Брат Буратино

Глава 1. 

— Бедная бабушка! — сказал как-то раз Педриньо. — Она уже нам все сказки рассказала. Мы ее выжали, как спелый плод кажу.
И это было верно, настолько верно, что добрая сеньора написала в книжный магазин в Сан-Паулу, чтоб ей присылали все детские книги, какие издаются. И ей послали одну книжку, потом другую, потом еще другую и потом одну итальянскую — про деревянного человечка Буратино…
— Ура! — воскликнул Педриньо, распечатав принесенный почтальоном пакет. — Давно хотел почитать. Сяду в тени под деревом, вот хоть под большой жабутикабой, и проглочу эту книгу в один день.
— Нет! — возразила донна Бента. — Читать буду я и при этом вслух, чтоб все слышали. И не больше трех глав в день, чтобы чтение длилось подольше и наше удовольствие тоже. Такова мудрость жизни.
— Как жалко! — надулся Педриньо. — Из-за мудрости какой-то я должен терпеть, вместо того чтобы сегодня же узнать все приключения этого Буратино. Теперь будем ползти, как телега, запряженная волами, в жаркий солнечный день — трик-трик-трик…
Его досада, однако, длилась недолго, и, когда настал вечер и тетушка Настасия зажгла лампу и сказала: «Пора, милые!» — Педриньо явился первым.
— Ты, бабушка, читай своим способом, — попросила Носишка.
Бабушкин способ чтения был очень хороший. Она читала «про всех по-разному», и выходило, будто герои книжки сами рассказывают о себе. Так как на сей раз действующие лица были итальянцы, то, читая про столяра, который вырезал из куска дерева деревянного человечка, донна Бента подражала голосу старого итальянца — торговца птицей, иногда заходившего к ним во двор, а для Буратино она выдумала такой скрипучий голосок, словно это скрипит надтреснутый стебель бамбука, — безусловно, деревянный человечек мог говорить только так. Первые главы не произвели особого впечатления. Впрочем, Педриньо сказал, что герой книги симпатичный.
— А по-моему, нет! — возразила Носишка. — Он еще себя покажет, вот увидите! А ты, Эмилия, что думаешь?
Кукла сидела тихо, опираясь на руку своим остреньким подбородком.
— Я думаю, — сказала она медленно, — что я придумала удивительную вещь.
— Скажи!
— Не могу. Это не такая вещь, чтоб так вот прямо взять да и сказать. Могу сказать при одном условии: если Педриньо даст мне деревянную бесхвостую лошадку, которая лежит у него в ящике. Тогда скажу.
Эмилия всегда была попрошайкой, но, с тех пор как задумала устроить у себя музей диковинок, она уже совсем потеряла стыд и просто ничего не хотела делать даром.
— Может, и дам, — сказал Педриньо, — если идея полезная…
— Клянешься, что дашь?
— Не сомневайся. Ты ведь знаешь, что я свое слово всегда держу.
— Так вот: если Буратино был сделан из куска говорящего дерева, так, может быть, на свете еще такое дерево есть.
— Ну, и при чем тут я?
— При том, что, если такое дерево есть, ты можешь найти его, вырезать кусочек и сделать из него брата Буратино.
Все переглянулись: хитра, ничего не скажешь. Педриньо пришел в восторг от идеи Эмилии.
— Здорово! — вскрикнул он, радостно сверкнув глазами. — Это так здорово, что просто удивительно, что никто до этого не додумался раньше. Можешь пойти в комнату и взять бесхвостую лошадку… Прямо теперь же…

Глава 2. Говорящее дерево

Педриньо потерял покой. Замечательная идея Эмилии не выходила у него из головы. Он только и мечтал о том, чтобы отправиться в Италию: может, во дворе у того столяра найдется еще кусочек того дерева… Но как отправиться, вот вопрос? Пешком далеко очень. И потом, через океан как переберешься? Пароходом не выйдет, потому что бабушка ужасно боится кораблекрушений и никогда в жизни его не пустит. Что делать? На помощь пришел граф…
За последнее время он очень помудрел и теперь изъяснялся только научно, то есть такими словами, которые тетушка Настасия решительно отказывалась понимать.
— Я нахожу, — заметил он, откашлявшись, — что совершенно нет надобности предпринимать путешествие в Италию для обнаружения дерева, обладающего «буратинными свойствами». Природа повсюду едина. Так что, если вы посвятите себя тщательным изысканиям, то весьма вероятно. что обнаружите и на нашей земле какой-нибудь «единичный экземпляр экстраординарной субстанции».
Тетушка Настасия, которая в эту минуту проходила мимо с узлом белья на голове, постояла, послушала и пошла дальше, бормоча себе под нос: «Теперь ему взбрело в голову говорить по-английски! Господи!» Когда добрая негритянка чего-нибудь не понимала, она считала, что это «по-английски». Но Педриньо все понял и пришел в восторг от ученой речи графа:
— Без сомнения, превосходная идея! Наточу топорик и завтра с утра начну изыскания.
Сказано — сделано. На следующий день сразу после утреннего кофе Педриньо вскинул свой топорик на плечо и отправился в лес, готовясь рубить каждый сучок, покуда не найдет хоть один говорящий. Целую неделю он рубил: ни одно дерево не пропустил, кажется. Ударит топором — и сразу же прикладывает ухо к стволу: может, застонет? Но деревья не стонали — плакали смолистыми слезами, это правда, но стонать не стонали.
— Брожу тут, как дурак, — сказал Педриньо на седьмой день. — «Буратинное дерево», верно, только в Италии растет. У этого графа одна шелуха в голове, вот что…
Но Эмилия была тут как тут. Услышав эти слова, она так и дернулась, словно ее блоха укусила: ведь если Педриньо не найдет говорящее дерево, то он, пожалуй, способен и бесхвостую лошадку отнять — затеяла-то все это она, Эмилия! И стала Эмилия думать. Думала, думала, думала и наконец придумала… Разыскав графа, она сказала:
— Перестаньте читать вашу гадкую алгебру и отвечайте на вопрос: вы умеете стонать?
— Я никогда не стонал, — отвечал ученый, озадаченный таким вопросом, — но думаю, что это не так уж трудно.
— Так постонайте, пожалуйста, немножко, я проверю.
Граф, сморщив нос, простонал несколько раз на разные тона очень старательно.
— Прекрасно, — одобрила кукла. — Вы стонете недурно и можете оказать мне большую услугу. Идет?
Граф вздохнул:
— Сеньора Эмилия всегда приказывает, а не просит…
— Я не приказываю, но вы немедленно пойдете со мной, — и Эмилия без лишних церемоний потащила графа за ворота, где у дороги лежало старое бревно. Здесь она остановилась и сказала:
— Педриньо тут всегда проходит, когда возвращается из лесу. А так как он не может пройти спокойно мимо куска дерева… Да я прямо как сейчас вижу: подойдет, остановится и — бум! — прямо по этому бревну!.. Так вы полезайте сюда в дупло, а как только он ударит, стоните, хорошенько стоните, чтоб голос был как у старого дерева. Ясно?
— Но для чего же? — осмелился спросить ученый.
— Не ваше дело, сеньор. Делайте, что говорю, и не рассуждайте!
В эту секунду вдали показался Педриньо с топориком на плече.
— Скорей, граф, скорей! — заторопила Эмилия, заталкивая ученого в дупло. — Он идет!..
Граф юркнул в дупло, а она засеменила домой так быстро, что Педриньо ее даже не видел. Эмилия словно в воду глядела: Педриньо наткнулся на бревно и — бум! — ударил по нему топориком. Но он так просто ударил, по привычке, потому что давно уже потерял всякую надежду найти говорящее дерево. И вдруг — что за чудо?! — бревно застонало: ай-ай-ай! Педриньо подпрыгнул, словно на змею наступил.
— Что за черт! — воскликнул он, вылупив глаза от изумления. — Это бревно стонет? Или мне померещилось?
Чтоб удостовериться, он снова ударил, но легонько так, несерьезно.
— Ай! Ай! — ответило бревно.
Хотя Педриньо уже целую неделю именно этого и добивался, он все-таки был глубоко поражен и взволнован. Ему даже пришлось спуститься к ручью и выпить пару глотков воды, чтоб хоть немного успокоиться. Вода произвела должное действие. Педриньо набрался духу и, хотя бревно стонало не переставая, отрубил от него кусочек и опрометью бросился бежать, задыхаясь от восторга.
Вбежав во двор, он чуть не наткнулся на Эмилию. Кукла сидела на крылечке, болтая ногами и насвистывая «Плыви, моя лодочка» с самым что ни на есть невинным видом.
— Я нашел, Эмилия! — крикнул мальчик еще издали.
Она ответила, изобразив на лице полное равнодушие:
— Что, собственно, ты нашел, Педриньо?
— Говорящее дерево, что ж еще! Что я мог еще найти, когда я только это и ищу!
— Ну что ж, желаю удачи! — передернув плечиком, проговорила маленькая лиса, не поднимая глаз и ковыряя палочкой землю. Педриньо обиделся, сказал ей какую-то грубость и убежал. Он влетел в дом как ветер — ему не терпелось рассказать всем, как бревно стонало.
— Вы даже не представляете, что за ужас! — кричал он не переводя дыхания. — Бревно стонало, честное слово, как человек, стонало: «ай, ай! ай!» Еще даже голос похож был на графа. У меня прямо дух захватило, правда! Никогда б не поверил, кабы сам не слыхал! Чудеса!..
Педриньо пришлось несколько раз повторить эту историю. Кусок дерева переходил из рук в руки: его щупали, нюхали, лизали… Только тетушка Настасия не отважилась подойти: глядела издали и крестилась…
Все обсуждали необыкновенное событие. Все? Не совсем: граф и Эмилия воздержались от обсуждения. Граф притворился, что поглощен чтением учебника по алгебре, хотя украдкой, краешком глаза, внимательно наблюдал всю сцену, тихонько посмеиваясь. А Эмилия подсматривала из-за двери. Потом она ушла, затыкая рот рукой, чтоб не расхохотаться. Придя к себе, она достала бесхвостую лошадку, посадила к себе на колени и зашептала ей на ухо:
— Педриньо попался на удочку и теперь уж, верно, тебя не отберет. Ура! Ура! Ты моя, моя, моя, и теперь я буду целый день с тобой играть! И вот что, Ваша Милость: раньше всего мы вам хвост приделаем. Ну где это видано — лошадь без хвоста? Я для вас, уважаемая лошадушка, достану роскошный хвост из петушьих перьев. Поняли? Это гораздо более модно, чем этот ваш конский волос, который только на матрацы и годится. Поняли, сеньора Лошадка, Лошадушко де Конек?
Ну, рот нараспашку, язык на плечо — понесла наша Эмилия! И целый вечер, пока она бродила по двору, ища перышко для своей лошадки, она все говорила, говорила…

Глава 3. Конкурс

Теперь, когда говорящее дерево было найдено, оставалось только сделать из него куклу — и брат Буратино будет налицо! Но что за чудо: сколько Педриньо ни колол перочинным ножиком свою находку, сколько ни тряс, кусок бревна оставался нем, как рыба.
— Вот тебе и на! — воскликнул Педриньо. — Бревно так стонало, что просто сердце разрывалось, а эта палка и не пискнет! Дичь!..
Эмилия, испугавшись, что ее хитрость может раскрыться, сразу же отозвалась:
— Донна Бента на днях говорила, что настоящее горе всегда немое. Бедная палка, верно, очень страдает, что ее разлучили с родным бревном, и потому молчит, — вышитый нос Эмилии дернулся, изображая сочувствие палке, — вот увидишь, она успокоится и так раскричится, что придется уши затыкать! Вот увидишь!
Граф кашлянул и украдкой бросил восхищенный взгляд на Эмилию: до чего ж хитра!
Речь Эмилии повлияла на Педриньо, и он решил все-таки сделать из немой палки куклу: может, и правда потом оживет. Но как сделать? Каждый представлял себе брата Буратино по-своему… В результате разгорелся такой спор, что Педриньо решил устроить конкурс. Пусть все нарисуют проект, и чей проект победит, по тому и будут вырезать.
— Объявляю рисовательный конкурс! — крикнул Педриньо. — Внимание, все! Останавливаются все работы! Бабушка, брось шитье и возьми в руки карандаш! Тетушка Настасия, отойди от печки! Все рисуйте!
Конкурс начался. Полчаса весь дом рисовал. Когда все шесть рисунков были готовы, Педриньо развесил их на стене для обсуждения. Какая забавная выставка! Тетушка Настасия нарисовала не человека, а невесть что: уродца какого-то. Все смеялись. Носишка нарисовала миленького малыша, но у него был тот недостаток, что очень уж он был похож на Буратино. «Да это я нарочно, — объяснила девочка, — я хочу, чтоб они были близнецы». Проект донны Бенты был похож скорее всего на черта. Рисунок Педриньо был точным портретом соседского мальчика, который приходил к ним играть и про которого бабушка говорила, что у него глисты. Проект графа был такой научный, что ничего нельзя было понять: одни сплошные треугольники, срисованные из учебника геометрии. Проект Эмилии был какой-то путаный: она хотела, чтоб у брата Буратино было все, и поэтому нарисовала ему горб, как у Петрушки, рот, как у лягушки, хвост, как у крокодила, уши, как у летучей мыши, ноги, как у козла, а нос еще длиннее, чем у Буратино. На всякий случай нарисовала она и третий глаз на спине. «Это чтоб никто не смог схватить его из-за угла», — так она объяснила, очень гордая тем, что никто другой не догадался о такой опасности.
Три раза Педриньо заставил всех подымать руки — и все напрасно: каждый голосовал за свой собственный проект.
— Голосованьем не выйдет, — сказал Педриньо, — лучше тянуть жребий.
Все согласились, что лучше. Педриньо написал имена соревнующихся на бумажках, свернул бумажки и бросил в шапку. Донну Бенту он попросил тащить первой, по старшинству. Эмилия, однако, запротестовала и протянула к шапке свою маленькую ручку — левую… Правую она почему-то упорно держала в кармане.
— Я буду первая тащить! Донна Бента не умеет!
— Нет, не ты! Бабушка! — возмутился Педриньо.
— Нет, я! Нет, я! — настаивала кукла, топая ногами и не вынимая правой руки из кармана.
Носишке эта самая рука показалась подозрительной.
— Покажи-ка руку, Эмилия.
— Не покажу! — отвечала кукла, покраснев до корней волос.
Носишка силой вынула ее руку из кармана — и все увидели зажатую в маленьком кулачке бумажку такого же размера, как те, которые лежали в шапке.
Ужасный был скандал! Все набросились на Эмилию, говоря, что как ей не стыдно!
— Но мне так хотелось выиграть конкурс, — призналась Эмилия.
Педриньо гневно развернул бумажку Эмилии, но тут все расхохотались: вместо того, чтобы написать свое имя, Эмилия написала "я"…
— Фу, как нехорошо! — сказал тетушка Настасия. — Некрасиво-то как! Да я б на месте донны Бенты это дело так не оставила, я б нахлопала ее хорошенько, чтоб не баловала больше, вот что! Скажите, шалости какие! Людей обманывать! Господи, спаси!
Эмилия пришла в ярость и показала всем язык.
— Тетушка Настасия совершенно права, — заметила донна Бента, — твой поступок, Эмилия, очень плохой. Я только потому тебя прощаю, что ты еще глупенькая и не понимаешь, что хорошо, что плохо. Если б это кто-нибудь из моих внуков сделал, никогда бы не простила.
Это был первый выговор, который Эмилия слышала от донны Бенты. Хотела было она и тут высунуть язык, да поняла, что лучше уж удержаться, и ограничилась тем, что вышла из комнаты, топая нарочито громко.
— До чего ж распустилась! — заметила старая негритянка. — Вот змея-то, чур меня!
Когда все успокоилось, то стали снова тянуть жребий. Донна Бента сунула руку в шапку, вынула одну из бумажек, развернула ее и прочла: «Тетушка Настасия».
Все были разочарованы. Никто не думал, что судьба может быть настолько слепой, чтобы выбрать самый уродливый проект. Но что поделаешь?.. Старой негритянке было поручено придать куску дерева форму человечка, явив, таким образом, свету брата Буратино.

Глава 4. Эмилия сердится

Носишка пошла взглянуть, что делает Эмилия. Она нашла ее в углу столовой, в игрушечной комнате. Кукла была очень занята: она торопливо складывала свои платья и игрушки в картонные коробочки, служившие ей чемоданами.
Носишка заметила, однако, что она кладет в чемоданы только ее, Носишкины, подарки: игрушки и платья, подаренные тетушкой Настасией, были разбросаны по полу, изломанные и изорванные.
Очевидно, Эмилия была всерьез разобижена и готовилась к отъезду. Но куда? Складывая чемоданы, она говорила своей бесхвостой лошадке:
— Ты думаешь, она добрая?
— ?
— Глубоко ошибаешься: просто ты недавно живешь в этом доме и не знаешь. Она никого не жалеет, понимаешь? Возьмет хорошенького петушка — и на сковородку! Индюков не жалеет, мышей даже… На рождество изжарила, между прочим, младшего братишку Рабико, весьма приятного поросенка.
— ?
— Ах, не нравится? Ну, то-то! Между прочим, это одна из причин, почему я хочу уехать из этого дома. Может, она из деревянных лошадок тоже умеет жаркое делать, почем мы знаем, верно? Она каких только блюд не сготовит!
— !
— Я тоже так считаю. Жалко, что ты не умеешь лягаться, мы б ее вместе…
В этом месте разговора Носишка, которая слушала, спрятавшись за занавеской, вышла на свет.
— Что это такое, Эмилия? Ты с ума сошла?..
— Нет, я просто складываю чемоданы, потому что собираюсь переехать из этого дома. Здесь меня обижают всякие старухи…
— Да куда ж ты собираешься, чудачка? Думаешь так легко устроиться где-нибудь?
— Я перееду к Мальчику с Пальчик. Когда я ему тогда подарила сломанную трубку, он сказал: «Сердечно Вам благодарен, донна Эмилия. Мой дом всегда открыт для Вас. Буду счастлив Вас видеть». Настало время воспользоваться его приглашением. Я переезжаю к нему.
— И ты думаешь, что поместишься в его домишке? Разве ты забыла, что он вот такой малюсенький, твой Мальчик с Пальчик?
Эмилия приложила палец ко лбу, предавшись глубоким размышлениям. Да, действительно, она чуть было не совершила величайшую глупость: если б она переехала к Мальчику с Пальчик, то ей, возможно, пришлось бы спать на дворе, под открытым небом, подвергаясь опасности нападения разных диких зверей типа сов и летучих мышей… И, так как она панически боялась летучих мышей и сов, то и решила остаться.
— Ладно, я остаюсь, но тебе придется подарить мне новое шелковое платье с бантом и даже, пожалуй, с оборками. Подаришь?
— Подарю, чертенок, подарю, только с одним условием.
— С каким?
— Что ты попросишь прощения у тетушки Настасии. Я сейчас в кухне была — она очень расстроена, у нее ведь такое доброе сердце — ни с кем ссориться не любит.
Примирение состоялось немедленно, причем Эмилия ухитрилась тут же выпросить у тетушки Настасии ее любимую булавку — синюю с голубкой. У тетушки Настасии было три таких, с голубками: одна синяя, другая зеленая, а третья какая-то пестренькая. Эмилия уже давно мечтала о такой булавке, ну так сильно мечтала, как только может мечтать кукла, — очень уж ей эти голубки нравились, такие нежные, милые!.. 

Глава 5. Жоан представь себе

После перемирия тетушка Настасия заперлась в кухне, чтоб спокойно и не торопясь вырезать брата Буратино. Примерно через час она появилась на веранде со своим шедевром.
— Готово! Не так чтоб больно хорош, но, по-моему, видный! — сказала она, явно любуясь произведением своего искусства.
Послышалось общее разочарованное «ах!» Нет, просто невозможно было вообразить себе что-нибудь более уродливое, чем этот несчастный деревянный человечек: руки росли у него прямо откуда-то из середины туловища; ноги как-то не стояли и разъезжались в разные стороны; нос изображался спичкой, а голова — о! — голова была похожа на помятый плод кажу и была приделана к туловищу кривым гвоздем, который еще к тому ж вылезал из спины — обязательно наколешься!
Педриньо расстроился:
— Какой ужас, тетушка Настасия! Да ты какого-то уродца сделала! Позор для нашей семьи!
— А дерево сильно стонало, когда ты делала человечка? — спросила Носишка.
— А и вовсе молчало… — сказала тетушка Настасия огорченно.
— Ничего не понимаю! — разволновался Педриньо. — То есть бревно так стонало, когда я его рубил, а этот кусок дерева молчит как мертвый! Здесь что-то кроется.
Граф, читавший свою «Алгебру» в уголке, услышав такие слова, замигал и вмешался в разговор, высказав следующую научную точку зрения:
— Я держусь того мнения, что, для того чтобы брат Буратино ожил и получил дар речи, надо на него дуть. В древних сказаниях индейцев Бразилии часто встречается такой мотив: когда подуешь на мертвое тело, то оно оживает. Я держусь того мнения, что…
— Я тоже держусь… — подхватила Эмилия, которая в эту минуту вошла, — по-моему, если сильней подуть, то Жоан Представь Себе обязательно оживет.
Все повернулись к ней в страшном изумлении:
— Что это за такой Жоан Представь Себе? Что ты еще выдумала, Эмилия?
— Жоан Представь Себе — самое лучшее имя для брата Буратино, — уверенно отвечала кукла.
— Почему?
— Жоан — потому, что так у нас в Бразилии зовут многих мальчиков. А Представь Себе — потому, что все уж тут придется себе представлять… Представь себе, что он совсем не урод. Представь себе, что у него на спине нету гвоздя. Представь себе…
— Довольно, Эмилия. Имя очень подходит, — сказала Носишка, искоса глядя на брата Буратино, — ты права. Лучшего имени и не придумать.
Все нашли, что так оно и есть и что Эмилия — лучшая «выдумщица имен» во всем мире.
— В таком случае… — начала Эмилия.
— Я знаю, — прервала Носишка: — ты хочешь, чтоб тетушка Настасия сразу же дала тебе булавку, которую ты у нее выпросила.
Старая негритянка сокрушенно вздохнула и вытащила булавку из своего передника:
— Бери, разбойница… И до чего ж ты разбойница стала, страсть! Когда-нибудь попросишь очки и зубы донны Бенты, господи, помилуй нас!..
Эмилия захлопала в ладоши и побежала показать булавку своей любимице — бесхвостой лошадке. Впрочем, лошадка теперь только так называлась «бесхвостая», а вообще-то у нее уже был шикарный хвост из петушьих перьев… Эмилия очень ее любила и целый день с ней играла в прятки, в лошадки, в пятнашки… И все-таки на сердце у Эмилии было неспокойно: она боялась, что обман в конце концов раскроется и Педриньо отберет лошадку. Единственное средство избежать этого несчастья было оживить Представь Себе. Но деревянный человечек упрямо не желал оживать. Педриньо, по совету ученого графа, три дня подряд на него дул, так что щеки заболели, и все напрасно. Эмилия тоже старалась помочь беде: она как-то раз подошла к Представь Себе, когда рядом никого не было, и сказала ему:
— Оживай, дурачок! Я тебе говорю, лучше оживай, а не то Педриньо тебя выбросит. Ну, хочешь, я тебе подарю свой красный передник с карманом? Хочешь?
Но Представь Себе оставался холодным и бесстрастным. Ни угрозы, ни обещания — ничто не могло вывести его из этого тупого безразличия…
В один прекрасный день Педриньо потерял терпение:
— Довольно! Довольно! У меня скоро лицо распухнет от этого дутья, а ты хоть бы пискнул, чучело несчастное! Иди ты к черту! — и, схватив деревянного человечка за ногу, забросил его на шкаф.
Эмилия присутствовала при этой сцене и поняла, что начинаются осложнения… И в самом деле, вечером того же дня Педриньо спросил у нее:
— Где лошадь?
Эмилия вся напряглась, как воин, готовый к битве:
— А тебе какое дело?! — Это был прямой вызов.
— Давай сюда мою лошадь! — грозно сказал Педриньо, и лицо у него стало прямо как у Синей Бороды.
— С «твоей» лошадью я, прости, незнакома, а до «моей», говорю, тебе дела нет.
— Я обещал лошадь, если твоя идея окажется гениальной, а из нее ничего не вышло. Так что неси лошадь.
— Не принесу!
Педриньо вскипел. Он назвал ее летучей мышью (ну есть ли худшее оскорбление!) и хлопнул пару раз куда надо.
О! Что тут началось! Эмилия заорала: «На помощь! Синяя Борода хочет меня убить!» — и так разревелась, что все сбежались, думая, что произошло нечто ужасное.
— Этот Синющая Бородища меня побил и назвал летучей мышью! — рыдала Эмилия. Все были на стороне Эмилии, даже донна Бента:
— Такой большой мальчик, целый мужчина, — и бить маленькую тряпичную куклу! Ну где это видано? Если ты будешь так себя вести, я отвезу тебя в детский дом, слышишь?
Педриньо надулся и замолчал, а Эмилия, чувствуя себя победительницей, отправилась к своей лошадке и долго шептала ей что-то на ухо.
Через некоторое время противники случайно столкнулись, и Педриньо сказал:
— Ну, ты за это поплатишься, гаденыш!
— Людоед!
— Летучая…
— Лучше не повторяй, а то я как закричу, так бабушка сразу отправит тебя в детский дом!
Педриньо подумал, что она и вправду способна закричать, и ушел во двор, очень сердитый, не зная, чем бы заняться, чтоб успокоиться. Сначала хотел идти рыбу ловить, да потом передумал и, взвалив на плечо свой топорик, направился в лес. Лучше всего в лесу… Сколько разных, не похожих друг на друга деревьев в бразильском лесу! Посмотришь на всю эту красоту — и весь твой гнев как рукой снимет! Педриньо побродил с полчаса по лесу и уже возвращался домой, как вдруг наткнулся у дороги, за домом, на говорящее бревно. Интересно, застонет оно опять или нет? Или, может, скажет, почему Представь Себе молчит так упорно… Педриньо взмахнул топориком и прислушался. Ни звука. Ударил снова — бревно молчало как убитое… Еще раз, и еще, и еще — даже не пискнет!.. «Да как это может быть? — подумал мальчик. — Если оно теперь молчит, то почему же тогда стонало? Здесь что-то нечисто»…
Он несколько раз обошел вокруг бревна, внимательно его изучая. Ага, вот дупло какое-то… Он заглянул в дупло и нашел там очень странный предмет, напоминающий шляпу с полями. Он вытащил предмет при помощи изогнутого сучка, и — вот так так! — это действительно была шляпа, и притом шляпа графа!
— Ух! — воскликнул Педриньо нахмурясь. — Я говорил, что тут дело нечисто… Граф был в дупле, это ясно. Но для чего? Странно… Впрочем, ничего странного: он и стонал, а не бревно вовсе. То-то мне показалось, что голос был похож на графа. Но зачем он это сделал? Какой ему смысл был меня обманывать? А-а, я знаю! Это Эмилия его подговорила… Она боялась, что я у нее лошадь отберу, вот и сговорилась с этим ученым. Тоже мне ученый! Болван! А я-то хорош: расставили мне, чертенята, западню, а я и попался…
Педриньо был скорее растерян, чем обижен. Подумать только: он, самый храбрый мальчик во всей округе, да он я книг читал больше, чем его товарищи, — и вдруг какая-то тряпичная кукла и какой-то кукурузный граф его вокруг пальца обвели! Каково?
— Я это так не оставлю! — сказал он громко. — Я их выведу на чистую воду!

Глава 6. Чудеса

Покуда там, у дороги, Педриньо обдумывал план мести коварной кукле, Носишка решила пойти прогуляться по саду: она часто гуляла так в мягкие летние вечера, и всегда со своей маленькой подругой. Сегодня, однако, Эмилия что-то закапризничала.
— Сегодня я не могу, — сказала она: — я даю уроки лошадке, бедняжка даже алфавита не знает, совсем неграмотна, ужас!
Носишка не любила гулять одна и стала искать себе компанию. Но никого поблизости не было. Единственный, кто попался ей на глаза, когда она грустно обвела взглядом комнату, был злосчастный брат Буратино, которого Педриньо в сердцах забросил на шкаф.
— Бедненький! — вздохнула Носишка. — Потому что он такой уродец и не живой совсем, так никто с ним не играет. Возьму его погулять. Может, речной воздух будет ему полезен для здоровья.
И, сбросив нелепого человечка метлой со шкафа, Носишка подхватила его за скрюченную ручонку и отправилась с ним в сад, к берегу ручья, где росло ее любимое старое дерево инга, с корнями, вылезающими из земли. Она села на «свой корень» (был еще «корень Педриньо» и «корень графа»), прислонила голову к стволу и зажмурила глаза, потому что когда зажмуришь глаза, то все вокруг кажется таким волшебно-прекрасным! Из всех мест в округе это место нравилось ей больше всего. Здесь она любила сидеть, думать о будущем, строить планы…
Солнце тихонько падало за горизонт («горизонтом» назывался холмик, за которым по вечерам любило прятаться солнце), и последние его лучики спустились на берег поиграть перед сном в «зажгисьпогасни» со струйками ручья. Время от времени рыбка ламбари, выпрыгнув из воды, серебряной спинкой разрезала тихий воздух.
И вдруг Носишке показалось, что кто-то зевнул, сладко так: «А-аа…» Она взглянула… Это Представь Себе медленно потягивался, раскинув короткие ручки, как существо, просыпающееся от глубокого сна.
Найдя, что это вполне естественно, Носишка только сказала:
— Ну, наконец-то! Я была уверена, что речной воздух тебе поможет и ты изменишься.
— Я всегда один и тот же, — отвечал деревянный человечек, — я никогда не меняюсь. Это вы, люди, меняетесь. Это ты сама изменилась, Носишка.
— Как так? — нахмурилась девочка. — Я такая же, как всегда…
— Это тебе только так кажется. Ты настолько изменилась, что понимаешь мой язык и сейчас увидишь то, что всегда существовало в этом месте и чего ты никогда не видела… Взгляни туда…
Девочка посмотрела в том направлении, куда указывал ее новый друг, и действительно увидела целую толпу крохотных милых существ в тончайших легких плащиках, пляшущую между деревьями сада.
— Это души листьев, — сказал Представь Себе, — и, когда все засыпают, они выходят вот так плясать под луной…
В эту секунду послышалась тихая веселая песенка.
— Взгляни вон туда! — сказал Представь Себе. Носишка взглянула и замерла: там, невдалеке, на кругленькой поляночке, маленькая черепаха играла на дудке, залихватски притопывая в такт музыке.
— Какая прелесть! — тихонько сказала Носишка. Она сказала это очень тихонько, но музыкантша ее все же услышала и — увы! — шмыгнула в кусты. Она так испугалась, что даже обронила дудочку.
Носишка подняла дудочку. Это была тоненькая глиняная трубочка, из каких делают свои гнезда лесные осы, называемые в народе «сеньоры Инасиньи». На задней стене дома донны Бенты тоже было такое осиное гнездо.
— Вот здорово! — вскричала Носишка. — Теперь дудочка будет моя!
Но какая жалость! — она так сильно сжала дудочку, что та переломилась и из нее вылетели «сеньоры Инасиньи» и разлетелись в разные стороны. Только одна осталась: Носишка успела зажать ее меж пальцев.
— Какая странная оса! — сказала она, внимательно рассматривая пленницу. — Похожа на нашу соседку Инасинью. Такая же злая, наверно…
Представь Себе приблизился и взглянул.
— Я узнаю эту осу, — сказал он, — когда бревно, из которого меня сделали, было еще живым деревом и каждый сентябрь, в разгар нашей бразильской весны, покрывалось душистыми цветами, я часто видел эту осу на наших ветках. Она тогда была совсем молоденькая.
— А теперь она выглядит злой старухой, — сказала Носишка.
Оса, видно, очень оскорбилась таким замечанием и, вырвавшись из рук Носишки, стала кружить вокруг ее лица, явно целясь в кончик знаменитого вздернутого носа…
— На помощь, Представь Себе! — крикнула Носишка и закрыла глаза: она знала, что лучший способ избежать опасности — это закрыть глаза, очень плотно, как полагается делать во сне, когда тебе снится, что ты падаешь в пропасть…
В один миг Представь Себе оказался между Носишкой и осой, готовый пожертвовать жизнью для защиты своей подруги. И, поскольку оружия у него не было, он выдернул из своей спины кривой гвоздь, которым его голова была прикреплена к туловищу, и бросился на осу. Но — о ужас! — при этом голова его упала с плеч, покатилась вниз по холму и — бум! — упала в воду. Оса очень испугалась, увидев, что на нее надвигается кто-то совсем без головы и с мечом в руке. Испугалась, загудела — дзумм! — и улетела куда-то в воздух.

— Готово? — спросила Носишка, все еще не решаясь открыть глаза.
Никто не ответил.
— Она еще здесь? — снова спросила Носишка.
Никто не ответил.
Тогда она приоткрыла глаза, хотя все еще очень боялась, и наконец открыла совсем. И так и вскрикнула от ужаса: деревянный человечек стоял в воинственной позе, с гвоздем в руке, но без головы.
— Что же это, Представь Себе? Куда ж ты девал голову?
Он не отвечал, конечно: как же он мог ответить, когда уши и рот остались на голове?..
— Что ж теперь будет? — сказала сама себе Носишка. — Одна, в таком месте, где водятся злые осы… Теперь, когда мой защитник потерял голову… Да я просто в опасности…
И вдруг она увидела, что вниз по течению плывет нечто вроде круглого плода кажу.
— Ах, вон она, голова! — сказала Носишка радостно. — Теперь уж я тебя починю, Жоан, мой родненький…
И она побежала вниз по холму. Борясь с волнами, она вытащила голову деревянного человечка и снова ловко приделала к туловищу, так что Представь Себе мог теперь спокойно рассказать о своей битве с осой.
Но в самом интересном месте рассказа кусты снова зашевелились, и…
— Закрой скорее глаза! — вскричал Представь Себе. — Кто знает, может быть, это опять осы или еще какие дикие звери…
Носишка крепко-крепко закрыла глаза, чтоб спастись… И спаслась…
Когда она снова открыла глаза, то увидела, что сидит в саду, на «своем корне», а на коленях у нее — Представь Себе, такой же неживой и немой, как прежде… Она встряхнула его, как встряхивают часы, которые внезапно остановились, но деревянный человечек не пошел… словно в нем лопнула пружинка.
— Как жалко! — пробормотала Носишка. — Я опять изменилась. Теперь я такая же, как обычно, и не вижу вокруг ничего особенного.
И она побежала домой, потому что день уже клонился к вечеру.
— Бабушка! — кричала она, взбегая на крыльцо. — Представь Себе был живой целый час и разговаривал со мной и показал мне чудесные вещи! И я видела души листьев, и как черепаха играла на дудке, и я сломала ее дудку, и из нее вылетели осы, и одна оса не…
— Остановись, остановись, деточка! — воскликнула донна Бента, затыкая уши. — Ты меня просто оглушила, и я абсолютно ничего не понимаю.
— …не улетела и хотела меня ужалить, и я закрыла глаза крепко-крепко, и Представь Себе вытащил гвоздь и убил ее, и она улетела, гадость эта, и Представь Себе потерял голову, и она покатилась по холму, и я…
— Перестань, слышишь! — рассердилась бабушка. — Пойди расскажи эту историю Педриньо, а меня оставь, пожалуйста, в покое.
Педриньо как раз возвращался из лесу, хмурый, надутый… Обманули, вокруг пальца обвели… И кто?.. Педриньо обдумывал план мести. Носишка кинулась ему навстречу в крайнем возбуждении:
— Важные новости, Педриньо! Представь Себе был живой больше часу и проявил себя очень благородно, знаешь? У него характер гораздо лучше, чем у Буратино, не сравнить. Умней, во-первых, и потом — какой храбрый, какой верный друг!
Педриньо совершенно растерялся: как мог Представь Себе прожить целый час, если был сделан из ненастоящего говорящего дерева?
— Да жил же, я тебе говорю! — настаивала Носишка. — Но, чтобы увидеть его живым, надо обязательно измениться.
— В каком смысле?
— Да я сама не знаю, как тебе это объяснить. Я знаю только, что иногда люди изменяются, и тогда они видят тысячу чудесных вещей, которые всегда вокруг нас и которых мы не замечаем…
Эмилия, стоя в дверях веранды, слушала рассказ Носишки и удивлялась. Удивлялась все больше и больше и все шире раскрывала свои глаза — раскрывала, раскрывала, пока они — трр-рр — не лопнули.
Глаза у Эмилии были вышиты шелковыми нитками, и, когда она уж слишком удивлялась, с ними всегда случалось одно и то же — они лопались…

Читать также сказки на букву «Б»: Баба-Яга, Бедняк и смерть, Бабка-шептуха, Былинка и воробей, Белоснежка и семь гномов, Белоснежка и Краснозорька, Белая змея, Бременские музыканты, Бузинная матушка, Бей, валек!, Баба-Яга и ягоды, Бабушка, внучка да курочка, Барин и плотник, Бедный мужик, Белая уточка, Битый небитого везет, Бобовое зернышко, Бычок – чёрный бочок, белые копытца, Бородка, Братец Куст, Белый голубок, Белый медведь король Валемон, Бармалей, Барабек, Бутерброд, Бебека, Белка и волк, Большая печка, Богатырёва рукавица, Бульон из камня, Бык Кардил, Благодарная змея, Белья-Флор, Благодарная рыба, Боли, Браслет вождя, Бродяга и джинн, Буки-сирота, Барсук и лисёнок, Бабочка, Белый камешек, Бей, дубинка!, Бедняк и Счастье, Бык, осел и лиса, Братья, Блоха и профессор, Бутылочное горлышко, Безумец и мудрец, Безумный продавец мудрости, Бесхвостая лисица, Боги и Зевесов сын, Больной лев и лисица, Больной олень, Белоснежка, Боги и герои, Боги и герои: Аргонавты, Боги и герои: Дедал и Икар, Боги и герои: Кеик и Алкиона, Боги и герои: Нарцисс и Эхо, Боги и герои: Орфей и Эвридика, Боги и герои: Персей, Боги и герои: Подвиги Геракла, Боги и герои: Прометей, Боги и герои: Тесей, Боги и герои: Фаэтон, Беличья память, Белый ожерелёнок, Берестяная трубочка, Бесценный камушек, Батрак, Богатырь Байкал, Будэнэ и журавль, Благодарный заяц, Бурая корова, Батыр, сын медведя, Бедняк и Бог, Богатырь-женщина, Бык-великан, Баран, Боролдой-Мерген и его храбрый сын, Богач и пастушок, Брат и сестра, Братья-охотники, Бедняк и бохолдой, Будамшу, Будамшу Даа, Будамшу Даа и поп, Башмаки, Бедняк и два бая, Бизнес крокодила Гены, Баба-Яга и заморышек, Баба и два солдата, Баба-Яга и жихарь, Баба-Яга и Лутонюшка, Бабка и медведь, Байка про старину стародавнюю, Байка про тетерева, Балагурная сказка, Балдак Борисьевич, Барин и гусак, Барин и жена, Барин и мужик, Барин и собака, Барин и староста, Барин лает в церкви, Барин–кузнец, Барин–слуга, Барские гуси, Беглый солдат и черт, Бездольный, Беззаботная жена, Безногий и безрукий богатыри, Безногий и слепой богатыри, Безногий и слепой богатыри, Береза и три сокола, Беспамятный зять, Бесстрашный, Бирюк и коза, Болтливая баба, Большой дом из одного кирпичика, Брат и сестра, Братья охотники, Брито - стрижено, Брысь, окаянная, брысь!, Булат-молодец, Буренушка, Буря-богатырь Иван коровий сын, Бухтан Бухтанович, Богатырева рукавица, Бриф! Бруф! Браф!, Бегство Пульчинеллы, Большая морковка, Бабушка, Блуждающие огоньки в городе, Большой морской змей, Бронзовый кабан, Бедный Богач, Безбожник, Белка (В деревне, в праздник, под окном...), Белка (У Льва служила Белка...), Богач и поэт, Бочка, Бритва, Булат, Булыжник и Алмаз, Бумажный Змей, Баран-непомнящий, Бедный волк, Богатырь, Баба и курица, Биннори, Белая дама, Бабузе, Бадхланьяна и людоед, Банго а Мусунго, Бедняк и его красивая жена, Болезнь Льва, Бонгопа-Камагадхлела, Бурундук и гиена, Багрибакса, Байгуш, Байская дочь и плешивый, Беда, Биранхылу - дочь бире, Булансы-Мэргэн, Броненосец тату-мулита, Бременские уличные музыканты, Бесконечная сказка, Благочестивая разбойница, Блинчики, Белая одежка, Бедная вдова и клад, Бешт и разбойники, Белая форель, Бой Кухулина с Фердиадом, Бросай еловый корень - хватай лисий хвост!, Большая кошка из Довре, Братья-обманщики, Бес, медведь и портной, Байский сын и три мешка, Бай и казий, Бай и батрак, Бозбала, Бадал-богатырь, Буйвол и нектарница, Болтливая жена, Барбовер Зелeная Борода, Барбаик Лохо и домовой, Бедный кузнец, Бедняк и богач, Бродяга и королева Амалька, Белая медведица, Барсук и улитка, Барсук и волшебный веер, Большой праздник белой лисы, Балабурда, Богач и Еремка, Бедняк и куса, Братья Уинжарнин, Банго а Мусунго, Безрукая, Бойкая невестка, Былинка, блоха и ком земли, Больной олень, Болотный кулик и охотник, Бережливость ли это?, Бык, осeл и петух, Богач и лентяй, Богатырь Нгэтхаун Лаун, Барсук и лиса, Бедный носильщик и жадный купец, Бекри-муйо, Белая лошадь, Больше умом, чем силою, Бей, не жалей, моя палочка!, Белый мышонок, Бедно, но не плохо, Божественные люди, Болезнь или мудрость, Бобренок и Паук, Брахман и оборотень, Брахман и брахмадайтья, Бедный брахман, Бхелуа, Буйвол, Бесхвостый шакал, Братья из Бакки, Бескрылый гусенок, Батыр Боран, Братья мыши, Баклан, Лиса и Суслик, Бедняк и ханская дочь, Белый тур, или отчего вершина Эльбруса раздвоена, Белый ягнeнок, Босхасан, Белка, рукавица и иголка, Брат и сестра, Бессмертный великий Шунь, Бог и сиротка, Бланкафлор, Бацулай и Кацулай, Башмачок Изагуры, Барин-лихоимец, Благодарные животные, Бедняк и лисица, Богатырь Кедровое зернышко, Базилик зелeный и царская дочь, Базилик Фэт-Фрумос и Иляна Косынзяна, сестра Солнца, Бадай придумал, чем жить, Бедный и богатый старик, Березовый сынок, Близнецы, Белый медведь и бурый медведь, Брат и сестра, Бурундук, кедровка и медведь, Бучугды и лиса, Бедняк и богач, Бедняк и богатый хан, Баран и заяц, Барс ищет супротивника, Барс, медведь и волк, Бедный мальчик-батрак, Бедняк и богатей, Бедняк и его жена, Бедняк и семь уаигов, Бедняк, волк и лиса, Бездомная собака, Богатырь Шперлэ, Бабкин козел, Богатырь Прысля и золотые яблоки, Богатырь, Была у зверей грамота, Богатый, да скупой - бедный, да щедрый, Братья, Братья, Бесстрашная Нжери, Блошка, Богатырь и птица Симург, Болтливая птичка, Белый заяц, Березовая девушка, Боралдай, Бехнане, Благодарная лиса, Батыры из племени чудь, Белка и черепаха, Богатый и бедный, Богатырь с кедровой речки, Большая беда, Брат и сестра, Бедняк Монокто, Белка и охотники, Белка, кукушка и лягушка, Бай и охотник, Батрак Торсых, Богатырь Гувалик и красавица Велевума, Барин и черт, Батыр и Чиге-хурсухал, Бедный Илюш, Богач и бедняк, Большой заяц, Большой Эше, Бык города Бюля, Битва птиц, Богатырь Мани и Хоглен, Баночка, Баш-Челик, Бедняк и Счастье, Бабушка Чачакан-Чачакан, Богач Боилыт и бедняк Берт-Эрь, Бычы-Бычехан и Лягляр-Бергесе, Баллада о конфете, Барабашка, или обещано большое вознаграждение, Божья коровка, Бишка, Бодливая корова, Белка, Бежала мышка..., Бессмертник, Безрыбья уха, Бенгальские огни, Бой на Калиновом мосту, Беляночка и Розочка, Белые амадины, Белоснежка и Алоцветик, Братья Маугли, Берегите игрушки, Батрак, Болтунья, Бабочка, Белая шубка, Белочка-хлопотунья, Бобки, Бедняк и мудрая принцесса, Бедный юноша и мудрая королевна, Белокурая принцесса, Брайт, прелестный олень и кот, Белый олень, Болтуны, Быстрей, быстрей!, былина Святогор-богатырь, былина Илья Муромец и Соловей-разбойник, былина Илья Муромец и Калин-царь, былина Добрыня и Алёша, Братцы-вагончики и скорый поезд, Были страшилки, а стали смешинки!, Бибишка - славный дружок, Бей хвостом. Загадка солнечного дельфина, Бедный Гнедко, Березка и звезда, Бурливый Ручей и Шумливый Ручей, Божественные сказы земель славянских, Болтливая сорока, Большие и маленькие, Большой казан, Бедная женщина, Бумажная сказка, Блины - маленькие солнышки, Бронзовка-изумрудный жук, Богатство, Букверад и Схватка-Загадка, Баллада о Кольце Соломона, Бродящий цирк, Бермудский треугольник, Безголовый махараджа, Бурый мишка, чёрный нос, Боевой клич кота Микэ, Бог горы и рыба Окодзэ, Бедный сапожник, Благодарность лягушки, Бог грозы Сомбуцу, Бемби, Бац!, Блэки и Реджи, Больной лев, Бамбук о ста коленцах, Благодарный фазан, Белолбый конь, Бабушка и внук, Безымянный цветок, Белая Княжна, Буй-волк, Без кота и жизнь не та, Белая лань