Предки птичницы Греты

Птичница Грета была единственной представительницей рода человеческого в новом, красивом домике, выстроенном при усадьбе для кур и уток. Стоял он как раз на том же самом месте, где прежде возвышался старинный барский дом с башнями, кровлей «щипцом» и рвом, через который был перекинут подъемный мост. В нескольких шагах от домика начиналась дикая чаща кустов и деревьев; прежде тут был сад, спускавшийся к большому озеру, которое теперь стало болотом. Над высокими старыми деревьями кружились и кричали грачи, вороны, галки — несметные стаи. Число их не убавлялось, сколько их ни стреляли, скорее, прибавлялось. Крики их слышны были даже в птичнике, где сидела Грета, любуясь утятками, то и дело переползавшими через ее ноги, обутые в деревянные башмаки. Старушка знала наперечет всех своих кур и уток и блюла их с той самой минуты, как они вылуплялись из яичек. Она гордилась ими, гордилась и великолепным домиком, построенным для них. В маленькой комнатке ее царствовал такой порядок, такая чистота — этого требовала сама госпожа, владетельница птичника. Она часто приводила сюда своих знатных гостей «полюбоваться утиными и куриными казармами», как она выражалась.



В комнатке Греты был и платяной шкаф, и кресло, и даже комод, а на нем красовалась блестящая, полированная медная дощечка с вырезанной надписью: «Груббе». Так именно прозывался древний дворянский род, владевший когда-то старой, исчезнувшей, усадьбой. Дощечку эту нашли в земле, когда клали фундамент для нового дома, но, по словам пономаря, она имела цену только как памятник старины, не более. Пономарь был вообще очень сведущ, сведения же свои почерпал из книг да из старинных рукописей — их у него в ящиках лежало множество. Да, много знал он о старине, но старейшая из ворон знала, пожалуй, побольше его. Она и не таила этого, выкрикивала свои знания во всеуслышание, но по-своему, по-вороньи, а по-вороньи-то пономарь, несмотря на всю свою ученость, не понимал.



Вечерами, после теплых летних дней, над болотом подымался густой туман, и вся местность казалась издали большим озером, доходившим вплоть до старых деревьев, над которыми летали грачи, вороны и галки. Такое-то вот озеро и расстилалось здесь в старину, когда еще жив был господин Груббе, владелец старого барского дома с красными кирпичными стенами. Дворовая собака ходила на такой длинной цепи, что могла бегать даже за воротами, а башня была соединена с жилыми покоями бесконечно длинной кирпичной галереей. Окошечки в доме были маленькие, узенькие даже в главной зале, где происходили танцы. Впрочем, при последнем владельце в доме уж не танцевали, хотя в зале все еще хранился старинный барабан, игравший когда-то роль в оркестре. Тут же стоял шкаф, весь покрытый искусной резьбой; в нем хранились редкие цветочные луковицы — госпожа Груббе занималась садоводством. Супруг же ее предпочитал стрелять волков да кабанов, а за ним всюду следовала и маленькая дочка его Мария. Лет пяти от роду она уже преважно сидела на коне и смело посматривала кругом своими большими черными глазами. Ее очень забавляло щелкать бичом над головами охотничьих собак, отец же предпочитал, чтобы она щелкала им по спинам крестьянских мальчишек, которые сбегались глазеть на господ.



Возле самой усадьбы стояла землянка одного крестьянина. У него был сын Серен, одних лет с дочерью господина. Серен мастер был карабкаться по деревьям, и барышня постоянно заставляла его доставать ей птичьи гнезда. Птицы вопили что было мочи, а одна из самых больших взяла раз да и клюнула мальчишку прямо в бровь. Кровь полилась ручьем, думали, что с нею вытечет и глаз, но нет, он уцелел. Мария Груббе звала мальчика «мой Серен» — это было знаком большого благоволенья, и оно таки пригодилось однажды самому отцу мальчика, бедняку Иону. Он как-то раз провинился, и его посадили верхом на кобылку, т. е. на узкую острую дощечку, укрепленную на четырех деревянных подпорках, а к ногам привязали тяжелые камни, чтобы ему не сиделось чересчур удобно. Бедняк корчил страдальческие гримасы, Серен ревел и просил заступничества Марии. Она сейчас же велела спустить крестьянина с кобылки, но ее не послушались. Тогда она затопала ногами по каменной мостовой двора и так рванула своего отца за рукав, что рукав треснул. Уж она умела поставить на своем! Пришлось уступить ей и освободить отца Серена.



Госпожа Груббе, которая в это время вышла на двор, погладила дочку по головке и ласково поглядела на нее, но Мария не поняла причины.



Ее больше тянуло к охотничьим собакам, чем к матери, и мать одна отправилась в сад, к озеру, поросшему тростником, кувшинками и другими красивыми болотными цветами и растениями. Госпожа Груббе залюбовалась этой мирной картиной. «Как хорошо здесь!» — шептали ее губы. В саду росло, между прочим, одно, в те времена очень редкое, дерево, которое она сама посадила, — красный бук. Оно было своего рода мавром среди других деревьев: такие темно-коричневые на нем росли листья. Дереву нужен был яркий солнечный свет: в тени оно стало бы зеленым, как и все прочие деревья, и лишилось бы своей достопримечательности. В ветвях высоких каштанов было пропасть гнезд, в кустах и в траве тоже. Птицы как будто знали, что они тут в безопасности, что здесь никто не смеет палить в них из ружей.



Но вот явилась маленькая Мария с Сереном, а он ведь, как мы знаем, умел лазить на деревья за птичьими яйцами и покрытыми пушком птенчиками. Птицы — и большие, и малые — в ужасе подняли крик, принялись летать и хлопать крыльями! Из травы взлетали пигалицы, с деревьев — грачи, вороны и галки, и все это каркало, кричало, вопило, как вопят эти породы и поныне.



— Что это вы делаете, дети? — вскричала кроткая госпожа Груббе. — Ведь это безбожно!



Серен переконфузился, высокородная барышня тоже отвернула было личико в сторону, но потом отрывисто выпалила:



— Отец позволяет!



— Прочь! Убраться, убраться отсюда! — кричали большие черные птицы, улетая.



Но на другой же день они вернулись опять — тут ведь они были у себя дома.



А вот тихая, кроткая госпожа Груббе так недолго оставалась тут: Господь Бог отозвал ее к Себе — она больше была у себя дома на небе, нежели в барской усадьбе. Тело вынесли в церковь под торжественный звон колоколов, бедняки роняли слезы — она была добра к ним.



После нее некому было заботиться о ее растениях, и сад заглох.



Господин Груббе был, как говорили, человек жесткий, суровый, но дочь, несмотря на всю свою молодость, умела вертеть им по-своему; она смешила его и добивалась своего. Теперь ей минуло двенадцать лет, она была крепкого сложения, смело смотрела своими черными глазами в лицо людям, ездила верхом, как мужчина, и стреляла, как опытный охотник.



В окрестность прибыли знатные-презнатные гости: сам молодой король и его сводный брат и товарищ господин Ульрик-Фредерик Гюльденлеве. Они вздумали поохотиться на диких кабанов и хотели провести денек в усадьбе господина Груббе.



Гюльденлеве сидел за столом рядом с Марией, взял ее за подбородок и поцеловал, словно они были в родстве, но она закатила ему звонкую пощечину и сказала, что терпеть его не может. Он же, а за ним и все остальные принялись смеяться, словно она ему невесть какую приятную вещь сказала!



Да, должно быть, ее слова пришлись-таки ему по вкусу: пять лет спустя, когда Марии исполнилось семнадцать лет, на двор прискакал гонец с письмом, в котором господин Гюльденлеве просил руки благородной девицы. Вот как!



— Он знатнейший и любезнейший кавалер в королевстве! — сказал господин Груббе. — Такими женихами не брезгуют!



— Не очень-то он мне нравится! — ответила дочка, но все-таки не побрезговала знатнейшим человеком в королевстве, столь близко стоявшим к самому королю.



Приданое — серебро, меха и белье — было отправлено в Копенгаген на корабле, сама невеста отправилась туда сухим путем. Переезд этот занял десять дней, корабль же с приданым был задержан отчасти противными ветрами, отчасти безветрием, и прибыл на место лишь через четыре месяца, когда самой госпожи Гюльденлеве уж и след простыл.



— Лучше спать на соломе, чем на его шелковой постели! — сказала она. — Лучше буду ходить босиком, чем разъезжать с ним в карете!



И вот поздним ноябрьским вечером в Оргус приехали две женщины: супруга Гюльденлеве — Мария Груббе и ее служанка. Они прибыли туда из Вейле, куда приплыли на корабле из Копенгагена. Скоро они въехали и в обнесенный каменной оградой двор замка господина Груббе. Неласково встретил отец дочку, но все же отвел ей комнату. Мария поселилась в ней, получала по утрам хлеб с маслом, но нельзя сказать, чтобы все остальное в ее жизни шло как по маслу. Крутой нрав отца отзывался теперь и на ней, а она к этому не привыкла, к тому же сама была не из мягких натур и за словом в карман не лазила: как аукнется, мол, так и откликнется! О своем супруге она отзывалась со злобой и ненавистью и говорила, что ни за что не сойдется с ним больше — слишком она честна и чиста душою и телом!



Так прошел год, и нельзя сказать, чтобы приятно. Отец и дочь обменивались недобрыми словами, а это не годится: недоброе слово и плод приносит недобрый.



Бог знает чем бы все это кончилось!



— Нет, нам с тобой не ужиться под одной кровлей! — сказал, наконец, старик. — Уезжай отсюда в нашу старую усадьбу да держи лучше свой язык на привязи, чем давать ход сплетням!



Отец с дочерью расстались; она переехала со своей служанкой в старую усадьбу, где родилась и выросла, где жила и умерла ее кроткая, благочестивая мать, обретшая покой в склепе старой усадебной церкви. В усадьбе жил только старый пастух — вот и вся дворня. В комнатах висела паутина, покрытая черным слоем пыли, сад совсем заглох; между деревьями и кустами повисли густые сети хмеля и вьюнка; белена и крапива разрослись на славу. Красный бук рос теперь в тени, и листья его приняли обыкновенную зеленую окраску — миновала его краса! Но над высокими каштанами по-прежнему летали бесчисленные стаи грачей, ворон и галок. Они кричали и вопили, словно передавая друг другу великую новость: «Опять приехала сюда та девчонка, что приказывала таскать у нас яйца и птенцов! Сам же воришка карабкается теперь по дереву без сучьев и листьев, взбирается на высокие мачты и частенько получает здоровые трепки, коли ведет себя не так, как надо».



Обо всем этом рассказывал нам пономарь; он добыл все эти сведения из разных книг и записок — у него их был полный шкаф.



— На этом свете все идет то в гору, то под гору! — говаривал он. — Диковинно послушать!



Послушаем и мы о том, что сталось с Марией Груббе, но не забудем при этом и о птичнице Грете, что сидит в своем великолепном птичнике в наше время, как Мария сидела в усадьбе в свое, только не то у нее было на душе, что у птичницы Греты!



Прошла зима, прошли весна и лето, опять завыли осенние ветры, потянулись с моря сырые, холодные морские туманы. Скучно, одиноко жилось в усадьбе.



И вот Мария Груббе взялась за свое ружье, стала ходить в степь стрелять зайцев да лисиц, а то и птиц, если попадались. В поле она частенько встречала благородного господина Палле Дюре из Нерребэка. Он тоже разгуливал там с ружьем да собаками. Дородный он был, сильный мужчина и всегда хвастался этим в беседах с Марией. Он мог даже помериться силою с покойным господином Броккенгусом из Эгескова, что на Фионии, о силе которого и до сих пор ходили рассказы. По его-то примеру и Палле Дюре повесил у себя в воротах железную цепь с охотничьим рожком и, возвращаясь домой, схватывался за эту цепь, приподымался на воздух вместе с лошадью и трубил в рог.



— Приезжайте сами посмотреть на это, сударыня! — говорил он. — У нас в Нерребэке можно подышать свежим воздухом!



Когда именно она приехала к нему, из старинных записей не видно, но на подсвечниках в Нерребэкской церкви можно прочесть, что они принесены церкви в дар господином Палле Дюре и Марией Груббе, владельцами Нерребэка.



Делом и силой Палле Дюре похвастаться мог, вино он всасывал в себя, как губка, как бездонная бочка, а храпел, как целое стадо свиней. Красный он был, разбухший!



— Ехидный, да и задира вдобавок! — говорила про него госпожа Палле Дюре, урожденная Груббе.



Скоро ей наскучило вести такую жизнь, но жизнь-то от этого лучше не становилась.



И вот в один прекрасный день стол был накрыт, и кушанья остыли: Палле Дюре охотился за лисицами, а госпожу нигде не могли отыскать. Палле Дюре вернулся домой около полуночи, а госпожа Дюре не вернулась ни ночью, ни на другой день утром. Она покинула Нерребэк, ушла, не простившись ни с кем.



Погода стояла сырая, серая, дул холодный ветер, над головой Марии с криком вились стаи черных птиц — они-то не были такими бездомными беглянками, как она.



Мария сначала направилась к югу, в Германию; тут золотые перстни с драгоценными камнями были обращены в деньги; потом она направилась на восток, потом опять повернула на запад — у нее не было перед собой никакой цели, она сердилась на всех и на все, даже на Бога: так ожесточена была ее душа. Но вот силы начали изменять ей, она едва передвигала ноги от усталости, наконец, запнулась о кочку и упала. С кочки взлетела пигалица и пискнула: «Чув-чув! Ах ты воровка!» Мария никогда не посягала на добро ближнего, но птичьи яйца и птенцов приказывала красть для себя, когда была маленькая. Теперь она припомнила это.



С того места, где она лежала, видны были береговые дюны; там жили рыбаки, но она не могла добраться до них — так она была слаба. Большие белые чайки пролетали над нею и кричали так же пронзительно, как кричали, бывало, грачи, вороны и галки в усадьбе; птицы подлетали к Марии все ближе и ближе, под конец из белых стали черными, как уголь, да и все потемнело в ее глазах...



Когда она опять открыла их, то увидела, что ее подняли и несут на руках. Нес ее высокий, сильный малый. Она взглянула в его бородатое лицо — над глазом у него был глубокий шрам, бровь как будто была перерезана пополам. Он отнес несчастную женщину на судно, где служил матросом, а шкипер разругал его за это на чем свет стоит. На другой день корабль отплыл. Марию Груббе не высадили — значит, и она тоже отправилась в плавание. Но она, конечно, вернулась обратно? Да, только когда и куда?



И об этом пономарь мог рассказать; при этом он ровно ничего не выдумывал от себя, а почерпал все свои сведения из достоверного источника — из одной старой книги, которую мы и сами можем взять да прочесть. Написал ее датский историк Людвиг Гольберг, автор многих прекрасных книг и забавных комедий, которые так живо рисуют нам его век и современников. В своих письмах Гольберг рассказывает о своей встрече с Марией Груббе. Об этом стоит послушать, но все же мы не забудем из-за этого птичницы Греты, что сидит теперь такая веселая и довольная в своем великолепном птичнике.



Остановились мы на том, что Мария Груббе отплыла на корабле.



Прошли годы...



В Копенгагене в 1711 году свирепствовала чума. Королева Дании отплыла на родину в Германию, король тоже покинул столицу, да и все, кто только мог, бежали из нее. Старались выбраться из города и студенты, даже те, что пользовались даровым помещением и столом. В так называемой Борхс-Коллегии оставался всего один студент, да и тот собирался уехать. Было два часа ночи, когда он вышел оттуда с ранцем на плечах; в нем больше было книг и рукописей, нежели платья и белья. Над городом навис густой тягучий туман, на улицах не было видно ни души. Кругом почти на всех дверях и воротах стояли кресты — в тех домах были больные чумой или все уже вымерли. Не было видно людей и в более широкой извилистой Kjodmangergade, как называлась тогда улица от Круглой башни до королевского дворца. Но вот мимо прокатила тяжелая телега. Кучер пощелкивал кнутом, лошади неслись вскачь; телега была битком набита трупами. Молодой студент поднес руку к носу и стал вдыхать крепкий спирт, в который была омочена губка, уложенная в медную коробочку. Из кабачка в одном из переулков раздавалось дикое пение и хохот. Люди пьянствовали там всю ночь, чтобы забыть о чуме, стоявшей за дверями и готовой уложить их в телегу к другим мертвецам. Студент направился к дворцовому мосту; у набережной стояла пара небольших судов; одно уже готовилось отплыть из зараженного города.



— Коли Бог даст, будем живы и дождемся попутного ветра, пойдем в Грензунд к Фальстеру! — сказал шкипер и спросил студента, желавшего сесть на судно, как его зовут.



— Людвиг Гольберг! — ответил тот, и имя это прозвучало тогда, как и всякое другое, теперь же оно принадлежит к славнейшим датским именам! А тогда-то он был простой, не известный никому бедный студент.



Судно проплыло мимо дворца, и еще не рассвело, как оно уже вышло в открытое море. Поднялся легкий ветерок, паруса надулись, молодой студент сел лицом против свежего ветра да и заснул; нельзя сказать, чтобы это было с его стороны особенно благоразумно!



Уже на третье утро судно встало на якорь у Фальстера.



— Не знаете ли вы, у кого бы мне найти здесь пристанище за небольшую плату? — спросил Гольберг у капитана.



— Думаю, что лучше всего вам обратиться к перевозчице! — ответил тот. — Коли хотите быть с нею полюбезнее, зовите ее матушкой Серен Серенсен Меллер! Но смотрите, не слишком-то уж любезничайте, не то она рассердится! Муж ее арестован за убийство, и она сама теперь правит перевозом — лапищи у нее здоровые!



Студент забрал свою котомку и пошел в домик перевозчицы. Дверь не была заперта; он приподнял щеколду и вошел в комнату, выстланную кирпичом. Главной мебелью была длинная скамья, покрытая большим кожаным одеялом. К скамье была привязана белая наседка с цыплятами; она опрокинула блюдечко с питьем, и вода разлилась по полу. Ни в этой, ни в соседней комнате не было ни души, кроме грудного ребенка в колыбельке. Но вот показалась лодка, отплывшая от противоположного берега; в ней кто-то сидел, но кто именно — мужчина или женщина — решить было мудрено: сидевший был закутан в широкий плащ с капюшоном, покрывавшим голову. Лодка пристала к берегу.



Из нее вышла и вошла в комнату женщина, еще очень видная собой, особенно когда выпрямляла спину. Из-под черных бровей гордо смотрели черные глаза. Это и была сама матушка Серен, перевозчица. Грачи, вороны и галки прокричали бы, впрочем, другое, более знакомое нам имя.



Сурово глядела она, скупа была на слова, но все же студенту удалось сговориться с нею насчет платы за стол и за помещение на то время, пока в Копенгагене будет обстоять неблагополучно.



В домик перевозчицы частенько заглядывали из ближайшего городка некоторые почтенные граждане, вроде Франца Ножевщика и Сиверта Обозревателя мешков (Действующие лица из комедии Гольберга «Медник-Политик». — Примеч. перев.). Они потягивали из кружек пивцо и беседовали со студентом. Он был мастер своего дела, как выражались они: читал по-латыни и по-гречески, умел потолковать об ученых предметах.



— Чем меньше знаешь, тем легче живется! — заметила однажды матушка Серен.



— Да, вот вам-то не легко приходится! — сказал Гольберг, застав ее за стиркой белья в щелоке, причем ей самой приходилось раскалывать тяжелые плахи на подтопку.



— Ну, про то я одна знаю! — ответила она. — Что ж, вы с малых лет так колотитесь?



— Это видно по рукам: прочесть, чай, нетрудно! — сказала она, показывая ему свои, правда, маленькие, но огрубелые и сильные руки с обкусанными ногтями. — Вы ведь ученый!



Около Рождества начались сильные метели; мороз крепчал, ветер как будто промывал людям лица крепкой водкой. Но матушка Серен не боялась никакой погоды, завернувшись в свой плащ да надвинув капюшон на голову.



Было непоздно, но в комнатке уже совсем стемнело; хозяйка подложила в печку хвороста и вереска, сама уселась возле и принялась штопать свои чулки — другому некому было взяться за это дело. Под вечер она стала словоохотливее, чем это вообще было в ее привычках. Она заговорила о своем муже.



— Он нечаянно убил одного драгерского шкипера и должен за это три года пробыть на каторге. Что ж, он ведь простой матрос, так должно поступать с ним по закону!



— Поступают по закону и с лицами высшего сословия! — сказал Гольберг.



— Вы думаете? — сказала матушка Серен и поглядела в огонь, но затем начала снова. — А вы слышали о Кае Люкке? Он велел срыть одну из своих церквей, а когда священник Маc стал громить его за это с кафедры, приказал заковать духовного отца в цепи, созвал суд и сам приговорил его к казни. И священнику отрубили голову! Это уж не было нечаянным убийством, а Кая Люкке все-таки не тронули!



— Он действовал сообразно нравам своего времени! — сказал Гольберг. — Теперь эти времена миновали!



— Рассказывайте! — сказала матушка Серен, встала и пошла в другую каморку, где была девчурка, прибрала и уложила ее, потом приготовила на скамье постель студенту. Кожаное одеяло было отдано ему — он был куда чувствительнее к холоду, чем она, даром что родился в Норвегии.



Утро в день Нового года было ясное, солнечное; мороз, однако, стоял такой, что нанесенный метелью снег превратился в твердую кору, и по нему можно было ходить как по полу. Колокола в городе зазвонили к обедне. Студент завернулся в свой шерстяной плащ и собрался пойти в город.



Над домиком перевозчицы с криком и карканьем летали грачи, вороны и галки; из-за их крика не слышно было даже колокольного звона. Матушка Серен стояла за порогом и набирала в котелок снегу, чтобы вскипятить воды. Она смотрела на стаи птиц и думала свою думушку.



Студент пошел в церковь; на пути туда и обратно ему пришлось проходить мимо дома Сиверта Обозревателя мешков. Когда студент проходил во второй раз, его зазвали выпить кружку теплого пива с сиропом и имбирем. Речь зашла о матушке Серен, но хозяин немного мог сообщить о ней — знал только, что она нездешняя, что у нее когда-то водились деньжонки и что муж ее, простой матрос, убил сгоряча одного драгерского шкипера. «Он бивал и жену, но она стоит за него горой!»



— Я бы такого обращения не потерпела! — сказала хозяйка. — Ну, да и то сказать, я лучшего происхождения! Мой отец ведь был королевским ткачом чулок!



— Да и замужем-то вы за королевским чиновником! — сказал Гольберг и откланялся хозяевам.



Вот подошел и вечер, а в вечер Нового года празднуется память трех восточных царей, пришедших на поклонение Младенцу Иисусу, и матушка Серен зажгла для Гольберга в честь трех царей особую, «тройную», сальную свечу собственного изделия.



— По одной свечке для каждого мужа! — сказал Гольберг.



— Для каждого мужа? — спросила женщина и пристально посмотрела на него.



— Ну да, для каждого из восточных мужей! — сказал студент.



— Ах, вы вот о чем! — сказала она и долго сидела молча.



Но все-таки в этот вечер студенту удалось выведать от нее кое-что.



— Вы любите своего мужа? — начал Гольберг. — А поговаривают, что он обходился с вами жестоко.



— Это никого не касается, кроме меня! — ответила она. — Такие побои принесли бы мне большую пользу в детстве, теперь же они достаются мне, вероятно, за мои грехи! О том же, сколько добра он мне сделал, знаю я одна! — И она выпрямилась. — Я валялась в степи больная, и никому не было дела до меня, кроме разве грачей да ворон, которые готовы были заклевать меня! А он взял меня на руки и отнес на судно, не побоялся головомойки шкипера за такой груз! Я не из хворых и скоро оправилась. Каждый живет по-своему, и Серен по-своему. Нельзя судить клячу по узде! С ним мне все-таки жилось куда лучше, нежели с любезнейшим и знатнейшим из всех подданных короля. Я ведь была замужем за наместником Гюльденлеве, сводным братом короля. Потом я вышла за Палле Дюре. Оба — одного поля ягоды! У каждого свой вкус, и у меня свой! Заболталась я, однако, с вами, ну да зато теперь вы знаете все!



И она ушла из комнаты.



Это была Мария Груббе! Вот как обернулось для нее колесо счастья! Немного еще новогодних вечеров довелось ей пережить. Гольберг пишет, что она умерла в июне 1716 года, но он не пишет о том — да он и не знал этого, — что, когда матушка Серен, как ее называли, лежала в гробу, над домом молча носились стаи больших черных птиц — они как будто знали, что там, где похороны, надо соблюдать тишину. После же того, как тело предали земле, черные птицы улетели, и никто больше не видел их в той местности. Зато в тот же вечер над старой усадьбой в Ютландии виднелись целые стаи грачей, ворон и галок, готовых перекричать друг друга. Они словно торопились поделиться вестью, что таскавший их яйца и покрытых пушком птенцов крестьянский мальчишка работает теперь в кандалах на каторге, а благородная девица окончила жизнь перевозчицей через Грензунд. «Кра! Кра! Бра! Бра! Браво!» — кричали птицы. То же кричали они, когда срывали старую усадьбу.



— Они и теперь кричат то же, а и кричать-то уж не о чем! — сказал пономарь. — Весь род Груббе вымер, усадьба срыта, и на месте ее стоит теперь нарядный птичник с вызолоченными флюгерами, а в нем сидит птичница Грета. Как она радуется своему прелестному жилищу! Не попади она сюда, ей ведь пришлось бы доживать век в богадельне!



Над нею ворковали голубки, вокруг клохтали индейки, крякали утки.



— Никто не знает ее! — толковали они. — Безродная она. Милость Божья, что она попала сюда. Нет у нее ни селезня-батюшки, ни курицы-матушки, ни деток!



Но она все-таки не была безродной; предки-то у нее были, только она не знала их. Не знал их и пономарь, сколько ни валялось у него в ящике стола рукописей; знала и рассказывала об этом лишь одна из старых ворон. Она еще от матери своей и бабушки слышала о матери и о бабушке Греты. Последнюю-то и мы знаем, знаем еще с тех пор, как она девочкой проезжала по подъемному мосту и гордо посматривала кругом, словно весь свет и все птичьи гнезда принадлежали ей одной. Видели мы ее потом в степи, около дюн, и, наконец, у перевоза через Грензунд.



Внучка ее, последняя в роде, опять попала туда, где стояла старая усадьба и где кричали черные дикие птицы, но она-то сидела в кругу ручных, домашних птиц. Они знали ее, и она знала их. Птичнице Грете нечего было больше желать, она бы рада была и умереть теперь — стара уж она стала.



«Гроб! Гроб!» — кричали вороны.



И птичницу Грету положили в гроб и схоронили, но где — никто не знает, кроме старой вороны, если только и та не околела.



Так вот, мы теперь узнали историю старой усадьбы и древнего рода, узнали и о предках птичницы Греты.

Читать также сказки на букву «П»: По щучьему велению, Поди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что, Пан и сказочник, Покатигорошек, Почему барсук и лиса в норах живут, Потерянное слово, Петрушка, Пану наука, Почему волки колокольчика боятся, Про попа и его работника Гаврилу, Полещуки и Полевики, Песнь о Вещем Олеге, Притча о Молочке, овсяной Кашке и сером котишке Мурке, Пора спать, Принцесса на горошине, Пятеро из одного стручка, Пастушка и трубочист, Подарки феи, Прекрасная Дженет и Тэм Лин, Петух и курица, Плешивый и три красы земли, Птичка и лиса, Пахарь, Петухан Куриханыч, Петушок - золотой гребешок и жерновцы, Петушок и бобовое зернышко, Петушок и бобовое зернышко, Петушок – золотой гребешок, Петушок — золотой гребешок и чудо-меленка, Поди туда не знаю куда, принеси то не знаю что, Полкан и медведь, Привередница, Про глупого змея и умного солдата, Про Иванушку-дурачка, Про нужду, Про охотника, Пряничный домик, Пых, Певец, Про бедного человека и Вороньего царя, Про бедняцкого вожака - отважного кармелюка, Про дедову дочь и бабу-ведьму, Про козу, мужика и пана, Паук и кибунго, Пернатый олень, Плешивый, Порономинаре, Похищение инструментов Журупари, Почему собака враг кошки, а кошка — враг мыши, Притворщица, Птичка колибри, Пять историй о Педро Пройдохе, Подпечник, Премудрый пескарь, Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил, Пер, Пол и Эспен Аскеладд, Прожорливая кошка, Пряничек, Путаница, Перепутанная сказка, Приключения Бибигона, Песочный Человек, Повелитель блох, Приключения в новогоднюю ночь, Про Великого Полоза, Приказчиковы подошвы, Подменыши, Принцесса-лгунья, Подмастерье и три аиста, Пастухи и месяц март, Педру де Малас Артес, Потерянный кошелёк, Принц-кролик, Пан Ниточка, Подарок Старого Штейгера, Портные и великан, Прелесть разнообразия (притча), Принцесса Длинные Косы, Пуримский дибук, Посторонись с дороги!, Поющий мешок, Принц-ворон, Птица-правда, Птицы графини Моралес, Принц Буль-Буль, Принц-краб, Принцесса из апельсина, Пальма, Принцесса-молчунья, Птица мудрости, Путешествия Мудрого Хасана, Поле Ландинга, Почему Ананси ест мух, бабочек и комаров, Почему кошки всегда спят на мягких подушечках, а собаки во дворе возле погасшего очага, Почему крокодил не ходит на охоту в лес (Гвинеи-Бисау), Почему нельзя раскрывать происхождение друг друга, Почему обезьяны похожи на людей, Почему у куропатки нет хвоста, Почему Черепаху часто находят в ямах, Птичка-певунья и танцующий крестьянин, Пабло и принцесса, Почему море соленое, Почему петух поёт на рассвете, Побратим, Поклеп, Проданный сон, Похождения предсказателя, Приключения Лал Бадшаха, Путешествие домовёнка Кузьки, Первое приключение домовенка Кузи, Подкидыш, Первая охота, По следам, По следам: Снежная книга, Путешествие Пети Иванова на внеземную станцию, Парочка, Под ивою, Последний сон старого дуба, Прекраснейшая роза мира, Пропащая, Прыгуны, Павлин, жалующийся Юноне, Пастух и его стадо, Пастух и король, Пастух и лев, Паук и ласточка, Паша и купец, Петух и лиса, Петух, кот и мышонок, Польза знания, Поселянин и змея, Похороны львицы, Предостережение богов Симониду, Предсказание, Птица, раненая стрелой, Птицелов, ястреб и жаворонок, Пьяница и его жена, Приключения Тонино-невидимки, Приключения Чиполлино, Путешествие Голубой Стрелы, Предание о графине Берте, Пьер и гусыня, Пьеро, Пак с волшебных холмов, Повесть о бельчонке Тресси, Повесть про мистера Джереми Фишера, Портной из Глостера, Посейдон, Приключения Одиссея (Странствия Одиссея), Прометей, Первая стойка, Предательская колбаса, Птицы под снегом, Почему деревья стоят на месте, Просяное зерно и буйвол, Петушки, Полкан, Порточки, Прожорливый башмак, Первая водяная лилия, Плохой хозяин, Почему в Калифорнии не найти умных медведей, Почему у братца Опоссума голый хвост, Пекос Билл, Техасец, Птичка-пуночка, Подарок змеи, Птичий язык, Почему летучая мышь летает только ночью, Про сороку, Про Чапая, Падчерица, Портной, бесёнок и медведь, Печкин против Хватайки, Письма ребёнку, Пластилиновая ворона, Пластмассовый дедушка, Подводные береты, Привидение из Простоквашино, Про Веру и Анфису, Про мальчика Яшу, Проказы Шапокляк, Простоквашинские огороды, Птичий рынок, Пастушья дудочка, Перышко Финиста Ясна Сокола, Петр Великий и кузнец, Петр Первый и мужик, Петух и жерновцы, По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре, Подземный ход, Поп и батрак, Поп и дьякон, Поп и мальчик, Поп и работник, Поп на празднике, Поп угодил в солдаты, Поп, попадья, дьякон и работник, Поп-толоконный лоб, Попов работник, Поющее дерево и птица-говорунья, Правда и Кривда, Прибаутки, Присказка, Притворная болезнь, Пришли вятские в Москву, Про мужика-бедняка и топор, Про мышь зубастую да про воробья богатого, Про одного солдата, Птичий язык, Пузырь, соломинка и лапоть, Пилипка-сынок, Про попа Кирилу и его работника Гаврилу, Парубок и сундук-самолет, Петушок и курочка, Портной и волк, Про бедного парубка и царевну, Про злыдней, Птичий царь - Кук, Про водолазов, Про главного вора, Про Алису, с которой всегда что-нибудь случалось, Про мышонка из книжонки, Про молодого рака, Пугало, Про Аполлонию, которая лучше всех умела варить варенье, Про Джильберто, Перекормитное воспаление, Прозрачный Джакомо, Про человека, который хотел украсть Колизей, Про старого каменщика, Планета Правды, Про дедушку, который не умел рассказывать сказки, Приключения Пятерки, Профессор Ужасниус, Приключение Ринальдо, Пеппи в стране Веселии, Пеппи поселяется в вилле «Курица», Пеппи собирается в путь, Петер и Петра, Принцесса, не желавшая играть в куклы, Пейтер, Петер и Пер, Перо и чернильница, Пляши, куколка, пляши!, Побратимы, Подснежник, Последняя жемчужина, Прадедушка, Психея, Птица народной песни, Птица феникс, Павлин и Соловей, Парнас, Пастух, Пастух и Море, Паук и Гром, Паук и Пчела, Пестрые Овцы, Петух и Жемчужное зерно, Пир, Пловец и Море, Плотичка, Подагра и Паук, Подсвечник и Огарок, Пожар и Алмаз, Похороны, Прихожанин, Прохожие и Собаки, Пруд и Река, Пустынник и Медведь, Пушки и Паруса, Пчела и Мухи, Принц кролик, Принцесса Несмеяна, Преданный друг, Праздный разговор, Приключение с Крамольниковым, Пропала совесть, Путем-дорогою, Полевик, Павлин, Павлин и журавль, Перепёлка и её дети, Пожарные собаки, Правда всего дороже, Праведный судья, Прыжок, Птицы и сети, Птичка, Пчёлы и трутни, Потомбабка, Петух и курица, Петух, свинья, коза и осел, Прощай, Леандр!, Подружка Дикони, Портной и феи, Падчерица, Петух и ястреб, Почему шильдбюргеры решили от своего великого ума глупостью спасаться, Петух и курочка, Пер - сквалыга, Пекарь и нечистая сила, Проданный грех, Пан - колдун, Подарок с неба, Поле ромашек, Поэт Шонахан и кошачий царь, Поэт Руманн и датчане, Пинам, Панам, Мара-Фанам, Почтенный Лорд-мэр и почтеннейший хозяин трактира, Паддин и злая озeрная фея, Про короля, про святого и про гусыню, Поющая сума, Пастушка и белый волк, Педро-шутник, Пряжки падре Бонифаччо, Пастушок - малый росток, Прекрасная Розалинда, Преццемолина, Проделки Камприано, Принцесса-кобра, Пастух и месяц Март, Пастух из Кальтанисетты, Пастух при дворе, Петух и курица в орешнике, Пер Гюнт, Поросятина и медовые соты, Плут, Пирог, Пастор и работник, Прошлогодняя каша, Принцесса на стеклянной горе, Прошение королю, Поспешишь - людей насмешишь, Простачок изгоняет домового, Плешивая крыса, Потерянный кошелeк, Поток красноречия, Проигранный минарет, Плач ширинцев, Покатигорошек, Про курочку, которая несла золотые яйца (Курочка Ряба), Пастух и королевская дочь, Пичужка, Про трeх торговок, Почему собаки лают на кошек и почему кошки изводят мышей, Принцесса-лебедь, Про батрака, который всех птиц разумел, Про кошечку и про собачку, Про солдата, кузнецкого сына, Пугало, Пастух-лисица, По заслугам расчeт, Подарок для Санта-Клауса, Пастушок и король эльфов, Почему у зайца губа рассечена, Предание об О Тэй, Почему плакал дождевой червяк, Присказка, Под домной, Под землей, Постойко, Приемыш, Приисковый мальчик, Полукурочка, Плеяды и созвездие Ориона, Почему племена говорят на разных языках, Пьяный и царь, Про лиса, Падишах и его сын, Падишах и садовник, Пес Шехсеванского Гаджи, Пшеничное зерно величиной с яйцо, Путешествия Куйкынняку, Про петуха, Почему лук горький, Поп Слик идeт в Рай, Поможешь ты – и тебе помогут, Падишах и Али Мухаммед, Падишах и кузнец, Падишах и садовник, Поэт и богач, Поэт и деньги, Просчет звездочета, Плохой аппетит, Про баска Ганиса и испанскую королеву, Про лесного человека Баса-Жана и пастуха, Про моряков-басков и про три волны, Про погонщика мулов, Про то, как жил в Пиренеях лис Акериа, Принцесса-лягушка, Принц-черепаха, Про двух хвастливых петухов, Про длинный нос, Путешествие к царю обезьян, Перчик, Петух и лиса, Принц чистозолото, Провидец Янко, Полушубочек, Пустячок за восемь монет, Платье из птичьих перьев, Приeмный сын царя, Поиск совершенства, Пять лекарств, Птица Куклухай, Почему лиса красная, Предприимчивый бедняк, Падчах и муравей, Пастух и одноглазый великан Зарбаш, Первые бабочки, Помощь змеиного царя, Паук и Лис, Плешивая жена, Поле костей, Похождения двух воров и их сыновей, Проделки Ла Даны, Петух Панджи Лараса, Полтораста крокодилов хотят сожрать Канчиля, Понг Булу Пала и его злые братья, Почему у медведя короткий хвост, Почему у слепня два глаза, Пастух из Гримстунги, Призрак и табачный кисет, Призрак с Пьетурсей, Происхождение скрытого народа, Призрак за работой, Привидение и сундук с деньгами, Почему у сороки длинный хвост, Польза образования, Продавец разума, Петух и павлин, Птица Куклухай, Прорицатель, стрелок, ныряльщик и знахарь, Петух и шакал, Почему солнце останавливается перед закатом, Приключения охотника, Про чай с сухарями, Пряхи у проруби, Плунтыканэлан - владеющий железным крючком, Про дятла и ворону, Про Каськета и старика Эрохота, Про Каськета и Тотаболя, Про мамонта, Про сестру Вихря, Про старика Ыдохота, Почему солнце восходит, когда кричит петух, Послушный ученик, Пьяный воробей, Подарки для красавицы, Подвиг Гао Ляна, Про летучую мышь, Проданная тень, Перя-богатырь, Песчаные мачты, Подвиг крестьянской девушки, Предание о честном Оса, Пастух и медведь, Путешествия Куйкынняку, Принцесса Клей-Для-Сердец, Птичка колибри, Полэн и Полина, Плохой хозяин, Падение, Приключения козла и кота, Пейма-ханум, Про воробьeв городских и воробьeв полевых, Приключения зайца, Прекрасная Пери, Поп, дьячок и лавочник, Почему кот только после завтрака моется, Птичий король, Пастух и три русалки, Пастушонок и трое купцов, Поповские поучения, Про Полум-Торума, Про Северный ветер, Повар и царь, Пэкалэ и боярин, Пэкалэ и Тындалэ, Пэкалэ и Тындалэ на работе у попа, Пес чабана, Повар и боярин, Поп и кобыла, Путник и распятие, Поп в раю, Почему верблюд любит в золе кататься, Почему петух поeт на заре, Портной, медведь, чeрт и Вирява, Пустая голова, Пять женщин-волков, Пичужка, Почему совы не видят солнечного света?, Почему у птицы кальчунды клюв и лапки золотые, Петушок и курочка, Почему на белой луне тeмные пятна, Петря-дурак, Пэкалэ в родной деревне, Петру-Пепел, Пропавший мальчик, Пророк Рак, Про бедного мельника, Прекрасная Фаримата, Падишах изощряет свой ум, Перепелка и лиса, Подарок Насреддина Афанди, Показание дерева, Предварительное наказание, Приговор Афанди по палке, Почему у кита большой рот, Почему обиделись косуля и изюбрь, Почему тофалары живут в Саянах, Про злого хана Улузуна, Почему птицы не говорят, Про Кельоглана и Мусу, Про сову, Поездка на ярмарку, Предсказание крестьянина, Про скупердяев, Почему eрш липкий, Почему сосна и ель вечно зелeные, Площадка для танцев в Гранвилларе, Призрак часовни Даада, Пустынь святой Анны, Последний из пиктов, Петух и лиса, Принц и дочь великана, Путешествие Финна в Лохланн, Птичка и куст, Про старика, Птичка с мышкой, Перестали враждовать, Почему горы у реки Гортон дымятся, Приeмыш, Пропавшая песенка, Пять братьев, Пять девушек и Майирахпак, Пастушок, Подкованная ведьма, Правда и кривда, Почему зима длиннее, а лето короче, Плакса, Перелетные медведи, Первые цветы, Птичка, Про девочку любу Глава 11. Прощание, Про девочку любу Глава 10. Рассказ Профессора, Про девочку любу Глава 9. Профессор, Про девочку любу Глава 8. В поисках, Про девочку любу Глава 7. Коровы, Про девочку любу Глава 6. Игра в прятки, Про девочку любу Глава 5. Обустройство, Про девочку любу Глава 4. Странные мыши, Про девочку любу Глава 3. Водяной, Про девочку любу Глава 2. Новая подружка Любы, Про девочку любу Глава 1. Как девочка Люба познакомилась с гномами, Паповоз, Планета Кошек, Подарок, Привидение из Дедморозовки (повесть), Приключения «Котобоя», Приключения маленького человечка, Пузово, Путешествие в Мышляндию. Книга Мышей для больших и малышей, Пыльная песенка, Паук, Петух да собака, Петух и кот, Петушок с семьей, Плутишка-кот, Поездка из столицы в деревню, Проказы старухи зимы, Птицы, Пчелки на разведках, Пчелы и мухи, Про цыплёнка, солнце и медвежонка: Дневник медвежонка, Про цыплёнка, солнце и медвежонка: Как цыплёнок впервые сочинил сказку, Про цыплёнка, солнце и медвежонка: Цыплёнок, Про чудака лягушонка, Попробовала лиса ухи, Привычка на привычку, Подарок тролля, Победитель дракона, Пастух-судья, Пряничный домик, Полботинка и Моховая Борода. Книга 1, Подземный человек, Приключения Синдбада-Морехода, Про бабушку старушку, Пожар во флигеле, или подвиг во льдах, Профессор кислых щей, Про репку, Прятки, Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что, Первое сентября, Поздравительная песенка, Про Бабу Ягу, Палочка-выручалочка, Петух и краски, Петя и Красная Шапочка, Петя Иванов и волшебник Тик-Так, Под грибом, Про Бегемота, который боялся прививок, Пропавший медведь, Пушок, Приемыш, Про умную принцессу, Принцесса замужем за королём преисподней, Поваренок-победитель, Про мельникова сына и розовый город, Про молодого мясника, который одним волом четырех зверей накормил, Пастушок, Почему заяц куцый, Почему у муравьев кривые ноги, Прилежный батрак, Принцесса-кошка, Правдивый моряк, Премия, Передвижение комода, Привычка, Путешественник, Пара пустяков, Про металлолом, Поиграли, Пять ёлок, Пётр Петрович, Палитры на стенах, Плачущая прицесса, Про Добрыню Никитича и Змея Горыныча, Первый бой Ильи Муромца, Про прекрасную Василису Микулишну, Паровоз, который любил кричать, Поездка за грибами, Подарок (сказка про машинки), Помощь (сказка про машинки), Победа (сказка про машинки), Путишествие (сказка про машинки), Правила (сказки про машинки), Приключения автомобильчика Тома, Паровозик Пых, Почему избушка на курьих ножках?, Приключения Жакони, Путешествие корабля, Про футбол, Про то, как Гоночная машина извинилась, Про то, как Царь перестал опаздывать, Про то, как Фонарь перед Луной важничал, Про маленькую машинку, Про гоночную машину, Про машину-кран, Почему в День Рождения загадывается только одно желание?, Приключения колдуньи Вари, или Пенёк с ушами, Поющая радуга, Про Волка и про Шапочку, Про идеального учителя, Пудель, Просветлённый, Падающая звезда, Подковкина, Приключения жёлтого чемоданчика, Почему снег белый, Принцесса Линдагуль, Подарок морского хозяина, Пожар, Почему у зайца короткий хвост, Приключения Эмиля из Леннеберги, Про принцессу Алетту, Про сестер-принцесс Злату и Алтын, Принцесса и лекарство от живота, Приключение божьей коровки, Похититель золотых яблок, Почему Тюпу прозвали Тюпой, Почему Тюпа не ловит птиц, Пунька и птицы, Принц Пушок и прицесса Грустинка, Принцесса белая Голубка и Соломка, Потерянный муравей, Притча о послушании, Пасхальный заяц, Пятнистый олень, Печатное слово, Про Ивана, Жадную старуху и Волшебный кувшин, про Эльзу, которая не умела плакать, и человечка Раскинакса, Пастух и волк, Про зайчика, который боялся всего на свете, Принц Рудольф и принцесса Каролина, Путешествие с бабочкой, Про зайчика и мишку, Принцесска-разбойница, Прыжок кота, Про чёрную птичку, блестящее семечко и молодую грушу, Про зайчат, Приз для Бабы Яги, Паучок Лео, Принцесса, которая каждую ночь семь пар башмаков изнашивала, Птица Кахка, Принцесса серебряной горы, Почему вода в море соленая?, Почеу лягушки живут в болоте?, Принц с ослиными ушами, Про дятла, Правда и кривда, Почему у месца нет платья, Путник и хозяин, Приключения Толи Клюквина, Пророк, Пирожок, бычок, лиса и волк, Пан котофей, Под ковром, Про вокзал, который не стоял на месте, Про жука и бульдозер, Про Ззззззз, Про корову Красотку, Про лужу и булочку с изюмом, Про мальчика, который рычал на тигров, Про малютку-автобус, который боялся темноты, Про полисмена Артура и про его коня Гарри, Про попугая Эрни, который заболел корью, Про поросенка, который учился летать, Про улитку Оливию и канарейку, Про чайку Оливию и черепаху Розалинду, Про тигренка Бинки, у которого исчезли все полоски, Про тигренка, любившего принимать ванну, Путешествие Дейзи в Австралию, Путешествие Джо, Про чайку... Про вокзал...и тд, Под лежачий камень вода не течет, Про всё на свете, Пальчик, Пастухи и сурок, Прогулка в санях, Пять золотых плодов, Петух и лиса, Паж и серебрянный кубок, Принцесса из апельсина, Пятеро добрых друзей, Почему у кролика дрожит нос, Почему кошка не дружит со своим двоюродным братом, Портной и подмастерье, Птица Феникс, Почему лягушки плачут, когда идет дождь, Подарок гномов, Попугайчики, Под парусом свободы, Похождения лиса, Про барана и козла, Понюшка, Переправа «эльфантов», Перя-богатырь, Пугливая мышь, Песнь мельничного колеса