На другой день призвал король к себе Янко. —- Ну,— говорит,— что ты надумал? Отвечает ему Янко:
— Раз уж я должен умереть, сварите меня в котле молока. И вот уже варят молоко в котле, и рядом стоит печальный
Янко.
— Ах,— говорит,— об одном лишь прошу: приведите сюда моего конька, чтобы я с ним простился.
Король сказал: «Ладно», и конька привели.
Молоко вскипело, и Янко должен был прыгнуть в котел. Но тут конек вдохнул в себя весь жар из молока. Прыгнул Янко в молоко и стал весь золотой.
Увидал это король, закричал:
— Вылезай оттуда, да поживее!
Янко выскочил из котла, а король в него прыгнул. Тут конек выдохнул весь жар назад в котел, король обмер и сварился.
А золотая девица вышла замуж за Янко, которого теперь выбрали королем. С тех пор и ему жилось хорошо, и его коньку.

Золотая подкова, золотое перо, золотй волос