Белая лань

Волшебный лес

Если когда-нибудь апрельским днем вам доведется забрести туда, где дым не тянется вверх, а стелется по земле и издалека доносятся диковинные звуки, вы наверняка окажетесь в Волшебном лесу, который раскинулся между россыпью лунных камней и вершиной Кентавра. Еще только приближаясь к нему, вы почувствуете по удивительным запахам, что это тот самый лес, который вы никогда не сможете ни вспомнить, ни забыть хорошенько. И где-то вдалеке раздастся колокольный звон; заслышав его, мальчики со смехом убегут прочь, а девочки замрут на месте и задрожат от страха. Если вы сорвете одну из десяти тысяч поганок, что растут в изумрудной траве на опушке чудесного леса, вам покажется, что она тяжелая, как молоток, но стоит вам выпустить ее из рук, как она тотчас же поднимется в воздух и медленно поплывет над деревьями, словно крошечный парашют, оставляя за собой след из черных и фиолетовых звездочек.

Менестрели, которые жили еще в средние века, рассказывали, что здешние кролики при встрече друг с другом приподнимают голову точно так же, как мужчины нынче приподнимают шляпу.

Когда-то этот Волшебный лес был частью королевства могущественного монарха по имени Клод, у которого было три сына — Таг, Галло и Йорн. Таг и Галло были страстными охотниками, как и их отец. Почти все время они проводили на охоте и возвращались домой только затем, чтобы поесть да выспаться. Йорн, самый юный принц и самый маленький — росту в нем было всего-то шесть футов,— был поэтом и музыкантом и все время, когда он не ел и не спал, сочинял стихи и играл на лире. Иногда отец и братья брали его с собой на охоту, но он пускал свои стрелы и бросал копья так, чтобы животное, за которым гналось все королевское семейство, не стало их добычей.

Трижды король вместе с двумя старшими сыновьями уничтожали в своих владениях почти всех зверей, и трижды они вынуждены были сидеть в замке и нетерпеливо ожидать, пока в лесах и полях подрастет новое поколение оленей и кабанов, проверяя, туго ли натянуты луки, хорошо ли смазаны стрелы и заострены копья. Король Клод с Тагом и Галло в эти томительные месяцы безделья ели чаще, пили больше и спали дольше и весьма докучали своим придворным, особенно карлику по имени Квондо и Королевскому Волшебнику, который только и умел, что показывать фокусы и жонглировать, а все потому, что он не был посвящен в секреты волшебников, живших в чудесном лесу.

Лишь на душе у Йорна все это время было покойно и безмятежно. Он пел о далекой принцессе, ради которой принцам когда-нибудь придется отправиться в путь, полный опасности и лишений. Он пел о том, что любовь, а не сила поможет развязать волшебный узел, или открыть замок с секретом, или одурачить страшного дракона, или исполнить любое другое задание, которое откроет путь к сердцу принцессы. Таг и Галло потешались над чудачествами своего младшего брата и принимались перебрасывать друг другу, словно мячик, Квондо, не обращая никакого внимания на его протестующие крики, и лишь Йорна старались не задевать, потому что он не раз сбивал их с ног, да к тому же, сидя верхом, он умело бился на копьях.

Однажды вечером, за ужином, когда до начала охоты на кабанов и оленей оставалось еще целых сто дней и ночей, король Клод за кубком вина рассказал своим сыновьям одну историю. Йорн тем временем перебирал струны своей лиры, а Квондо прятался за огромным щитом, который стоял в углу зала, и залечивал свои синяки и шишки.
- Нет ничего лучше охоты в Волшебном лесу!— громко произнес принц Таг, проверяя тетиву большого лука.
— От Волшебного леса нужно держаться подальше!— еще громче воскликнул король Клод и поведал, как однажды они с отцом и двумя братьями отважились преследовать в Волшебном лесу быстроногую лань, и им удалось загнать ее на вершину Кентавра. Охотники уже приготовились было пустить в нее свои стрелы, а она вдруг обернулась стройной смуглолицей юной принцессой, которую одна злая старуха из зависти к красоте девушки много лет назад превратила в лань.
— И тут,— продолжал король Клод,— мы все — ваш дедушка, король Боуд, и три его сына, ваш дядя Клун, ваш дядя Гарф и я,— от досады и огорчения почувствовали себя беспомощными, как бараны, или, лучше сказать, словно псы, которые бесстрашно бросаются в логово волка и видят там крольчиху с розовыми глазами. Вскоре явился один из этих лесных волшебников, которые всегда над чем-то посмеиваются, и сотворил для принцессы коня — прямо из воздуха, если не ошибаюсь,— и мы поехали к замку.

Мы накормили принцессу, дали ей вина, уложили спать, а на следующий день, громыхая парадными доспехами, отправились вместе с ней к ее отцу, королю, владения которого лежали далеко на севере. Сначала мы прогромыхали сквозь лепестки цветущих яблонь — был май, когда мы пустились в путь,— а подъезжая к родовому замку принцессы, мы громыхали сквозь снежную метель.

Ее родители были вне себя от радости, снова увидев свою дочь, и ее отец несколько раз недурно угостил нас по этому случаю, хотя мне показалось, что северные вина немного отдают то ли ваксой, то ли маслом, которым смазывают стрелы,— впрочем, давно это было.
— Почему же ты никогда...— начал Таг.
- ...не рассказывал нам об этом раньше?—досказал Галло.
— Вы были слишком малы,— ответил Клод.— А эта история может ранить юное сердце. Так о чем это я?
— Давно это было,— напомнил Таг.
— Ах да!— сказал Клод.— Ну так вот, вашему дедушке, вашим дядьям и мне не терпелось возвратиться домой и отправиться на охоту. Отец принцессы был человеком недалеким, этаким домоседом, и любил корпеть над шахматной доской даже в самую прекрасную для охоты погоду, потягивая при этом тепловатое питье, настоянное на алоэ или еще на чем-то в этом роде. Я уже говорил, что мы хотели сразу же вернуться домой, но не тут-то было. В этой стране существовал дьявольский закон, согласно которому спасенная принцесса могла объявить мужем одного из своих избавителей. Сероглазая шалунья была довольно мила, но любила слушать арфу и спинет и была совершенно безразлична к охоте. А еще у нее была манера, подобно кошке на мягких лапах, неслышно подкрадываться к человеку и неожиданно возникать у него за спиной.

Дело кончилось тем, что ваш дедушка уехал домой один, а принцесса дала дяде Клуну, дяде Гарфу и мне опасные задания. Клуну — принести золотое правое крыло могучего Сокола из Ферралейна. Гарф, этот мошенник и пройдоха — хотя верхом он ездил как Бог,— должен был взять по капле крови из указательных пальцев ста королей — задача, которую невозможно выполнить и за всю жизнь; а мне велено было доставить огромный алмаз — его, по слухам, держало в лапах страшное чудовище — полудракон, полуптица. Обитало оно в горной пещере, всего в нескольких лигах от королевства.

Король Клод наполнил вином два кубка и мигом осушил их.
— Вы, конечно, не помните,— продолжал он,— но лет двадцать назад один путешественник, родом из далекого Ферралейна, рассказывал, что ваш дядя Клун оплошал в сражении со знаменитым Соколом, чье левое крыло, как выяснилось во время битвы, оказалось стальным и к тому же остро заточенным. О вашем дяде Гарфе до сих пор ничего не слышно, что вполне понятно, так как, если верить подсчетам моего Королевского Летописца, для того чтобы взять по капле крови из правых указательных пальцев ста королей, потребовалось бы девяносто семь лет.

Пока король снова наполнял вином кубки, принц Йорн заиграл на лире печальную песнь.
— Сейчас я закончу эту невеселую историю,— продолжал король Клод.— Чудовище, которое я должен был одолеть, оказалось сделанным из глины и самшита; лишить это чучело огромного алмаза, зажатого между его лапами, не составило труда. Я доставил драгоценный камень, и поскольку уже успел покорить сердце принцессы, то легко получил ее руку, это даже и Квондо понимает.

Король откинулся в кресле и закрыл глаза.
- А мораль этой истории,— пробормотал Квондо,— в чем, собственно, она заключается?

Король приоткрыл один глаз.
- Мораль этой истории,— ответил он,— заключается, собственно, в том, что охотиться на оленей в Волшебном лесу не рекомендуется.

Таг и Галло не отрываясь смотрели на отца. Когда он закончил свой рассказ, они переглянулись и снова уставились на него.
- Что-то нам эта история не нравится!— заявил Таг.
— Подумать только, наша мать была когда-то ланью!— возмутился Галло.

И тут впервые заговорил Йорн.
— Это был всего лишь волшебный, ничего не означающий образ,— сказал он и снова взялся за лиру.
— Мальчик прав!— воскликнул король Клод.— Это был, как он говорит, бессмысленный образ.— Он постучал по столу кубком.— Но я так и не смог с этим свыкнуться,— неожиданно признался он.— Да и какой охотник смог бы! Король задумчиво помолчал.
- Вскоре после рождения Йорна она серьезно заболела и больше уже не ступала на лестницу, ведущую из ее покоев,— произнес он наконец.
— Может, она сильно ушиблась?— предположил Таг.
— Или, может, объелась?— добавил Галло.
- Может, ее кто-то сглазил?— сказал Йорн. Король швырнул кубок в младшего принца, но Йорн поймал его на лету.
- Ловкость и сноровка у него от матери,— заметил король.— Ну вот и вся история.

За спиной Клода внезапно раздался голос Королевского Гофмейстера, и король вздрогнул от неожиданности.
— Что вы все крадетесь, как кошки?— вскричал он. Там пришел менестрель, сир,— объявил Королевский Гофмейстер.
— Ну так позови же его, да поживее!— приказал Клод.— Он споет нам о смелых людях и об охоте. Надоело говорить о любви и печали.— Он окинул Йорна презрительным взглядом.

В зал тихо вошел менестрель. Он сел на стул и стал играть на лютне и петь. Он пел о белой лани, быстрой, как молния, прекрасной, как весенний водопад.

Когда менестрель допел свою песню, король спросил:
- Эта лань, быстрая, как молния, и прекрасная, как весенний водопад,— плод твоей глупой фантазии или же она из плоти и крови и я со своими сыновьями могу проверить, так ли уж она быстра и сильна?

Менестрель запел:
Молнией мчится белая лань
Через лесную глухомань.
— Скажи, как называется этот лес?— потребовал король.

Менестрель запел:
От вершины Кентавра к россыпи лунных камней
Мчится белая лань — всех быстрей.

При этих словах король Клод поднялся со своего кресла, опрокинув кубок с вином, которое пролилось на пол.
— Весь Волшебный лес полон твоих дьявольских стишков!— закричал он.— Никто из сородичей короля не станет охотиться в этом проклятом лесу!

Менестрель запел:
От Тага и Галло она живо уйдет.
За ней не угонится юноша Йорн.
Померится силами с ней только Клод,
И затрубит победно горн.

Король подергал свой длинный ус, в его глазах блеснул огонек и погас и снова блеснул, словно светлячок.
— А может быть,— произнес он наконец,— эта белая лань, быстрая, как молния,— и в самом деле лань? Завтра же мы испытаем ее хваленую удаль. Если окажется, что это настоящая лань, то я повешу ее голову на стену, а мясо велю снести в кладовую. А если окажется, что это милая девушка, заколдованная каким-нибудь волшебником или ведьмой, дочь какого-нибудь короля, владения которого лежат на севере, востоке, юге или западе, я пущу стрелу, а заодно и копье в сердце этого глупого менестреля!

Король Клод несколько раз стукнул по столу кубком, словно подчеркивая каждое слово своей страшной угрозы, но, оглядевшись, заметил, что менестрель исчез. Король нахмурился.
— Где-то я уже встречал этого парня,— пробормотал он.
— Если окажется, что это настоящая лань, то мы на славу поохотимся,— сказал Таг.
— Если окажется, что она настоящая,— продолжил Галло,— то мы отведаем самой вкусной оленины на свете.

Король проглотил огромный абрикос, и глаза его заблестели.
— А если окажется, что это самая настоящая принцесса?— послышался из угла робкий голос карлика Квондо. Король швырнул в него яблоко, но Йорн перехватил его на лету..
— Если окажется, что это настоящая принцесса,— сказал Йорн,— то она даст сыновьям Клода опасные задания, чтобы узнать, кто из них достоин ее сердца и руки.

При этих словах Таг, желая похвастаться своей силой, вытащил из очага кочергу и согнул ее, а Галло сделал двойное сальто. Йорн наблюдал за своими братьями, перебирая струны. Король подергивал усы, и глаза его блестели в предвкушении предстоящей охоты. Квондо сидел под щитом в углу зала, не спуская глаз с Клода, Тага и Галло, и слушал игру Йорна.

На другой день на рассвете король и три его сына оседлали коней и отправились на охоту. Въехав в Волшебный лес, они остановились и огляделись вокруг.
- Не вздумайте срывать этот лютик,— сказал Клод, указывая рукой в перчатке на маленький цветок посреди изумрудной травы,— а то он превратится в пламя и вы обожжетесь.
- Не трогайте лишайник на этом дереве,— сказал Таг,— не то он превратится в кровь и запятнает вам руки.
— Не прикасайтесь вон к тому белому камню,— сказал Галло,— не то он оживет и укусит вас.

Вдруг из-за россыпи лунных камней донеслись раскаты грома, солнце скрылось за тучами; сверкнула молния, и все четыре коня задрожали от страха. В наступившей темноте вокруг короля и его сыновей, рассыпавшись искрами, замелькали миллионы светлячков.

Пока Клод и его сыновья с удивлением наблюдали за их веселым танцем, светлячки превратились в снежинки, которые мягко падали на землю и исчезали. Гром прекратился, небо очистилось от туч, и снова выглянуло солнце.
- Все эти штучки вредны для пищеварения,— проворчал король Клод.— У меня совсем пропадет аппетит, если вся эта трень-брень-дребедень не прекратится.
- Горячее здесь — холодное,— сказал Таг.
— А твердое — мягкое,— сказал Галло.
- Днем тут темно, как ночью,— сказал Клод.

А Йорн, пока происходили все эти чудеса, сочинил стишок:
Бела чернота.
Красна синева,
Светла темнота,
А ложь неправа.
- Молодец, складно сочинил, принц Йорн,— неведомо откуда донесся чей-то голос. Король и его сыновья взглянули вниз и увидели лесного волшебника в голубом балахоне и красном колпаке.
- Эй,— крикнул король, разглядывая волшебника,— а не встречал ли я тебя где-то еще?
— Встречал, когда-то еще,— отвечал чародей, срывая анютины глазки. Он подбросил цветок, который тут же превратился в бабочку, и та, вспорхнув крылышками, скрылась среди деревьев.
- Я уже однажды был в этом лесу,— сказал король Клод.
- Двадцать шесть лет, двадцать пять дней и двадцать четыре часа назад,— уточнил волшебник.
- Мой отец, мои братья и я преследовали лань,— стал рассказывать Клод,— а когда мы нагнали ее у вершины Кентавра, она вдруг самым поразительным образом подверглась чудесному превращению. Для меня это довольно щекотливый вопрос, так что оставь при себе шуточки, которые вертятся у тебя на языке.
— У него с языком все в порядке,— сказал Йорн,— а вот с твоего куда-то слетела буква «к».
— И буква «с»,— добавил волшебник.— Да вы и сами можете в этом убедиться.
— Тлода не тат-то прошто вывешти из шебя,— с достоинством произнес король.— А ваш, лешных волшебнитов, мы шумеем быштро поштавить на мешто.

Клод с важным видом повел рукой и принял позу, полную надменности и высокомерия. Его сыновья смотрели на него с изумлением.
— Вы произносите волшебные слова, о Клод,— глубокомысленно молвил волшебник, снимая колпак и низко кланяясь.— Не могу ли я быть чем-нибудь полезен для вас и принцев Тага, Галло и Йорна? Может быть, вам показать лающее дерево, или Музыкальное болото, или бескрылых птиц?

При упоминании об этих чудесах король лишь поморщился, а принц Йорн обратился к волшебнику:
- Мой отец разыскивает белую лань, быструю, как молния, и прекрасную, как весенний водопад.

Волшебник снова поклонился и подбросил свой колпак в воздух.
— Что поднимается вверх, не должно опускаться вниз,— заговорил он, и его колпак, медленно покачиваясь, словно колокольчик на ветру, бесшумно поплыл над деревьями, поднимаясь все выше и выше, и наконец совсем исчез из виду.
- А что опускается вниз, должно подняться вверх.— Волшебник коснулся земли тремя пальцами левой руки. Снежинки, которые уже давно растаяли, вдруг стали подниматься откуда-то с земли и, поднявшись до уровня сердца волшебника, неожиданно превратились в миллионы светлячков. Король и его сыновья смотрели, окаменев от удивления. И вдруг среди всего этого мерцания и блеска они увидели, как мимо пронеслась белая лань, быстрая, как молния, прекрасная, как весенний водопад.
- Э-ге-гей!— закричал король, и, пришпорив коней, они пустились за ланью, да так быстро, что из-под лошадиных копыт посыпались искры, которые тут же закружились, завертелись в одном хороводе со светлячками.

Белая лань, преследуемая королем и его сыновьями, пролетала по лесу, мимо лающего дерева и Музыкального болота, оставляя позади стаи бескрылых птиц. Долго продолжалась погоня, и вот уже стало садиться солнце и на землю легли длинные тени. Белая лань, увлекая за собой преследователей, с быстротой молнии пронеслась через Серебряное болото, Бронзовую трясину и Золотую проталину. Стрелой метнулась она через Огнедышащее болото и Туманную топь. Она взобралась на Рубиновые горы, пересекла долину Фиалок и направилась по Жемчужной тропинке, ведущей к многочисленным лабиринтам россыпей лунных камней.

Десять пар копыт прогромыхали по населенной призраками лощине — путь всадников освещали фонари, подвешенные на призрачных платанах,— мимо Черепашьего озера и вдоль выстроившихся в ряд златоцветов. Покачиваясь, цветы указывали сокрытую мраком дорогу, которая спускалась к долине Ужасов. Заходящее солнце погрузилось в море, и в небе вспыхнули семь звезд. Погоня закончилась: лань неподвижно стояла, дрожа от страха и усталости, у подножия отвесной скалы, которую называли вершиной Кентавра.

Король Клод и принцы Таг и Галло натянули луки. Йорн в ужасе закрыл глаза. Когда он спустя мгновение открыл их, то увидел, что охотники, побросав на землю луки и стрелы, с изумлением глядели не на загнанную лань, а на стройную смуглолицую девушку, самую настоящую принцессу, одетую в длинное белое атласное платье. На ногах ее были золотые сандалии, а в волосах сверкали бриллианты. Ее алые губы были полуоткрыты, а темные глаза светились.

Четыре коня с удивлением повели ушами, а три принца бросились на колени к ногам девушки. Король недовольно наблюдал за всем этим и подергивал ус.
— Такой охоте позавидовал бы любой король,— сердито бормотал он.— А конец всегда одинаковый: оленины как не бывало, зато есть красавица, и вези ее теперь в ее королевство. Будем надеяться, что хотя бы ее отец понимает толк в винах.

Но когда юный принц Йорн, единственный из принцев не потерявший дар речи, спросил у девушки, как ее зовут и где находится ее королевство, она лишь покачала головой и сказала, что не знает.

Король Клод вздохнул.
— Посади ее к себе в седло, Йорн,— сказал он.— Думаю, нам придется попотчевать ее тем, что мы собирались отведать сами. Да поторопись, а то, боюсь, опять объявится этот лесной волшебник и посмеется над нами.

Принц Йорн посадил принцессу на своего коня. Король Клод повернул к дому — ему вдруг почудилось, что звон конской сбруи разнесся по лесу, словно звонкий смех,— и они отправились в долгий обратный путь по долине Ужасов, по покрытой мраком дороге, вдоль выстроившихся в ряд златоцветов, мимо Черепашьего озера, по населенной призраками лощине,— и путь их освещали фонари, подвешенные на призрачных платанах; они перебрались через россыпи лунных камней, проехали по Жемчужной тропинке, миновали долину Фиалок, взобрались на Рубиновые горы; дальше их путь лежал через Туманную топь и Огнедышащее болото; они оставили позади стаи бескрылых птиц, перебрались через Музыкальное болото, проскакали по зеленому лесу мимо лающего дерева и мерцающих светлячков и выехали наконец на дорогу, ведущую к замку.

Забывчивая принцесса

На следующее утро принцесса сидела в восточной башне и смотрела, как солнечные лучи протискиваются сквозь узкие окна старинного замка и рисуют на холодном каменном полу причудливые узоры.

Королевский Волшебник, который, как мы уже говорили, был не очень-то изобретателен, жонглировал семью серебряными шариками, стараясь развлечь принцессу, а Квондо сидел в углу и следил то за серебряными шариками, то за грустными глазами прекрасной девушки. Она не спала почти всю ночь, тщетно пытаясь вспомнить имя своего отца.

На полу, прямо перед ней, скрестив ноги и держа в руках увесистый фолиант, сидел Королевский Летописец и монотонным голосом перечислял имена королей, надеясь, что хоть одно из них покажется девушке знакомым. Он уже дошел до буквы «П».
- ...Пак, Пардо, Пайорель, Пент, Перрил, Пео, Пил-лигрио, Пив, Подо, Полонель, Пагги...— без умолку бормотал он.

Услышав имя Пагги, принцесса едва заметно вздрогнула, но только потому, что Королевский Волшебник уронил один из серебряных шариков. Квондо поднял шарик и бросил его Волшебнику.

Королевский Летописец недовольно прищелкнул языком.
— Король Пагги,— сказал он, поморщившись,— пользуется самой дурной славой среди всех королей, зарегистрированных в Книге. Он живет в развалившемся замке, стоящем на холме. У него семь дочек, и все с приветом. Жена старого короля умерла от истерического припадка, когда принцессы были совсем маленькие. Сейчас Пагги и семь его девиц живут совсем одни и выкидывают на своем холме всякие номера: скатывают на прохожих валуны, поворачивают реки вспять, нападают на караваны и крадут драгоценности и шелка, чтобы потом устраивать шумные маскарады и играть в свои дикие, жуткие игры при свете фонаря, сделанного из тыквы, с прорезями в виде глаз и рта.— Королевский Летописец воздел руки и покачал головой.— На Паггиевом холме каждый день праздник. Принцесса нахмурилась и слегка побледнела. Королевский Летописец снова вздохнул и прочитал еще несколько имен, взглядывая на принцессу после каждого имени, но ни одно из них не показалось ей знакомым. Он прочитал еще двадцать имен на букву «О», тридцать — на «Р», сорок — на «С», десять — на «Т», пять — на «У», тринадцать — на «Ф», девяносто — на «X», пятьдесят шесть — на «Ц» и перешел к букве «Ч»:
— Чар,— произнес он, и принцесса подпрыгнула на стуле, но только потому, что Королевский Волшебник уронил еще один шарик. Квондо бросил шарик Волшебнику, и жонглирование и бормотание продолжились.
- Чачо, Чат, Чавачав, Чав, Чакс, Чай, Чачир, Чачуно, Чич,— бубнил Летописец. Наконец он поднялся, печально покачал головой и захлопнул Королевскую Книгу, подняв при этом облако пыли.

Волшебник подставил широкий карман своего длинного халата, и в него попадали серебряные шарики. Квондо ласково смотрел на принцессу.
— Я помню только названия лесов и полей, а больше ничего не помню,— вздохнула она.
— Здесь может помочь только медицина,— сказал Королевский Летописец,— но, к несчастью. Королевский Лекарь болен какой-то диковинной болезнью и просил, чтобы его не беспокоили.

Принцесса с тревогой рассматривала решетчатую тень на полу.
— Есть еще, правда, Королевский Часовщик,— добавил Летописец.— В свое время он сделал несколько смелых предположений и догадок. Токко, Часовщик, был когда-то Королевским Астрономом.

Принцесса достала платок и стряхнула со щеки Королевского Летописца пылинку, слетевшую с Королевской Книги.
— А почему Токко больше не астроном?— спросила она.
— Он такой старый, что уже не видит, и не только звезды, но даже Луну и Солнце,— ответил Летописец.— Его бесконечные речи о том, что звезды гаснут, встревожили короля, которому подавай свет для охоты, и всё тут.

Принцесса едва заметно улыбнулась.. Летописец продолжал:
- «Я желаю, чтобы в моем замке были люди, которые приносили бы мне известия о том, что солнце и звезды по-прежнему светят ярко!»— раскричался тогда король Клод. И Токко отправили делать всякие разные часы — с боем и даже солнечные, а за небесами теперь наблюдает совсем молодой человек по имени Паз. Для своего телескопа он изобрел розовые линзы, так что даже бледная луна и самая холодная звезда кажутся ярко-красными — о том и докладывают королю. Давайте сходим в мрачную мастерскую старого Токко и послушаем, что он скажет.

В мастерской они застали Токко за вырезанием надписи на солнечных часах: «После недолгого света — вечная тьма». Глаза старика так плохо служили ему, а сто часов тикали так громко, что он не видел и не слышал, как к нему пришли.

Принцесса прочитала надпись, вырезанную на других солнечных часах: «Не так уж и светло, как вам кажется». Надпись на третьих часах гласила: «Короткий день — и вот уже ночь». Королевский Летописец коснулся плеча старого Часовщика, и Токко поднял свои тусклые усталые глаза.
- Я привел безымянную принцессу,— обратился к нему Королевский Летолисец,— которая помнит названия лесов и полей, а больше ничего не помнит.— Он приставил к уху старика ладонь и поведал ему историю о белой лани, о том, как у подножия вершины Кентавра она превратилась в прекрасную принцессу, стройную и смуглолицую, а также о том, как он прочитал ей имена королей из Королевской Книги, а принцесса так ничего и не вспомнила.— Когда-то ты мог делать смелые предположения и строить догадки,— заключил Королевский Летописец.— Как ты думаешь, что с девушкой?

Часовщик пошевелил длинными тонкими пальцами правой руки.
- Пусть девушка погуляет в саду,— предложил он,— и полюбуется серебряными фонтанами, а я тем временем рискну сделать несколько рискованных предположений насчет того, что у нее с головой.

Стрелки ста часов показывали полдень, но часы вдруг пробили восемь, шесть, девять и еще сколько-то, но только не двенадцать.
- Девушки как-то странно влияют на часы,— сказал Токко,— и те начинают ходить как им вздумается. Получается какая-то пародия на время.

Королевский Летописец проводил принцессу до двери. Он стоял и смотрел, как она бродит по саду между серебряными фонтанами, прекрасная, но очень грустная. Казалось, она совсем не слышала ни тиканья часов, ни доносившихся из мастерской голосов.
- Может быть, она упала и ударилась о камень,— размышлял Летописец,— и от этого потеряла память? — Старик покачал головой.— Или, может, она выпила какого-нибудь зелья,— продолжал Летописец,— и от этого потеряла память?

Старик снова покачал головой и сказал:
- Вы ведь меня просили делать предположения, а делаете собственные.

Летописец виновато замолчал и стал слушать старика.
- Вспоминается история, которую мне рассказывал мой отец лет сто назад или около того,— начал Токко,— чудесная история о настоящей лани, которая подружилась с лесным волшебником. А началось все с того, что этот лесной волшебник то ли сильно ушибся, то ли выпил какого-то зелья, одним словом, без чувств свалился в речку, а было это в апреле, когда речки быстрые и бурные. Пробегавшая мимо лань помогла потерявшему сознание волшебнику выбраться из речки и спасла ему жизнь, В награду за это волшебник сделал так, что лань может обернуться прекрасной принцессой, стройной и смуглолицей, если вдруг охотники загонят ее туда, откуда никак не убежишь, ну, например, к вершине Кентавра.

Летописец вытаращил глаза и широко раскрыл рот. Наступило молчание, и сто часов, стрелки которых показывали одиннадцать минут первого, пробили тринадцать раз. Когда бой часов прекратился, Летописец воскликнул:
— То есть, ты хочешь сказать, Токко, что эта принцесса самая настоящая лань, а вовсе и не принцесса?
- В те времена,— продолжал старик,— совсем неподалеку отсюда жил один нескладный юноша, но удивительно лихой наездник. И вот однажды он пригнал эту лань, о которой я вам говорил, к горе, такой крутой, что на нее никому не взобраться. И когда охотник натянул тетиву, лань, едва стоявшая на ногах от усталости, прямо у него на глазах превратилась в самую настоящую принцессу, стройную и смуглолицую. Наш удалец просто окаменел, потом побледнел, потом покраснел и, побросав лук и стрелы, погнал свою замученную лошадь прочь.

Лань в образе девушки отправилась в пещеру лесного волшебника, с которым была в дружбе, и с дрожью в голосе спросила, как ей быть, раз уж она стала девушкой. Волшебник из чувства благодарности наградил ее способностью быть самой настоящей девушкой, но только до тех пор, пока она не обманется в любви трижды. А если она три раза обманется в любви, ей навсегда суждено остаться ланью, что бы ни случилось.

Сначала ее полюбил поэт, потом менестрель, а потом рыцарь. Каждый из них узнал, кто она на самом деле, и каждый отказался от своей любви. Да и в самом деле — кто может полюбить девушку, которая на самом-то деле и не девушка вовсе, а лань?

В наступившей тишине слышалось лишь тиканье часов и журчание фонтанов.
— Ну а что случилось потом,— спросил Королевский Летописец,— когда она обманулась в любви трижды?
— Потом, когда она обманулась в любви трижды,— ответил Токко,— она в один миг снова приняла прежний образ. Недели две спустя наш удалец опять настиг ее, и на этот раз не промахнулся. Его стрела пронзила ей самое сердце.

Часы неожиданно пробили семь.
— Ты правду говоришь?
- У белой лани, о которой я вам рассказываю, не было имени, потому что у диких оленей вообще нет имен. И девушка, в которую она превратилась, помнила названия лесов и полей, а больше ничего не помнила,— сказал старый Токко.
- Что же мне сказать Клоду, величайшему охотнику?— воскликнул Королевский Летописец.— Прошу тебя, Токко, посомневайся хорошенько, может, принцесса-то настоящая?

Старик откашлялся.
— Что уж там сомневаться! Мне ведомы приметы и признаки тысячи заклятий, да к тому же я знаю, что чары время от времени повторяются.

Ни старик, ни Летописец не заметили, что в темном углу кто-то притаился. Это был маленький Квондо, который тихо пробрался в мастерскую. Он закрыл глаза, чтобы их блеск не выдал его, но вовсе не думал спать. Королевский Летописец молча повернулся, открыл тяжелую дубовую дверь и вышел.

Принцесса направилась ему навстречу. Ее волосы были убраны драгоценными камнями, а на ногах были золотые сандалии. «Как же это так,— подумал Летописец,— лань, если это действительно лань, может вдруг принять такое совершенное подобие настоящей леди?» И еще он подумал: смог бы он полюбить девушку, которая в один прекрасный день, когда разрушатся чары, начнет пощипывать молодые листочки на деревьях? Вздохнув и покачав головой, он решил, что все-таки не смог бы, и сделал по этому поводу соответствующую заметку в тайниках своей души.

Безымянная девушка вопросительно посмотрела на него, но Королевский Летописец лишь покачал головой и, вздохнув, отвернулся:
- Старик кряхтел, пыхтел, ворчал, бормотал, болтал, бубнил о том о сем, о том, что если бы да кабы, и в конце концов сказал ровным счетом в шесть раз меньше, чем если бы вообще не раскрывал рта.

Он поклонился, вздохнул, еще раз поклонился и стал смотреть вослед принцессе, котор.-я прошла по траве, как летний дождь, и скрылась в воротах замка.

За обедом никто не проронил ни слова. Обедали в зале, где даже днем всегда была так темно, что в нишах толстых каменных стен зажигали факелы. Таинственная девушка разгрызла несколько грецких орехов, отказалась от вина, но похрустела листиком салата. Глядя на нее, король и его старшие сыновья вспоминали вчерашнюю охоту в Волшебном лесу, закончившуюся таким неожиданным и удивительным образом, и стыдливо прятали глаза. Клод, Таг и Галло беспокойно ерзали в своих креслах и то и дело недовольно ворчали. Принц Йорн не мог скрыть своих чувств к безымянной принцессе и втайне радовался тому, что и она время от времени бросала на него нежные взгляды. Карлик Квондо опять устроился в углу под щитом. Он не спускал глаз с сидевших за столом, стараясь не пропустить ни одного вздоха или взгляда.
- Если вы не будете есть,— обратился король к принцессе,— то мне придется поговорить с Королевским Егерем. То есть, я хотел сказать, с Королевским Лекарем, — быстро поправился он.

Принцесса очень мило покраснела, а Йорн бросил на отца сердитый взгляд. Король, стараясь скрыть смущение, набросился на Королевского Волшебника, который неожиданно появился в зале в облаке дыма.
- Я, кажется, уже просил тебя не дымить!— закричал король.— Запах пороха портит аромат вин. Сколько можно об этом говорить?
— Я забыл,— оправдывался Волшебник.
- Входи, как все люди,— сказал король.
- Хорошо, сир,— ответил Волшебник и принялся жонглировать семью маленькими полумесяцами из золота и серебра.

Король все никак не мог успокоиться:
— Раньше у него была дурацкая манера являться при вспышках молнии и грозовых раскатах. Теперь еще хуже. Он мне весь замок закоптит своим дымом. Глупые фокусы, которые он тут показывает, не стоят того, чтобы входить с такими сложностями. Средний лесной волшебник за один день может научиться тому, на что этому шуту требуется десять лет, хоть он и ходил в одну из самых известных школ для волшебников. Ха! Да разве можно научить человека ездить верхом или колдовать? Это или дано, или нет.

Продолжая сердиться и подергивать усы, король Клод осушил кубок белого вина. Потом он поднялся из-за стола и вышел из зала. Поднимаясь наверх по винтовой лестнице, он продолжал ворчать себе под нос, и голос его глухо разносился по залам и покоям:
- Я заставлю эту барышню вспомнить свое имя или... съем лошадь в сыром виде!

Он остановился у комнаты Королевского Лекаря и прислушался.

Из-за дверей доносился слабый голос Лекаря, который то стонал, то бодрился и пытался успокоить самого себя.
— Я уже никогда не смогу ходить... Ну, ну, скоро мы будем на ногах и у нас порозовеют щечки... Нет, мы уже никогда не поправимся... Ну, ну, мы обязательно поправимся...

Он умолк, и король вошел в комнату. Королевский Лекарь измерял температуру, но тут же встряхивал градусник, не глядя на него.
- Как врач я должен измерять температуру каждые три часа,— произнес он,— но как пациент я не должен знать, какая она.
— А я вообще ничего не знаю,— сказал король, который не понимал, о чем говорит Королевский Лекарь,— Я пришел к тебе как к врачу, а не как к пациенту.
— Нет, не вылечить мне себя,— сказал больной.— Ну, ну,— возразил он сам себе,— не нужно терять веру в искусство нашего Лекаря.

Король вздохнул, подошел к окну и выглянул во двор. Он подергал свое правое ухо левой рукой и принялся рассказывать историю о белой лани, о том, как он со своими сыновьями преследовал ее и как лань превратилась в прекрасную принцессу, стройную и смуглолицую, которая помнила названия лесов и полей, а больше ничего не помнила. Когда он закончил рассказ, он спросил Лекаря, что, по его мнению, могло быть причиной забывчивости принцессы.
— Может, она упала и сильно ударилась,— ответил больной подчеркнуто вежливым тоном врача,— или, может, выпила какого-нибудь зелья или отравы?
— Синяков у нее на голове нет,— сказал король,— да и зрачки не расширены.
- Гм,— произнес Королевский Лекарь,— я должен поподробнее ознакомиться с историей этой болезни, как только встану на ноги, в чем я, по правде говоря, сомневаюсь. Порозовеют щечки, ха-ха! Совершенно не представляю, что же со мной происходит... Ну, ну, не стоит так нервничать...
— Ничего не понимаю,— сказал озадаченный король. Он взглянул на больного, вздохнул и вышел из комнаты. Придя в свои покои, он решил прилечь, но еще долго не мог успокоиться. Целый час он беспокойно ворочался и сердито ворчал. Наконец поднялся и, тяжело ступая, спустился по винтовой лестнице вниз.

В восточной башне, уже покинутой солнцем, король застал Королевского Волшебника, который жонглировал семью маленькими лунами и семью серебряными шариками при свете семнадцати свечей. Королевский Летописец перечислял принцессе имена воображаемых королей. Она сидела в том же самом кресле, что и утром, когда он называл ей имена королей настоящих.
— Рэнго, Ренго, Ринго, Ронго, Ранго,— бубнил Летописец,— Раппо, Реппо, Риппо, Роппо, Руппо.

Королевский Волшебник уронил луну и шарик и пожаловался, что при мерцающих свечах плохо видно. Квондо забился в угол и не спускал глаз с принцессы, которая, казалось, была совсем сбита с толку.
- Санто, Сенто, Синто, Сунто,— бормотал Летописец.— Талатар, Телетар, Тилитар, Толотар, Тулутар, Ундан, Унден, Ундин, Ундон, Ундун.
— Что это здесь за представление при свечах?— строго спросил Клод.
— Я придумываю имена королей. Может, хоть одно из них покажется принцессе знакомым,— ответил Летописец.— Вараларе, Вераларе, Вираларе, Воралалре, Уэкси, Уикси, Уокси, Уакси,— продолжал он.
- Пап, Пеп, Пип, Поп, Пуп,— брезгливо поморщился король.— Хватит, надоели все эти Уикси, Уэкси, Уакси! Хотя у нашей прелестной барышни и нет имени, но и дураку понятно, что она не может быть воображаемой дочерью выдуманного короля. Я решу эту задачу, как и подобает королю, без всяких там тру-ля-ля. Сим повелеваю: принцесса должна немедленно дать каждому из моих сыновей опасное задание, и тот, кто первым выполнит его, женится на девчонке. Только замужество может заставить женщину прийти в себя.

Принцесса подумала о Йорне, и глаза ее посветлели; но потом она подумала о Галло, и лицо ее стало серьезным, а когда она подумала о Таге, то почувствовала страх.
- Завтра ровно в полдень,— заявил Клод,— принцесса даст моим сыновьям опасное задание. Бьюсь об заклад, что первым его выполнит Таг. Ставлю бочонок изумрудов, или, может, кто-нибудь решится поставить такой же бочонок на Галло?

Наступившую тишину неожиданно нарушил Квондо.
— Ставлю такой же бочонок изумрудов,— громко сказал он.— На девушке женится Йорн.

Король Клод рассмеялся так, что стены задрожали.
- По рукам, мой глупый карлик,— хохотал он. Принцесса поднялась со своего кресла, сделала реверанс и направилась к выходу из башни. За ней последовали Квондо и Волшебник. Когда король Клод тоже собрался было уйти, Королевский Летописец вдруг заговорил дрожащим голосом:
— Тут Токко рассказал такую историю...
— Знать не желаю, о чем толкует Токко,— прервал его король.— Раньше этот старый осел принимал светлячков за кометы. Все его сто часов бьют как попало. А солнечные часы он вообще в тень ставит. Не говори мне о Токко.

Без стука вошел Королевский Гофмейстер и поклонился королю.
— Сир,— сказал он,— Королевский Астроном срочно просит, аудиенции. Что-то случилось в небесах.
– Так зови же его!— вскричал Клод.— Что ты там киваешь и кланяешься, приглашай его сюда.

Королевский Гофмейстер кивнул, поклонился и вышел.
— Мой отец любил все эти церемонии,— сказал Клод.— А я не вижу в них никакого смысла. Если кто-то хочет поговорить со мной, пусть приходит и говорит.

Раздался стук в дверь, и вошел Паз, Королевский Астроном. Это был молодой розовощекий человек, одетый в халат розового цвета. Он был в розовых очках с розовыми стеклами, отчего и глаза его казались розовыми.
— Сир,— сообщил он,— огромная розовая комета только что пролетела мимо Земли. Она шипела, как раскаленная кочерга, опущенная в воду.
— Это они на меня нацелились,— сказал Клод.— Все как сговорились.

Он быстро вышел из башни, хлопнув дверью с такой силой, что с полок посыпались книги.

На следующий день ровно в полдень все собрались в Круглом зале, предназначенном для церемоний. Забывчивая принцесса сидела в золотом кресле с высокой резной спинкой. К ней по очереди подходили принцы и становились на одно колено. Король и Королевский Летописец молча наблюдали за ними.
— Я поручаю тебе, принц Таг,— сказала принцесса,— если ты хочешь жениться на мне, отправиться одному в Лес Опасностей, убить одним ударом копья огромного Синего Кабана, что обитает в Тедонской Роще, и принести мне его золотые клыки.
— Сто рыцарей погибли в Лесу Опасностей, пытаясь убить Синего Кабана, что обитает в Тедонской Роще!— вскричал Таг.
- Разве у храброго принца Тага хватает отваги только на то, чтобы охотиться на беззащитных белых ланей?— спросила принцесса.

Таг поклонился, поцеловал ей руку, и через минуту до слуха собравшихся в зале донесся грохот копыт его коня. Настала очередь Галло.
— Я поручаю тебе, принц Галло,— сказала принцесса,— если ты хочешь жениться на мне, одолеть Семиглавого Дракона из Дракории, который стережет Священный Меч Лорело, и положить Священный Меч Лорело к моим ногам.
- Сто принцев погибли, пытаясь одолеть Семиглавого Дракона из Дракории!— вскричал Галло.
- Разве у храброго принца Талло хватает отваги только на то, чтобы охотиться на беззащитных белых ланей?— спросила принцесса.

Принц Галло поклонился, поцеловал ей руку, и через минуту до слуха собравшихся в зале донесся грохот копыт его коня.

Наконец настала очередь Йорна.
— Я поручаю тебе, принц Йорн,— сказала принцесса,— если ты хочешь жениться на мне, сразиться с Мок-Моком, который охраняет вишни в Вишневом Саду, что в десяти лигах от замка, и положить к моим ногам серебряную чашу, наполненную тысячью вишен.

Король Клод вскочил со своего дубового кресла.
- Этого Мок-Мока триста лет назад дедушка моего дедушки собственноручно смастерил из глины и сандалового дерева, чтобы отпугивать заморских птиц, пожиравших вишни!— возмутился он.
— Сотни ребятишек вырезали свои имена на ужасном Мок-Моке в Вишневом саду!— воскликнул Йорн.
- Разве храбрый принц Йорн не может себе позволить помериться силами с теми, кто более беззащитен, чем белая лань?— спросила принцесса.

Йорн поклонился, поцеловал ей руку, и через минуту до слуха собравшихся в зале донесся грохот копыт его коня.

Принцесса поднялась со своего кресла, поклонилась королю и отправилась наверх по винтовой лестнице. Она решила навестить Волшебника, который, пытаясь снять и снова надеть голову, умудрился свернуть себе шею и слег в постель. За ним присматривал Королевский Лекарь.

Король Клод ходил по залу, задумчиво пощелкивая ногтем по щитам, развешенным по стене, отчего те начинали звенеть.
- Она очень мила,— рассуждал он.— Мне она нравится. И все же я не могу отделаться от странного чувства, что она все время наблюдает за мной, точно зверек, потревоженный в зарослях.

Королевский Летописец потер нос указательным пальцем правой руки.
— Как перепуганный олененок, дрожащий в ивняке? Король резко повернулся.
- Нет, не как олененок, дрожащий в ивняке!— строго сказал он.— Я сплю очень чутко и слышу каждый писк, визг, крик и шорох. А сегодня ночью где-то вон там,— он показал на северо-запад,— опять раздавалось бум- бум.
- Говорят, что лесные волшебники швыряют разные предметы в Луну и те со звоном от нее отскакивают. Может быть, этот шум и не давал вам покоя?— спросил Королевский Летописец.

Король вздохнул.
— У меня в голове как будто что-то тикает,— пожаловался он.—«Тик-бум, тик-бум, тик-бум»— и так всю ночь.— Он подошел к Королевскому Летописцу и заглянул ему в глаза.— Ну, так что за историю рассказывает Токко?— грозно спросил он.

Королевский Летописец откашлялся.
— История, которую рассказывает Токко,— ответил он,— сложная и запутанная. В ней все уравновешено — да и нетт, так и сяк, нет и есть, возможно и невозможно, шесть того и полдюжины сего.
— Слова, слова,— прервал его король.— Ля-ля-ля-ля. Некогда мне, да и неохота разгадывать загадки и головоломки. В историях Токко все крутится и вертится, а смысла меньше, чем в карусели.
— А вы послушайте,— сказал Королевский Летописец и поведал историю про лань, которую преследовал отец Токко, добавив к рассказу кое-что и от себя.

Король внимательно слушал, и лицо его становилось то красным, то пепельно-серым. Наконец он с трудом выдавил из себя:
— Будем надеяться, что наша лань совсем не такая, как та, о которой рассказывал отец Токко.

Королевский Летописец сделал неопределенный жест рукой.
- Как говорит Токко, чары время от времени повторяются. Другими словами, чары подчиняются определенным законам, и что справедливо в одном определенном случае, справедливо и во всех определенных случаях одного и того же определенного типа. Если бы какой-то жулик не стянул с полки Колдовскую Энциклопедию, я бы вам показал, что там об этом написано. Эту Энциклопедию составляли Летописец вашего отца, отец Летописца вашего отца и отец отца Летописца вашего отца. В ней нет ни указателя, ни словаря, а листы обтрепались и покрылись «лисьими» пятнами.
- Лисьими пятнами?— переспросил Клод.
- Да, страницы Колдовской Энциклопедии покрылись «лисьими» пятнами,— сказал Королевский Летописец.—Вы меня слушаете?
— Я хочу знать, что такое лисьи пятна!— закричал Клод.
- А, это такое выражение,— сказал Летописец.— Это значит — страницы побурели.
— «А, это такое выражение!»— передразнил его король.— Между прочим, Колдовская Энциклопедия лежит в моей спальне. Я читаю ее по ночам, когда мне не спится.— Он ударил в ладоши, и, откуда ни возьмись, появился маленький человечек весь в желтом. Клод приказал ему сходить в королевскую спальню и принести Энциклопедию.— Да возьми с собой трех человек на подмогу,— добавил он.
— Лица, желающие брать в королевской библиотеке Колдовскую Энциклопедию или какую-нибудь другую книгу, должны заполнить соответствующий бланк,— сухо сказал Королевский Летописец.
- А я не желаю возиться с вашими квитанциями, бланками, бирками и этикетками,— отрезал Клод.— Если мне нужна какая-то книга, я возьму ее, и всё тут.

Король и Королевский Летописец принялись шагать по залу в противоположных направлениях, недовольно бормоча и вздыхая. Вскоре вернулись четыре маленьких человечка в желтом, сгибаясь под тяжестью древней Энциклопедии. Они положили книгу на пол и вышли. Королевский Летописец раскрыл Энциклопедию и стал листать пожелтевшие пыльные страницы, щуря глаза и кашляя.
— Под словом «лань» здесь ничего нет,— произнес он наконец,— если не считать нескольких отчетов и сообщений о девушках, превращавшихся в лань, а потом опять в девушек, с полным и четким соблюдением всей процедуры, без каких-либо оговорок. И во всех случаях освобожденная от чар девушка знала, как ее зовут. Здесь так написано.
— Так посмотри же какое-нибудь другое слово!— закричал король.
— К примеру сказать, какое же?— спросил Королевский Летописец.
— Что там говорится о «девичьей памяти»?— раскричался Клод.— Это на букву «д».
— В данном случае «девичью память» нужно искать на букву «п»,— сказал Королевский Летописец.
— Как так?— возмутился Клод.

Голос Королевского Летописца обрел официальную твердость.
— Искомая словарная статья, сир, именуется следующим образом: двоеточие, кавычки, память, девичья, точка, кавычки.

Король закрыл левый глаз, потом открыл его и закрыл правый. Голос его был грозен.
— У меня нет ни малейшего сомнения, что слово «кошечка» здесь нужно искать на букву «о», выражение «летучая чушь»— на букву «р», «собачья мышь»— на букву «и». Ищи тайну этой безымянной барышни на букву «х», «ц» или «щ», но ищи!— закричал король так, что щиты зазвенели.

Королевский Летописец раскрыл Энциклопедию на букву «п», пробежал глазами «превращения», «приворот», «полеты на метле» и наконец нашел то, что искал,— между словами «палец» и «плутовство». Пока Летописец, кряхтя и вздыхая, читал книгу, король нервно ходил взад и вперед по залу. В конце концов он не выдержал:
- Хватит скулить! Читай, что там написано.

Королевский Летописец покачал головой.
— С ума можно сойти! Здесь полно скобок, незаконченных предложений, сносок, скрытых цитат и много слов по-латыни и по-гречески — viz, ibid, cirsa, sic!>
- А ты выбери суть, самую суть,— повысил голос Клод,— и изложи нормальным человеческим языком, без всяких там тренди-бренди.

Королевский Летописец смутился.
— На букву «п»,— сказал он,— мы здесь находим отчет о девяти случаях волшебного превращения лани в женщину.
— Ну и какие же это случаи?— спросил Клод.
— Первый случай: когда лань спасла волшебнику жизнь,— отчетливо произнес Королевский Летописец.— Второй случай: негодный волшебник хотел сыграть с людьми злую шутку.
— Будь я королем Вселенной,— сказал Клод,— я бы сломал себе шею, но покончил бы с колдовством раз и навсегда. Все так перемешалось, что поди знай, может, твоя собственная племянница на самом деле гончая.
- Во всех девяти случаях,— продолжал Королевский Летописец,— нужно обратить внимание на два момента. Во-первых, у девушек не было имени. Они помнили только названия лесов и полей, а больше ничего не помнили.
— Ха!— усмехнулся Клод.
— Кроме того, в каждом случае лань попадала в безвыходное положение.
— Ого!— воскликнул Клод.
- После чего лань превращалась в прекрасную девушку, стройную и смуглолицую, самую настоящую принцессу.
- Ох!— Клод тяжело опустился на стул. Летописец прошелся несколько раз взад и вперед. Наконец он остановился и воскликнул:
— У этих якобы девиц, у этих будто бы женщин, у этих псевдопринцесс, у этих неуловимых тварей, есть одно общее свойство, внушающее беспокойство.
— Что же это за свойство?— буркнул Клод.
— Люби их крепко, люби сердечно, и станут женщинами они навечно.— Королевский Летописец подумал немного и добавил:— Но стоит им трижды в любви обмануться, исчезнут в момент и уже не вернутся.

Клод вскочил и зашагал по залу.
— Пиши,— сказал он наконец.

Летописец взял с полки, опутанной паутиной, перо и чернила, вытащил из-за щита лист бумаги и сел на пол, скрестив ноги. Клод прикрыл глаза и изрек:
— Пиши указ. Быть посему: лань не пара сыну моему.
— Лань в любом виде, любом обличье,— заговорил Летописец,— в любом наряде, любой формы, любой внешности, в виде образа, скульптурного изображения, пародии, выдумки...
— Кто из нас издает указ?— перебил его Клод.
— Совершенно очевидно,— невозмутимым голосом продолжал Летописец,— что указ можно будет опровергнуть и не признавать, если вам вдруг вздумается изменить свое решение.
— Сотри, что написал,— сказал король. С минуту он задумчиво молчал и вдруг расхохотался:— Все это, конечно, очень грустно, но я бы отдал полкоролевства, чтобы посмотреть на Тага, второго охотника на свете, который однажды утром проснется и увидит рядом на подушке не роскошные локоны и алые губки, а волосатые уши и бархатный нос.

Король захохотал еще громче, когда подумал о Галло, а потом о Йорне лицом к лицу с принявшей свой истинный облик невестой, для которой сырость болот милей уюта домашнего очага, а простор полей лучше безмятежной жизни в семейном кругу.

Наконец король успокоился.
— Больше всего в этой немыслимой истории меня забавляет мысль о Йорне, этом поэте и музыканте, который в один прекрасный день вдруг узнает, что покорил сердце самой быстроногой лани на свете.

Он опустился на стул и вытер выступившие на глазах слезы. Королевский Летописец прошелся по залу, и свечи затрепетали. Клод трижды глубоко вздохнул.
— Ничего не скажешь — девица и впрямь тронула меня,— продолжил он.— Хорошо бы издать указ на тот счет, что она никогда и не была ланью.
— Этого нельзя сделать,— сказал Летописец.
— А что можно?— спросил Клод.
— Надобно иметь терпенье, дважды два и трижды три, миг быстрее, чем мгновенье, не забудь про то, смотри.
— Опять ты за свое,— проворчал король.— Слишком ты много болтаешь. Объясним давай принцессе, что она не человек, вдруг она поймет, в чем дело, и оставит нас навек.
— Это невозможно,— твердо сказал Летописец,— Следуя вашему же указу, эта особа дала вашим сыновьям опасные задания. Теперь обратно ждет быстрейшего из них. Тут все расписано от сих до сих.
— Я-то думал тогда, что она действительно принцесса,— сказал Клод.

Королевский Летописец пожал плечами.
— Поскольку своим указом вы объявили ее принцессой, она, стало быть, и есть принцесса, сир,— сказал он.— И de facto, pto tem!

Король поднял глаза и застонал, словно лев, которого терзают заколдованные мыши. Он направился к двери, ступая так тяжело, что зазвенели щиты.
— Надеюсь, что мои сыновья заблудятся,— сказал Клод.— Пожалуй, это единственный выход.
— Для них,— уточнил Королевский Летописец,— но не для вас. Вам еще придется возиться с этой красавицей до тех пор, пока комета, которую видел Токко, не упадет на Землю и всем нам не придет конец.

Король Клод тяжело вздохнул, нахмурился и рявкнул:
— Это вовсе и не комета, а падающий с дерева лист или какая-нибудь птица. Почему, в конце концов, добрый король Клод должен терпеть слепых шутов, пыльных клоунов и зловредных волшебников!

Он бросился вон из зала, хлопнув дверью с такой силой, что воздушная волна опрокинула Летописца на пол.

Опасное задание принца Тага

Дорога, по которой скакал принц Таг, вилась среди сучковатых корявых деревьев. Они были похожи на фигуры, застывшие в дикой пляске. С деревьев сочилась и капала на землю липкая и густая жидкость, распространяя вокруг приторно-сладкий запах, который то исчезал, то появлялся, го исчезал, то появлялся.
— Аромат вокруг кружится, поднимаясь от земли,— бормотал себе под нос Таг.— Он кружится, словно птица, трижды восемь — тридцать три.

Среди деревьев кольцами, завитушками и кругами вился сизый дым.
— Вьется сизый дым кругами,..— принц задумался, прикусив губу,— ...поднимаясь вверх ногами.
— Вот сижу я здесь, и нет у меня никакого построения ни с кем разговаривать,— послышался чей-то голос, который почему-то показался Тагу подозрительным.— Я здесь, в извилине дерева,— продолжал голос.
•— Ты хотел сказать — «в развилине»,— сказал Таг и увидел в нескольких футах над собой круглого человечка, почти совсем лысого.
— Наоборот,— не согласился человечек,— «в извилине». Только в извилине и можно извиливаться.
— Но ведь так можно шмякнуться,— сказал Таг.
— Скорее брякнуться,— возразил круглый человечек.
— И потом, нужно говорить —«настроение»,— назидательно сказал Таг,— а не «построение», как ты сказал. Нельзя так брякать словами.
— А, так это ты про слова,— догадался круглый человечек.— Я думал, тебе не нравится мой голос. А слова совсем перемешались в этом диковинном лесу, который, впрочем, не такой уж и диковинный. Схватываешь?
- А никто и не собирается тебя схватывать,— сказал Таг.— И все-таки мне не нравится, как ты изъясняешься.

Человечек окинул его презрительным взглядом.
- А меня это не интересует,— холодно произнес он.— Я все равно буду говорить «построение».

Наверху кто-то закопошился. Таг вопросительно посмотрел на человечка.
- Уже без пяти осень,— заявил тот.— Или половина мятого. Или без четверти не счесть. Не спрашивайте у меня ничего. Я сегодня не в мухе.
— Не в духе,— поправил его Таг.
- Сначала он пристает ко мне со всякими вопросами, а потом говорит, в чем меня нет,— сказал человечек.— Я извиливаюсь в извилине этого дерева, чтобы не попадаться на глаза всяким смутьянам вроде тебя, разъезжающим неизвестно на чем.
- Ты имеешь в виду моего коня?— с достоинством уточнил Таг.
- Теперь он говорит, что я имею в виду,— сказал человечек.
— Да и извиливаться ты не можешь,— сказал Таг.
— Как же это я не могу, если я только этим и занимаюсь,— обиделся человечек.— Кстати, я уже давно подумываю о том, чтобы спуститься вниз и поколотить тебя.

Таг рассмеялся.
— Давай, давай,— захныкал человечек.— Смейся над человеком, который давно думает.— Он тяжело вздохнул.— И который извиливается.
— Я уже сказал тебе, что ты говоришь неправильно,— напомнил Таг.

Человечек заплакал.
- Давай, давай,— проговорил он сквозь слезы,— смейся над человеком, который говорит неправильно.— Он сжал кулачок и крикнул:— Чтоб ты провалился вместе со своим конем!

Четыре иволги в кустах пропели «при-при-при-привет». Таг закрыл рот, затаил дыхание, зажмурился и поскакал сквозь сизый дым мимо сучковатых деревьев, источавших приторно-сладкий запах, и вскоре взору его открылась Радостная Долина.

Воздух здесь был столь кристально прозрачен, что три человека, которые приблизились к Тагу, показались ему ростом выше, чем были на самом деле. Они остановились перед конем Тага и поклонились, затем улыбнулись и снова поклонились. Таг заметил, что в руках они держали маски, очень похожие на их лица. Но первая маска была угрюмая, вторая — печальная, а третья — серьезная. Первый человек вдруг захихикал, второй фыркнул, а третий рассмеялся. Первый человек поклонился и начал так:
— Мы надеваем маски только по вчерашним и завтрашним дням.
— А поскольку эти печальные дни никогда не настают...— продолжил второй.
— ...мы не знаем печали,— закончил третий человек.— Он снял свою маску и помахал ею.— Меня зовут Уаг, это — Гаг, а это — Йаг.
— А меня,— представился Таг,— зовут Таг.
— Прекрасное имя,— сказал Уаг.
— Чудесное имя,— сказал Гаг.
— Превосходное имя,— сказал Йаг.— Как это я не придумал себе такое же!
— Добро пожаловать в Радостную Долину,— повел рукой Уаг,— в самую замечательную долину на свете, миллион раз добро пожаловать, Таг. Вы - самый блистательный, великолепный принц, которого мы когда-либо встречали.
— Вы ведь меня совсем не знаете,— возразил Таг.
— Мы знаем вас прекрасно,— сказал Уаг.
— Мы знаем вас отлично,— сказал Гаг.
— Мы знаем вас превосходно,— сказал Йаг. Таг нахмурился.
— Я еду в Тедонскую Рощу, что в Лесу Опасностей,—
сообщил он.— Мне нужно спешить. У меня совсем нет времени.
— Лес Опасностей так далеко, что вам туда и за целый день не добраться,— сказал Уаг.
— И даже за месяц,— сказал Гаг.
— И даже за целый год,— сказал Йаг.— Мы знаем это место.
— Место просто очаровательное,— сказал Гаг.
— Прелестное местечко,— сказал Уаг. Таг беспокойно заерзал в седле.
— Вы мне лучше вот что скажите: правда ли, что опасности стали страшнее, а чудовища огромней?

Три человека положили руки друг другу на плечи и стали смеяться, пока не заплакали, и плакали, пока не засмеялись опять.
— Да нет никаких опасностей,— смеялся Уаг,— ни там, ни здесь, нигде.
— Забудьте вы об опасностях,— хохотал Гаг.
- И о чудовищах забудьте,— не унимался Йаг. Они смеялись и плакали, плакали и смеялись.
- Так где же все-таки Лес Опасностей?— крикнул Таг так громко, что смех и слезы тотчас же прекратились.
— Прямо позади перед вами,— сказал Уаг.
— Скачите вдоль Пока,— сказал Гаг.
— Езжайте мимо Часу Дня,— сказал Йаг.

Они снова расхохотались, и Таг поскакал по цветущей долине, а вокруг него разносился громкий смех, бушевало шумное веселье, искрилась радость.

Он проскакал мимо Пока, весело журчавшего ручейка, проехал мимо Часу Дня, огромных часов, на циферблате которых было нарисовано смеющееся лицо. Холмы перед ним расступились, зеленая трава побурела, а потом стала серой. У края Счастливой Долины Таг промчался мимо веселого человека, который крикнул ему вдогонку:
- Гони!

Дальше путь его лежал по каменистой изрытой дороге, по обеим сторонам которой росли кусты боярышника и шиповника. Когда Таг проезжал мимо кустов, с них сыпались колючки и вонзались в землю, словно кинжалы. На дорогу, дружно гогоча, высыпало гусиное семейство. Как только Таг домчался до края долины, в погоде сделалась ужасная перемена. Ему пришлось продираться сквозь мшистый туман и стеклянную бурю. С моря налетели ураганы, муссоны и огромные волны, циклоны и торнадо вспарывали земную поверхность, а мистрали низвергались с гор.

Вскоре Таг добрался до Музыкальной речки. Перебираясь через нее, он почувствовал убаюкивающее прикосновение ее ласковых волн, и ему стоило больших усилий одолеть дремоту и не свалиться в воду. Его конь громко ржал от страха, но принц пришпорил коня и, выбравшись из речки, понесся сквозь страшный лес. Ураган с корнем вырывал деревья и бросал их на землю. Таг объезжал поваленные деревья, перескакивая через огромные трещины в земле, готовые — словно то были пасти страшных чудовищ — поглотить его вместе с конем.

Лес был охвачен пожаром, но Таг промчался сквозь него и остался невредим. Посыпался град величиной с гусиное яйцо, но Таг упорно скакал вперед. Гремел гром и сверкали молнии, дождь лил как из ведра, но принц Таг, весело напевая, продолжал путь.

Наконец вдали показалась мрачная Тедонская Роща, где обитал огромный Синий Кабан. Таг спешился и с копьем наперевес осторожно пошел вперед. Вдруг его оглушил ужасный звук, звук храпа, то вздымающийся, то опадающий. Крепко сжимая копье в руке, Таг направился к баобабу, откуда, как ему показалось, и доносился звук.

И тут он застыл от изумления: храпел не кто иной, как огромный Синий Кабан, который и спал-то всего тридцать мгновений в тридцать лет. Глаза Синего Кабана были закрыты, бока тяжело вздымались.

Таг стремительно бросился вперед, но чудовище, которое и во сне не забывало о подстерегающих его опасностях, вдруг приоткрыло один глаз и, вскочив, грозно зарычало. Но было слишком поздно. Копье Тага пронзило самое сердце Синего Кабана из Тедонской Рощи, и он замертво повалился на землю, продавив своей тяжестью яму, ставшую ему могилой.

Таг наклонился и отломил кабаньи клыки, будто то были сосульки. Спустя минуту он уже скакал к замку через грозные леса.

Неведомо откуда на дорогу скатывались огромные валуны. Над головой Тага кружилось несметное число птиц с клювами, похожими на ножницы. Бесстрашному Тагу и его боевому коню понадобилось все умение и ловкость, чтобы увернуться от камней и птиц. Наконец он выехал в поле, крепко сжимая в руке золотые клыки Синего Кабана, и поскакал к замку своего отца.

Тем временем принцесса стояла у высокого окна комнаты с высоким потолком и не отрываясь смотрела на дороги, по которым отправились в путь три принца. Дорог было три, и они расходились в разные стороны. Таг ускакал по правой, Галло — по левой, а ту, что уходила прямо, выбрал Йорн.

Как наша принцесса ни всматривалась, ни на одной из дорог она не могла разглядеть ни всадника, ни облака пыли, поднятого копытами коня. На среднюю дорогу она смотрела с надеждой и нетерпением, а на дороги, уходящие вправо и влево,— с ужасом и страхом.

Токко неподвижно сидел в своей мастерской, тщетно пытаясь подобрать рифмы к словам «время» и «печаль».

Королевский Волшебник сидел на полу в своей комнате и пытался превратить самый обыкновенный камень в слиток золота. Он тыкал в него пальцем и громко кричал: «Шурум-бурум!»— но все напрасно.

Королевский Лекарь все еще лежал в постели, попеременно то посмеиваясь над собой, то самого себя подбодряя, и при этом старался как можно дальше высунуть язык, чтобы получше разглядеть его.
— Ну-ну,— бодрым голосом говорил он,— ведь мы же можем высунуть собственный язык подальше, а?

И, огорчаясь, отвечал: - Нет, пожалуй, не можем.

Королевский Летописец сидел за высоким письменным столом в королевской библиотеке и записывал в дневник: «Невзирая на суету, метания, сомнения, ругань и вопли (сами знаете чьи), сегодня установлено, что так называемая принцесса, которую мы все здесь в замке развлекаем уже третий день, является, в сущности и по существу, самым обыкновенным оленем. Открытие тайны этого несчастного создания принадлежит мне».

Король Клод сидел в одиночестве во главе стола в банкетном зале. Раскалывая большим и указательным пальцами грецкие орехи, он размышлял, не выпить ли ему немного вина, прежде чем отправиться к принцессе и сообщить ей, в каком незавидном положении она оказалась. Рассудив, что пить вино вроде бы и незачем, он преспокойно продолжал колоть орехи.

И все-таки желание выпить вина не покидало его. Он расколол последний орех и, съев его вместе со скорлупой, ударил кулаком по столу так сильно, что серебряная чаша с орехами подпрыгнула и упала на пол.
— Эй!— закричал Клод.— Вина!

Квондо забрался высоко на дерево и спрятался в его густой листве, чтобы остаться незамеченным. Он пристально всматривался в дороги, ведущие к опасностям. Время от времени он высовывался и, глядя в сторону замка, видел принцессу, стоящую у окна.

Королевский Егерь сидел дома. Его жена вытирала глиняные горшки, рядами выстроившиеся на полке.
— Что бы там ни говорили, не верю ни единому слову,— бросала она через плечо.— Я так скажу: она никогда и не была ланью. Сами все это сочинили чтобы прикрыть свои делишки. Все вы мужики хороши. Заколдованная принцесса! Знаем мы таких! Шастают по лесам и машут ручкой каждому встречному.

Жена Королевского Лесника сняла с полки горшок, обтерла его тряпкой и с грохотом поставила на место.
— Изысканная, говоришь. Я скажу — грязная. Двадцать один год! Да ей уже лет тридцать! Нашлась принцесса!— Жена Королевского Лесника снимала с полки один горшок за другим.— Тут не хватает женщины. То-то в замке полно паутины и битой посуды. А все потому, что Ее Королевское Величество умерла. Бедняжка! Я всегда говорила, что это он доконал ее.

Она отступила от полки и окинула свою работу оценивающим взглядом.
— Если уж она действительно принцесса, то я нисколько не сомневаюсь, что она одна из семи дочерей короля Пагги, я бы даже сказала, старшая. Такая же бесстыжая, как и все остальные... Ты почему молчишь? Язык проглотил?

Королевский Лесник не отвечал. Он сидел на стуле, сложив руки на груди, и крепко спал.

Опасное задание принца Галло

Дорога, по которой скакал принц Галло, вела налево, потом направо, потом опять налево и наконец перешла в узкую лесную тропинку. Бряцая оружием и доспехами, Галло с удивлением осматривался по сторонам. Такого леса ему еще не приходилось видеть. На деревьях висели таблички с надписями: «Находим заблудившихся детей», «Срочное уничтожение великанов в присутствии заказчика», «Семимильные сапоги. Новая цена — 6.98», «Будим спящих красавиц», «Хотите быть высеченными в мраморе? Заботу об этом мы берем на себя», «Пэнтинг, Янг и К° — советы и консультации», «Наш Грааль не хуже настоящего», «Всегда в продаже — свежие кулебяки, овальные колеса, башмаки для мышей».

Но больше всего изумленного Галло заинтересовало следующее объявление: «Посетите Семиглавого Дракона из Дракории. Вход свободный, кррме лунных понедельников и безумных пятниц».

Пока Галло с немалым удивлением рассматривал таблички, к нему вдруг подошел человек. Он был облачен в бронзовые доспехи, а голову его украшал серебряный колпак.
— Твой пропуск, брат,— произнес закованный в металл человек.
— Какой я тебе брат? Я принц, и зовут меня Галло,— ответил озадаченный принц.
— В Лесу Будущего все люди — братья,— объяснил человек.
- Это звучит дружелюбно, но непонятно,— сказал Галло.— У меня, брат, нет пропуска.

Человек сделал серьезное лицо, прикрыл один глаз и заговорил тихим голосом.
— Ты производишь впечатление человека неглупого и интеллигентного,— сказал он.— Совершенно случайно у меня с собой есть набор пропусков, и я готов уступить их за песню.
- Какую же песню я должен спеть?— спросил Галло.
— В Лесу Будущего песней называют три больших изумруда,— ответил человек.— У тебя есть три больших изумруда?

Галло извлек из сумки, подвешенной к седлу, три больших изумруда и отдал их человеку, а тот протянул принцу три пропуска — красный, голубой и белый.
— Красный пропуск ты отдашь человеку в белом, голубой пропуск — человеку в красном, а белый пропуск — человеку в голубом,-- сказал он.— Так труднее разобраться.— Он кивнул головой и удалился.

Галло поскакал вдоль опушки леса и спустя некоторое время увидел еще одну тропинку. Он свернул по тропинке в лес и скакал до тех пор, пока не увидел человека в белом. Галло протянул ему красный пропуск.
- Не мог бы ты показать мне дорогу в Дракорию, где обитает Семиглавый Дракон?— спросил принц. Человек повертел в руках красный пропуск и объявил:
- Этот пропуск не годится. Печати нет, подпись неразборчива, да и штамп вчерашний,

Он сделал серьезное лицо, прикрыл один глаз и заговорил тихим голосом:
— Ты производишь впечатление человека смелого и отважного,— сказал он.— Либо я одет во все зеленое, либо ты предпринял путешествие, связанное с большим риском. Я мог бы просто порвать этот пропуск и пропустить тебя и не ставить крестик вон на том дереве в знак того, что рыцарь проехал этой дорогой, но это слишком безопасно для нашего с тобой неудобства. Поставлю-ка я лучше новый штамп, распишусь как полагается и все это, брат, за песню, за одну только песню. Так будет рискованней для всех.

Принц Галло вздохнул и отдал ему три изумруда. Он поскакал дальше и вскоре повстречал человека в голубом.

Тот повертел в руках белый пропуск и сделал серьезное лицо. Затем он прикрыл один глаз и заговорил тихим голосом.
— Ты производишь впечатление человека достойного и образованного, брат,— сказал он.— Но я не смогу пропустить тебя, пока ты мне не докажешь, что умеешь читать. А как же ты, я или вообще кто-нибудь может прочитать это?

Он вернул Галло пропуск, и тот увидел, что разобрать то, что там написано, можно было только с помощью зеркала.
— Без зеркала тут не разобраться!— воскликнул принц Галло.

Человек достал из рукава серебряное зеркало, вправленное в рамку из слоновой кости, и протянул его озадаченному принцу.
— Ну, читай, что там написано,— сказал он.

Галло прижал пропуск к подбородку и, держа перед собой зеркало, прочитал: «Забудь Прошлое, наслаждайся Настоящим, о Будущем не тревожься».

Галло поднял голову, и пропуск упал на землю.
— У меня какое-то странное чувство, что я ни Там, ни Здесь,— проговорил он,— и что это ни Теперь, ни Тогда. Я как будто застрял где-то между Позавчера и Послезавтра.

Человек в голубом сделал серьезное лицо.
— Это потому, что ты выехал из Прошлого в Будущее,— сказал он и прикрыл один глаз.— А отказавшись от Прошлого ради Будущего, ты потерял себя.— Он заговорил тихим голосом:— У тебя было Прошлое, впереди тебя ожидает Будущее, но Настоящего-то у тебя нет. Но тебе, считай, повезло — в руках у тебя настоящий подарок, достойный принцессы.— серебряное зеркало в драгоценной оправе. Вулкан сделал его для Венеры, которая подарила его Клеопатре, которая отдала его Изольде, а та завещала его моей бабушке. Я отдам тебе это зеркало всего за одну песню.

Принц Галло вздохнул, достал из сумки три изумруда и протянул их человеку в голубом.
— Как мне проехать в Дракорию, где Семиглавый Дракон стережет Священный Меч Лорело?— терпеливо спросил он.
— Поезжай направо, потом поверни направо, потом опять направо, а потом еще раз направо,— ответил человек.
— Но ведь так я вернусь на то же самое место,— удивился Галло.
— Зато это произведет на всех впечатление,— сказал человек и удалился, поигрывая драгоценными камнями.

Средний сын Клода поскакал направо и, сделав круг, вернулся на прежнее место. Там его поджидал человек в красном.
- Дай-ка мне голубой пропуск,— потребовал человек в красном. Галло протянул ему пропуск.
— Как проехать в Дракорию, где Семиглавый Дракон стережет Священный Меч Лорело?— спросил принц.

Человек в красном сделал серьезное лицо; затем он прикрыл один глаз и заговорил тихим голосом.
- Ты производишь впечатление человека сообразительного и проницательного,— сказал он.— Закрой, брат, глаза.— Галло закрыл глаза, и человек спрятал пропуск под камень.— Открой глаза, брат,— разрешил он, и Галло открыл глаза.— Ты видишь голубой пропуск, который я держу в руке?— спросил он.— Нет, не видишь, потому что я сделал его невидимым. Точно так же я и тебя вместе с твоим конем могу сделать невидимым, чтобы ты незаметно от Семиглавого Дракона взял Священный Меч Лорело. Я окажу тебе эту услугу за три песни.

Галло достал из сумки девять изумрудов и отдал их человеку в красном. У принца осталось всего двенадцать камней.
- Ну вот, теперь тебя не увидит ни человек, ни дракон. Так мы всех сразу обманем.
— Какой же дорогой ехать в Дракорию, где обитает Семиглавый Дракон?— требовательно спросил Галло.
- Трудной дорогой,— ответил человек в красном,— она петляет то туда, то сюда, да к тому же тебе придется проехать через Рощу Артанис, где слышатся стоны и вздохи.
- А как я узнаю эту рощу?— спросил принц.
- Там растут красные розы, на небе горит миллион лун, а в самой роще стоят голубые дома, и в них живут одинокие девушки, вздыхающие о своих возлюбленных, которые находятся далеко. Не бойся рычания страшного Таркомеда, не обращай внимания на лай грозного Нациль-бупера и смело скачи вперед.
- А что будет потом, когда я проеду через эту рощу?— спросил принц.
- Потом сверни направо и следуй за блуждающим огоньком,— сказал человек в красном и удалился, поигрывая драгоценными камнями.

Долго скакал Галло и наконец добрался до Рощи Артанис. Благоухание красных роз кружило ему голову, яркий свет миллиона лун слепил глаза, а жалобные стенания одиноких девушек звенели у него в ушах так громко, что он погнал коня что было сил, покуда не выехал на извилистую дорогу и свернул направо. Прямо перед ним вдруг вспыхнул блуждающий огонек, и Галло последовал за ним.

Спустя некоторое время принц услышал голоса, а затем увидел и самих людей, которые громко кричали, разговаривали, смеялись и распевали песни.

Вдоль дороги стояли столы, уставленные едой и фруктами, а также другие столы, заваленные украшениями, игрушками, побрякушками и погремушками, каких он сроду не видывал.

Деревья были увешаны громадными музыкальными инструментами, наполнявшими все вокруг чудными звуками. Люди были одеты в удивительные одежды, и танцевали они тоже удивительно, двигаясь туда и сюда, туда и сюда. Голоса их тонули в каком-то невообразимом шуме и грохоте.
— На, брат, держи!— крикнул человек в сине-черном одеянии и протянул Галло семь маленьких шариков,— Семь шариков отдам за двенадцать изумрудов. Попытай счастья!
— Странно, ты даешь мне эти шарики,— удивился Галло,— но ведь я невидимка, меня нельзя видеть.
— Еще как можно. Как божий день, как дважды два, как смертный грех. Купи шарики и забрось их.
— Ничего не понимаю,— ошарашенно пробормотал принц.
— Послушай-ка, брат,— сказал человек.— За двенадцать изумрудов ты получишь семь шариков. Эти шарики ты швырнешь в Семиглавого Дракона, который находится вон в той полосатой палатке. Этот Дракон — величайшее техническое изобретение века, бессмысленное, но совершенно замечательное. Он только и умеет, что без конца вертеть своими головами. Попытай счастья! Брось по шарику в каждую голову, и в награду ты получишь Священный Меч Лорело. Трижды два будет шесть, ни поспать, ни поесть, шарик бросишь раз пять, ни поесть, ни поспать, шестью восемь — четыре, целься лучше, как в тире. И сначала опять — трижды два будет пять.

Человек протянул Галло семь шариков и взял у него сумку с изумрудами.
— Тебе суждено проиграть,— сказал он,— а мне выиграть. Все честно и справедливо, и никто не обижен.

Он сделал серьезное лицо, затем прикрыл один глаз и заговорил тихим голосом.
— Ты производишь впечатление человека честного и порядочного,— сказал он.— А теперь послушай: пока этот механический Дракон не заведен, его головы не будут крутиться туда-сюда, и ты легко попадешь в каждую из них шариком и возьмешь Священный Меч. В награду за то, что я открыл тебе этот маленький секрет, я всего лишь прошу у тебя золотое седло с твоего коня.

Галло был так поражен, что не смог произнести ни слова. Он молча повернулся и побрел к полосатой палатке. Там он увидел Семиглавого Дракона. Головы его были неподвижны, пасти — раскрыты. Между громадными лапами лежал сверкающий меч, ради которого принцу пришлось вынести столько испытаний. Галло бросил в каждую пасть по шарику, головы попадали на землю, после чего он взял меч и вышел из палатки. Пока все это происходило, к железному сундуку, что стоял в углу палатки, неспешно подошел какой-то маленький человечек. Он раскрыл сундук, в котором хранились еще сто точно таких же мечей, и, взяв один из них, положил его между лап механического Дракона. Проделав все это, он зевнул и поплелся прочь.

Человек в сине-черных одеждах, поджидавший принца у выхода из палатки, весело помахал ему рукой, когда принц садился на своего неоседланного коня. Галло натянул поводья и быстро поскакал по уже знакомой ему извилистой дороге, оставляя позади блуждающий огонек, Рощу Арта-нис, бесчисленное множество тропинок, и, выбравшись наконец из Леса Будущего, помчался к замку своего отца, крепко сжимая в руке Священный Меч Лорело.

Тем временем принцесса стояла у высокого окна комнаты с высоким потолком в замке короля Клода и неотрывно смотрела на дороги, прислушиваясь к биению своего сердца. Она решила было помолиться, но, поскольку она помнила только названия лесов и полей, а больше ничего не помнила, на память ей не пришла ни одна молитва.

Тщетно снова и снова силилась принцесса вспомнить свое имя. Мрачное сомнение закралось ей в душу. А что, если на самом деле она всего-навсего бедная девушка, крестьянка или кухарка, обращенная в лань каким-нибудь лесным или придворным волшебником, которого она нечаянно обидела, когда доила корову или варила суп? К тому же негодный волшебник устроил так, что освободить ее от чар могут только три принца, исполнив опасные задания. Этот колдун еще, наверно, и смеялся: «Сыновья великого короля разрушат твои чары, а заодно разобьют свои сердца, да и твое в придачу, ведь ни один из них не захочет взять в жены молочницу».

Настанет, наверно, день, когда самый смелый и отважный принц положит к ее ногам трофей и воскликнет: «Будьте моей!»

И тогда она, наверно, скажет: «Меня зовут так-то и так-то, и я простая крестьянка»— или: «Мое имя такое-то, и я судомойка». Она подумала, что было бы хорошо — когда настанет такой день,— если бы первым ее руки попросили Таг или Галло, а не Йорн.

И все-таки, несмотря на свои мрачные мысли, принцесса с надеждой смотрела на дорогу, по которой ускакал Йорн.

На дорогу легли черные тени. Они расползлись и загустели как черная кровь, и стало совсем ничего не видно. Принцесса заставила себя посмотреть на дорогу, уходящую влево, а потом на ту, что уходила вправо. Было тихо, и только вдоль дороги, по которой ускакал Галло, покачивались на ветру деревья. И вдруг принцесса вскрикнула: ей показалось, что на дороге, по которой ускакал Таг, поднялось облачко пыли. Облако поплыло над деревьями, и тут она увидела, что это взлетел лебедь. Принцесса закрыла лицо руками и задрожала.

Опасное задание принца Йорна

Дорога, ведущая в Вишневый Сад, была прямая как стрела, и только изредка Йорну приходилось поворачивать чуть-чуть туда, чуть-чуть сюда. Пригревало солнце, дул ласковый ветер, где-то вдалеке кукарекал петух и слышались радостные ребячьи голоса, пели птицы.

Только однажды ветер закружил вырезанные чьей-то искусной рукой бумажные снежинки да волк поднял голову и завыл, но Йорн, взглянув в его сторону, увидел, что на нем был ошейник.

Младший сын короля Клода, хотя и ехал выполнять задание принцессы, был печален. Задание это, казалось ему, не требует ни мужества, ни отваги.
- Любой мальчишка может насобирать тысячу вишен и наполнить ими серебряную чашу,— вслух сетовал он.— С этим глиняным пугалом, Мок-Моком, каждый дурак справится. Эх, поручила бы мне принцесса сразиться с Синим Кабаном или со страшным Драконом о семи головах. Хоть кто-нибудь загадал бы мне трудную загадку, задал бы сложную задачу или поручил сразиться с доблестным рыцарем!

Не успел принц Йорн договорить, как вдруг услышал чей-то высокий и резкий голос. Он огляделся вокруг, но никого не увидел. Голос между тем продолжал:
- Помоги мне, помоги мне, Йорн, будет тебе и трудная загадка, и сложная задача, встретится тебе и доблестный рыцарь, только помоги мне, Йорн, помоги!

Принц посмотрел налево и направо, на север и на юг, вниз и вверх, и когда он взглянул вверх, то увидел ведьму, которая зацепилась за самую высокую ветку дерева, повисла там, как дымный фонарь, и горько плакала.

Принц Йорн спешился и, взобравшись на дерево, подхватил ведьму и помог ей благополучно спуститься на землю.
— Я каталась на тайфуне, да зацепилась за это дерево,— сказала она,— и помело потеряла. Вот беда-то какая.

Йорн огляделся кругом и решил, что ее помело, должно быть, затерялось в зарослях высоких растений, которые так и называются — помело, потому что они на самом деле очень похожи на помело. Он довольно долго разыскивал помело в помеле и, споткнувшись в конце концов о то, что искал, возвратил его владелице.
— В награду за твою доброту, принц Йорн,— пообещала ведьма, оседлав помело,— будет тебе и трудная задача, и сложная загадка, и доблестный рыцарь.

Она помахала костлявой рукой и полетела. Ее громкий смех разнесся далеко вокруг.

Йорн поскакал дальше по прямой дороге и спустя некоторое время повстречал Сфинкса.
— Загадай мне загадку, Сфинкс,— попросил Йорн. Каменные глаза Сфинкса смотрели прямо перед собой.

Ни один мускул не дрогнул на его каменном лице, и все-таки он произнес:
Что кружится?
Что змеится?
Что, как жемчуг, серебрится?

Йорн тут же ответил:
Это обод колеса.
Это девичья коса.
Это ранняя роса.

Он поскакал было дальше, но вдруг остановился и повернул назад.
- А что трудного в этой загадке?— спросил принц.
— Мне было трудно загадать тебе эту загадку, не раскрывая рта,— ответил Сфинкс.

Йорн пожал плечами и продолжал путь. Вскоре он добрался до огромного Вишневого Сада. Он спешился и, держа в левой руке серебряную чашу, а в правой меч, направился в сад.

Посередине Вишневого Сада, на поляне, завалившись на левый бок, лежал Мок-Мок. Ветры повалили пугало на землю, дожди смыли глину с деревянного скелета, на котором она держалась, а дерево проели черви. Голова Мок-Мока отвалилась при падении, в глазницах гнездились жаворонки. Огромная заморская птица устроилась на боку развалившегося чудовища и мирно дремала. Йорн взмахнул мечом, и она, нехотя поднявшись, полетела прочь. Неподалеку среди ржавых доспехов лежали кости рыцаря, который умер от страха при виде Мок-Мока, когда пугало было совсем новым насмотреть на него было страшно.

Ветви деревьев под тяжестью искрящихся красных плодов склонились низко к земле. Удивившись тому, что вишни могут быть такими тяжелыми, Йорн подошел к одному из деревьев. Он бросил меч на землю и попытался сорвать одну из вишен, сначала одной рукой, потом двумя, и тут обнаружил, что в руках у него вовсе и не вишня, а самый настоящий рубин в форме вишни. Все остальные деревья тоже были усыпаны рубинами, и ни один из них невозможно было оторвать от черенка, как бы сильно Йорн ни дергал.
— Ты должен сосчитать до тысячи тысяч, чтобы насобирать тысячу вишен,— раздался вдруг голос за спиной Йорна. Принц обернулся и увидел маленького человечка в остроконечной шляпе. Глаза его блестели.
- Скажи: раз, два, три,— продолжил человечек.
- Раз, два, три,— сказал Йорн.
— Четыре, пять, шесть,— продолжил человечек.
— Четыре, пять, шесть,<— повторил Йорн, и когда он быстро сосчитал до тысячи, рубин упал в серебряную чашу.
- Но ведь тысяча тысяч — это миллион,— сказал Йорн,— а сосчитать до миллиона — сложная задача!
- Ну так что же — это как раз то, чего ты хотел,— ответил человечек.

Йорн снова сосчитал до тысячи, и еще один рубин упал в чашу.
— Раз, два, три, четыре, я пришел собирать вишни, пять, шесть, семь, восемь, а здесь одни рубины, девять, десять!— громко произнес Йорн.
— Рубины, вишни, вишни, рубины,— сказал человечек,— какая разница?
— Одиннадцать, двенадцать, как это какая разница?— недоумевал Йорн.— Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать.

Человечек прошелся взад и вперед и спросил:
— Что я сейчас делаю?
— Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать, ты ходишь туда-сюда,— сказал Йорн.— Двадцать один...
— Но ведь прежде чем пройти туда-сюда, я должен пройти сюда-туда?
- Это одно и то же,— сказал Йорн.— Тот, кто, двадцать два, ходит туда-сюда, двадцать три, ходит и сюда-туда, двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять, тридцать.
— Значит, если туда-сюда это сюда-туда, то туда — это сюда, а сюда — это туда,— резюмировал человечек.
— Не вижу, как это может мне помочь в выполнении моей сложной задачи,— сказал Йорн. Он сосчитал до третьей тысячи, и третья вишня упала в серебряную чашу.— Пока я тут считаю, Таг вернется домой с золотыми клыками Синего Кабана, а Галло — со Священным Мечом Лорело и один из них женится на принцессе. Раз, два, три, четыре, пять.

Человечек сел на землю и, глядя на принца, слушал, как тот громко сосчитал до четвертой тысячи, и четвертая вишня упала в серебряную чашу. Йорн принялся считать с самого начала еще раз.
— За последние пятьдесят лет уже пятьдесят принцев приходили в этот сад собирать вишни, или рубины, для какой-нибудь принцессы,— рассуждал маленький человечек.— И ни один из них не умел логически мыслить. Я не принц и не могу сделать так, чтобы вишни — или рубины, если угодно,— вот просто так себе падали. Но я не помогал другим пятидесяти принцам собирать ягоды — или драгоценные камни,— потому что, я думаю, стоит сосчитать до миллиона, чтобы получить руку и сердце прекрасной барышни. Но в твоем случае, друг мой, нужно помнить о Таге и Галло. В падении этих вишен заключен логический секрет. Я не могу раскрыть его напрямую, но могу задать тебе несколько вопросов.
- Триста сорок восемь, триста сорок девять, триста пятьдесят,— сказал Йорн.— Давай задавай свои вопросы.
— Падает ли вишня, когды ты говоришь «девяносто девять»?
— Нет.
— Падает ли рубин, когда ты говоришь «девятьсот девяносто девять»?
— Нет.
— А когда же падает вишня, или рубин?
— Триста пятьдесят один. Когда я говорю «тысяча»,— ответил Йорн.

В чашу упал рубин.
— Тысяча!— громко сказал Йорн, и упал еще один рубин.
- Тысяча, тысяча, тысяча, тысяча!— радостно закричал Йорн, и в чашу упали еще четыре рубина.

Йорн продолжал выкрикивать волшебное слово, и ему пришлось потратить ровно в тысячу раз меньше времени, чтобы наполнить чашу тысячью рубинов, чем если бы ему нужно было считать до миллиона. Йорн обернулся, чтобы поблагодарить человечка в остроконечной шляпе, но тот исчез. Вместо него перед Йорном стоял рыцарь в черных доспехах. Рыцаря столь могучего сложения ему еще не приходилось встречать.
- Как тебя зовут, Черный Рыцарь?— спросил Йорн.
— Меня зовут Дафф, Рыцарь Скорби и Печали,— прогудел голос из-под шлема, который закрывал все лицо, кроме глаз.— Под этими деревьями я сразился с пятьюдесятью рыцарями — и вот, как видишь, цел и невредим!

Йорн поставил на землю серебряную чашу и взял меч.
— На мне стальные доспехи. Тебе не кажется, что у меня есть некоторое преимущество?— громко спросил Черный Рыцарь.

При этих словах Йорн поднял свой меч.
— К тому же предупреждаю тебя, принц, я заколдован,— сказал Черный Рыцарь, не обнажая своего меча.— А что может быть сильнее колдовства?
— Чудо.
— А что такое чудо?— спросил Черный Рыцарь.
— Любовь — вот чудо для меня.
- Ты, принц, не прав. Сильней броня.— Черный Рыцарь выхватил свой меч и, держа его над головой двумя руками, будто топор, яростно опустил его на голову Йорна, но гот сумел вовремя увернуться и нанес колющий удар по прорези в доспехах Черного Рыцаря, как раз над правым плечом.

Но Дафф успел отразить удар Йорна и в свою очередь решительно бросился вперед. Йорн был начеку и, ловко ускользая'от ударов Рыцаря, пытался достать мечом прорезь в его доспехах. В какой-то момент Йорн потерял равновесие, и Черный Рыцарь, взмахнув мечом, уже готов был опустить его на голову принца и расколоть ее как орех, но сам вдруг споткнулся о чашу с рубинами и рассыпал их по траве. И вновь по саду разнесся звон мечей — поединок продолжался. Нападая, Йорн все время метил в прорезь в доспехах Черного Рыцаря. Черный Рыцарь дышал все тяжелее и тяжелее, двигался все медленнее и медленнее, и меч свой он заносил уже не так высоко над головой, как •в первый час сражения.

Наконец Черный Рыцарь поднял меч двумя руками высоко над головой, намереваясь одним ударом решить исход поединка, но юный принц молнией бросился вперед и вонзил свой меч прямо в прорезь в доспехах. Черный Рыцарь уронил оружие на землю. Рука его повисла и закачалась, словно маятник.

Могучая фигура, закованная в черную сталь, пошатнулась и с грохотом повалилась на землю. Шлем слетел с головы рыцаря и со звоном ударился о серебряную чашу.

И тут, к своему изумлению и ужасу, принц Йорн увидел лицо человека, скрытое до того под шлемом. Его противнику было лет семьдесят. Йорн горестно склонился над ним и приподнял его голову.
— Я не стал бы с вами сражаться, если бы знал, кто вы на самом деле,— сказал Йорн.
- Ты сражался с тем, за кого ты меня принял, а это и есть доказательство мужества. Во тьме ночной порой не различишь, кто чудище, а кто простая мышь.— Голос Черного Рыцаря уже не гремел, а был тихим и спокойным. Йорн помог старику подняться и перевязал ему рану.
- Чему же мне верить?— спросил Йорн.
- Верь своему сердцу,— сказал старик.— Верь в любовь. Из любви к прекрасной девушке пятьдесят лет назад я предпринял опасное путешествие. Смелый и уверенный в себе, я отправился на поиски страшного Мок-Мока, чтобы сразиться с ним, а оказалось, что это совершенно безобидное пугало, вылепленное из глины. «Так, значит, любовь — причуда,— сказал я тогда.— И человек глуп». Подвиг, принц, не в том, чтобы одолеть ужасное чудовище или совершить великое деяние, но в том, чтобы сберечь завоеванное тобой сердце. Печаль и Скорбь стали моими спутниками с тех пор, как я, одолеваемый сомнениями, не возвратился к любимой девушке и не попросил ее руки. И до самой своей смерти я буду терпеть неудачи в сражениях с теми, кто любит, ибо когда-то я не поверил в любовь.

Йорн задумчиво помолчал. Наконец он спросил:
— А ваши братья вернулись, наверно, домой, принесли золотые клыки и серебряный меч и один из них женился на девушке?

Старик печально опустил голову.
— Она так и не вышла замуж. Дни и ночи напролет она сидела у окна, прислушиваясь к малейшему звуку, вглядываясь в даль и горько плача. Любовь ее принимала формы небесных светил и полевых цветов. Глаза ее высохли от слез. Наконец она сварила волшебное зелье из мышей, лягушек и ракушек и произнесла над ним заклинание. С тех пор доспехи мои означают Силу, а прорезь в них — это Гордость. Но как бы они ни звенели и ни грохотали, я не чувствую себя в них уверенно.— Старый Рыцарь смахнул слезу.— Ее часто видят весной. Она качается, как дымный фонарь, на дереве. Скачи же, принц, и пусть любовь будет твоей верной спутницей в пути.

Юный принц молча выслушал Рыцаря.
— Она назвала вас доблестным,— сказал он,— и прорезь в доспехах расположила подальше от сердца.

Дафф, рыцарь Скорби и Печали, тяжело вздохнул и, громыхая доспехами, побрел прочь. Вскоре он скрылся среди деревьев.

Принц Йорн быстро собрал в чашу разбросанные рубины и через минуту уже скакал к замку своего отца, и в руке его сияла серебряная чаша.

Секрет чар

В дверь постучали семь раз.
— Войдите,— сказала принцесса, и в комнату вошли король Клод, а за ним — Токко, Королевский Летописец и Королевский Лекарь.
— Мы пришли сообщить три огорчительные вещи — факт, историю и заключение,— начал Клод, и его грубое лицо залилось краской.
— Если позволите, сир,— сказала принцесса,— то сначала я поделюсь с вами своими огорчительными сомнениями.
— Ну хорошо, поделись своими огорчительными сомнениями,— согласился Клод,— если только они не затрагивают честь мою и моих сыновей.
— Ах, ах, ах,— заахал Токко, пристально глядя на принцессу.
— Не ахай,— приказал Клод,— сегодня мне не до аханья.

Он сделал нетерпеливый жест.
— Что-то я засомневалась,— продолжала принцесса.— У меня, наверно, совсем нет имени, раз я не могу его вспомнить. Может, я самая обыкновенная молочница или кухарка.
— Ах, ах,— сказал Токко.— Моя мать была простой крестьянкой, и она часто пела мне:
Когда исчезнут все принцессы,
Начнутся жуткие процессы.

- Я ничего не имею против женщины, которая сразу признается, кто она такая,— закончила свою мысль принцесса.— Но, к сожалению, нет такого закона или указа, согласно которому девушка низкого происхождения может выйти замуж за Йорна.
— Или за Тага,— сказал Клод.
— Или за Галло,— сказал Королевский Летописец.
— Мой отец часто пел песенку, в которой были такие слова:
Короли и принцы,
Болваны и балбесы...—
пропел Токко.
— Попридержи язык, а не то ты закончишь свою песенку в подземелье,— прервал его Клод. Он подошел к принцессе, которая стояла у окна и смотрела на дороги в нетерпеливом ожидании.
— Несмотря на некоторые факты, известные мне частным образом, могу поклясться — да я, в общем-то уже почти клянусь,— что вы самая настоящая принцесса королевской крови.— Он обернулся.— Обратите внимание на ее речь и на то, как она держится.
- И на то, какие тонкие у нее лодыжки и маленькие ступни,— сказал Королевский Летописец.
— И какой у нее высокий лоб и живые глаза,— сказал Токко.
— Вы введены в заблуждение!— воскликнул Королевский Лекарь. Все это время он незаметно измерял свой пульс, но не считал его; как пациент он все еще чувствовал себя больным, хотя как врач находил себя вполне здоровым.--- Это всё проклятые чары. Ничто так не сбивает врача с толку, как колдовство. Был однажды у меня пациент, волшебник, который заставлял свои синяки и ссадины плясать по всему телу и даже делал так, что они принимали вид цветка или драгоценного камня. Не будем поддаваться видимости и ложному сходству. Что есть, то было, что было, то будет. Мне нужно послушать сердце этого создания.
— Сердце этой леди,— уточнил Клод.
— Нам остается только предполагать, пока у нас нет доказательств.
- Я обещал ей факт, историю и заключение,— сказал Клод.
- Я расскажу историю,— сказал Токко.
- Я сделаю заключение,— сказал Королевский Лекарь.
- Я изложу факт,— сказал Королевский Летописец.— Итак,— обратился он к принцессе,— вы не можете вспомнить свое имя, это — факт.
— А теперь Токко расскажет историю,— продолжил Клод.
— По сути дела,— вмешался Королевский Летописец,— в сущности и по существу, в действительности и на самом деле рассказать-то можно не одну историю. Кроме истории Токко есть еще девять историй, абсолютно похожих и одинаковых.
— Обойдемся одной,— бросил Клод,— раз уж они все одинаковы.
— Я только хотел сообщить, заявить, подтвердить, заверить, изложить, признаться, объявить, уверить, заметить и сказать, что всего таких историй ровно десять, и все они подкрепляют, уточняют и подтверждают друг друга.
— Да не запутывай ты меня в словах!— вскричал Клод.— Токко, рассказывай историю!

И Токко рассказал историю, приключившуюся сто лет назад, о том, как белая лань превратилась в девушку, хотя на самом-то деле она была ланью, а не принцессой крови.

Принцесса неподвижно стояла у окна и молча слушала.
— Теперь Королевский Лекарь сделает заключение,— приказал король Клод.

Королевский Лекарь стоял в углу и охал. Он стучал себя в грудь и, сосчитав до девяти, повторял все сначала. Соединив кончики пальцев, он вышел на середину комнаты.
— Заключение, которое предстоит сделать, состоит в том, что вы фактически — воистину, вне всяких сомнений, без колебаний... но позвольте, я ведь еще не послушал ваше сердце.— Он приложил правое ухо к груди принцессы и прислушался, время от времени произнося «хм» и «гм».
- Сердце находится высоко,— сказал он наконец,— слишком высоко, да и бьется очень быстро. Я совершенно отчетливо слышу его скачкообразное биение, вызванное прыганьем через ручейки. Но чтобы вынести окончательное решение, мне нужно хорошенько осмотреть ручейки.

Король поморщился и отвернулся.
- Делай заключение,— повелел он.
— Ах да, заключение,— спохватился Королевский Лекарь.— Итак, по всей видимой вероятности — или, лучше сказать, невидимой вероятности — и, конечно же, весьма предположительно, вы, милая барышня... милое создание, являетесь самой обыкновенной, я бы сказал, ланью... Скажи «а»,— вдруг сказал Королевский Лекарь самому себе и, сказав «а», отправился в свой угол.

Король Клод уставился в холодный каменный пол; лицо его по-прежнему было красным; Королевский Летописец задумчиво перебирал в кармане печати и ленточки; глаза старого Токко, такие слабые, что он уже не мог разглядеть ни луну, ни звезды, переполнились жалостью.

Принцесса едва заметно приподняла голову.
— Если вы так и не можете вспомнить свое имя, то вы, должно быть, и вправду лань,— сказал Клод.
- Настоящая принцесса вспомнила бы, как ее зовут,— сказал Королевский Летописец.
— Особенно если учесть то обстоятельство, что у нас нет никаких свидетельств, позволяющих предполагать потерю памяти, вызванную сильным потрясением, не видим мы и явного расширения или сужения зрачков, что указывало бы на присутствие в организме какого-либо снадобья, зелья или иного уничтожителя памяти,— сказал Королевский Лекарь.— Уничтожитель,— повторил он, нахмурившись.— Разве есть такое слово?
— Ты, вероятно, хотел сказать «старатель»,— предположил Королевский Летописец.— Мне кажется, так будет правильнее, хотя, если это слово повторить несколько раз, оно потеряет смысл.
- Прекратите взвешивать слова и измерять смысл!— закричал Клод.— Лучше объясните-ка принцессе природу колдовства и принцип его действия.

Королевский Летописец откашлялся и начал:
— Колдовство такого рода,— отмеченное, как мне кажется, весьма дурным вкусом,— предполагает, что лань, приняв образ и подобие принцессы, по известным причинам не может сохранить любовь рыцаря, принца или простолюдина, коль скоро ее тайна становится известной.
— Дальше, дальше,—- потребовал король.
— И ты непременно обманешься в любви трижды,— гласит колдовская заповедь,— торжественно продолжал Летописец.— И когда ты обманешься в любви трижды, ты вновь примешь образ и подобие лани.
— И не прыгайте больше через ручейки. Это вредно для сердца,— посоветовал Королевский Лекарь.— И-и-и,— произнес он, проверяя, не болит ли у него горло.
— На колени встань, бедняжка лань!— громко сказал Королевский Летописец.
- Попридержи язык, наглец!— вскричал Клод,— С виду эта девушка самая настоящая принцесса, и так к ней и обращайтесь, покуда она стоит на двух ногах, а не на четырех.

Наконец заговорила принцесса, темные глаза ее глядели прямо и бесстрашно:
— Я прошу позволения рассказать печальную историю моему принцу, прежде чем он попросит моей руки.— Она смело подняла глаза.
— Да будет так.— Клод склонил голову.— Сказано разумно и складно, как и подобает принцессе.

Королевский Летописец еще раз откашлялся.
— Если вдруг так случится, произойдет, получится, выйдет или приключится, что тот, этот или еще какой принц все-таки не откажется от своей любви к вам, несмотря на то, что было, воистину есть и должно быть, тогда вы навсегда сохраните образ и подобие принцессы. Так гласит колдовская заповедь.

Токко сделал шаг вперед и поднял руку.
— Прошу вас не забывать, Клод, что мать ваших сыновей тоже имела некогда облик и подобие лани и все-таки была истинной принцессой королевской крови.
— Но она-то, черт возьми, знала, как ее зовут!— воскликнул Клод.— А эта лань...
— Эта принцесса, согласно вашему указу,— напомнил Королевский Летописец.
— Ну хорошо, хорошо, принцесса,— согласился Клод и, покраснев, отвернулся.
— Такой, какая я сейчас, мне быть всегда,— молвила принцесса.
— Я, пожалуй, утешу вас немного,— сказал Клод.— Никогда еще охотнику не приходилось состязаться в силе и ловкости с такой быстрой ланью, какой вы когда-то были. Такому простаку, о котором рассказывал отец Токко, за вами бы и не угнаться. Несетесь ли вы по полям или вот стоите, как сейчас, вас достойны только короли и принцы.
Стемнело, и сгустившуюся тишину, наступившую после слов короля, нарушил стук лошадиных копыт. Король подошел к окну.
— Что за чудо!— вскричал он.— Смотрите! Все три трофея сверкают, как один! Я вижу трех принцев! И пути их пересеклись в одно и то же время. Здесь не обошлось без магии и колдовства.

Токко, Королевский Летописец и Королевский Лекарь приподнялись на носки и, выглянув из-за широких плеч Клода, увидели Тага, Галло и Йорна, галопом мчавшихся к воротам замка с трофеями в руках. Их кони скакали бок о бок, точно в одной упряжке.

Принцесса стояла, закрыв глаза, спиной к окну, за которым сгущались сумерки. Неожиданно она почувствовала, как кто-то взял ее за руку, и низкий голос карлика Квондо сказал: «Идем». Они вышли из покоев принцессы, спустились по каменной винтовой лестнице и очутились в Круглом зале. Квондо усадил ее в золотое кресло с высокой резной спинкой, а сам сел на корточки на пол справа от нее.

Послышался звук приближающихся шагов, и в одну из дверей зала, с трудом переводя дух, вбежали король и его приближенные, а в другую — запыхавшиеся принцы. Зал загудел от топота, шума и гама.

Принцесса, поднявшись с золотого кресла, уже собралась было начать печальный рассказ о своей злосчастной судьбе, как принцы, положив к ее ногам трофеи: Таг — золотые клыки огромного Синего Кабана, Галло — Священный Меч Лорело, а Йорн — серебряную чашу, наполненную рубинами,— воскликнули почти одновременно:
- Я прошу вашей руки и сердца!

Наконец наступила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием. Принцы преклонили колени и молча смотрели на принцессу. Король и его приближенные стояли будто статуи. Квондо неподвижно сидел на корточках.

Прекрасная, гордая и бесстрашная принцесса поднялась и заговорила нежным голосом:
— Я не знаю, с кого начать. Все три принца положили трофеи к моим ногам одновременно,— обратилась она к королю.

Король нахмурился и повернулся к Королевскому Летописцу.
- Огласи порядок,— повелел он.
- Такого чуда еще не случалось, по крайней мере в мое время,— сказал Королевский Летописец.
- И в мое, и во время моего отца тоже,— сказал Токко.
— Но, позволю себе заметить, если будет издан соответствующий указ...— сказал Королевский Летописец, обращаясь к королю.
— Будет тебе указ!— вскричал король.— Только не тяни.
- Тогда порядок будет следующий: первым пусть говорит старший сын, ну и так далее...
— Я совершенно ничего не вижу,— сказал Токко.
— Зажгите факелы!— громко крикнул король, и голос его эхом разнесся по замку:
«ЗАЖГИТЕ ФАКЕЛЫ! Зажгите факелы! Зажгите факелы!»

По залу забегали двенадцать человечков в желтом, и спустя минуту в нишах стен вспыхнули факелы.


Принцесса взяла чашу.
— Мое сердце принадлежит вам,— сказал Йорн.

И в ту же минуту факелы перестали чадить и полыхать, в воздухе повеяло апрелем, и принцесса сделалась такой красивой, что Йорн такой красавицы не видел ни во сне, ни наяву.
— Если мне не изменяет память,— заметил старый Токко,— запахло сиренью.
— Тише,— сказал Королевский Лекарь.
— А кто этот принц, который только что взял у девушки чашу?— шепотом спросил Королевский Летописец.— Этот высокий юноша мне незнаком.

И действительно, неведомо откуда появившийся незнакомец, высокий и стройный, подошел к прекрасной девушке и взял у нее чашу, чтобы она смогла сойти по ступенькам и подать руку Йорну.

Король Клод, увидев незнакомого принца, закрыл глаза, протер их и снова открыл. Он шагнул вперед и грозно вопросил:
— Кто ты такой, из какого королевства и зачем сюда пожаловал?

Высокий принц поклонился королю и молвил:
— Прежде чем сказать, кто я такой, из какого я королевства и зачем сюда пожаловал, я хотел бы просить королевской милости.
— Ив чем же она заключается?— спросил король.
- Я, пожалуй, сделаю то, что уже давно нужно было сделать,— сказал принц и поставил серебряную чашу на золотое кресло.

Королевский Летописец откашлялся.
— Прежде всего нужно определить характер милости и должным образом классифицировать ее,— заявил он.— А потом внести ее в соответствующую книгу, засвидетельствовать и поставить печать.
— Чепуха!— сказал король.— У юноши открытый взгляд. Я удовлетворяю его просьбу.

Тогда неизвестный принц подошел к Тагу и Галло. Подняв левой рукой одного принца, а правой — другого, он семь раз стукнул их лбами и поставил на место.

Щиты на стенах зазвенели от королевского хохота.
- Кто этот богатырь, что обращается с людьми, как с игрушками?— воскликнул он.

Юный принц поклонился.
— Меня зовут Тэль, ваше величество, я младший сын Торга, всесильного короля Нортландии.
— Это богатый и могущественный монарх и, по слухам, неплохой наездник,— сказал король. Он сделал жест, чтобы юноша продолжал.

Теперь, когда вы знаете, как меня зовут и из какого я королевства, я вам скажу, что меня привело сюда. Позвольте, ваше величество, представить вам, вашим сыновьям и вашим приближенным мою младшую сестру, благородную дочь благородного короля, нареченную невесту бесстрашного принца Йорна,— Принц Тэль низко поклонился прекрасной смуглолицей девушке, чью руку крепко сжимал принц Йорн.— Ее королевское высочество принцесса Нортландии Розанора.

Клода и его приближенных так поразило сказанное юным принцем, что долгое время они стояли не двигаясь и не произнося ни слова, будто завороженные.

На лице Клода сменились все цвета радуги, и наконец на нем появился тот румянец, который бывает у человека, привыкшего проводить время за кубком вина и на охоте.
— Музыканты, настраивайте лиры и скрипки!— возвысил голос Клод.— Слуги, накрывайте на стол да носите побольше вина! Впрочем, что там вино! Расплавьте миллион рубинов! Нет, постойте-ка! Несите лучше вино в бутылках! Все эти чудеса помутили мой разум, но я не собираюсь портить свой желудок! Принц Тэль и принцесса Розанора, я вас приветствую от всей души!
— Это беспрецедентный случай,— забубнил Королевский Летописец,— а раз беспрецедентный, его трудно, если не сказать невозможно, классифицировать, координировать и регистрировать. Мы тут столкнулись с двумя совершенно отчетливыми и не связанными между собой линиями колдовских приемов, которые частично совпадают. И это совпадение в юридическом смысле и вызывает у меня искреннее сожаление.— Он продолжал бубнить, но его никто не слушал.

Заиграла музыка, забегали слуги. Все разом оживились и дружно заговорили, перебивая друг друга и громко смеясь. Королевский Волшебник устроил дождь из серебряных звездочек. В банкетном зале накрыли длинный стол, уставленный тонкими кушаньями, винами и цветами. Принц Тэль сел рядом с королем во главе стола, справа от него сидела Розанора, а слева — Йорн. Король стукнул кулаком по столу так, что зазвенел хрусталь.
- Я догадался, что она принцесса,— сказал он.— Обратите внимание, как она держится и как складно говорит.
— И я догадался,— сказал Королевский Летописец.— Посмотрите, какие у нее изящные ножки.
— И я,— сказал Токко.— У нее такой высокий лоб и красивые глаза.
— Я тоже догадался. Мне это подсказывало сердце,— сказал Йорн.

Таг и Галло со злостью смотрели в свои тарелки.
— Болван ты,— сказал Таг.
— Эх ты, балбес,— сказал Галло.

Клод огляделся вокруг, будто разыскивая кого-то.
- У нас тут есть глупый карлик,— сообщил он Тэлю,— который прячется в потемках, как коты.
— Как коты или как кот?
- Как коты,— повторил Клод.— Он умудряется сидеть в шести, а то и в семи углах одновременно.
- И давно он у вас?— спросил Тэль.
— Да месяца три,— ответил Клод. Он выпил кубок вина.— Пришел как-то невесть откуда, ну я и оставил его. Ухаживает за моими лошадьми и гончими. И, что самое главное, лучше меня разбирается в людях, в результате чего я задолжал этому беспризорному клоуну бочонок изумрудов. Никогда еще я не проигрывал пари с таким легким сердцем. Я как-то привязался к этому карлику, хотя никогда этого и не показывал. Надеюсь, с ним все в порядке.— Клод поднял еще один кубок и, осушив его, прикрыл глаза.
- Квондо исчез навсегда,— произнес Тэль голосом, который был хорошо знаком королю.

Кубок полетел на пол, а Клод, вскочив, зажмурился, потом приоткрыл один глаз и пристально посмотрел на Тэля.
- Так вы — Квондо!— воскликнул король.
— Я им был,— сказал Тэль.

Король выпил еще один кубок вина.
- Вино меня бодрит,— заговорил он,— в нем для меня потеха. Мне не соперник ваш отец. Ах да!— Глаза его заблестели.— И непогода не помеха. Не по душе мне всякие чудеса, друг мой, и будь я королем всех королей, я бы давно положил всему этому конец. У меня мало привлекательных качеств, Тэль, и всё, не сомневаюсь, оттого, что у меня нет дочерей. Если я обидел вас, то прошу меня простить. Колдовство покрепче вина, оно дурманит и более крепкие головы.— Он отхлебнул вина прямо из кувшина.— Лань — Розанора, а карлик — Тэль. Какая странная карусель.

Он с силой ударил по столу, призывая к тишине.
- О магия, о колдовство...— начал было Клод. Он поискал рифму, но не нашел.— В общем, и то и другое связало династии великого Клода и великого Торга.— Он сделал большой глоток из кувшина.— Нет лучшего охотника или знатока вин, чем я... Впрочем, не об этом речь. Мы тут сегодня видели чудо, которое требует некоторых разъяснений. Слово — юному Фэлю.— Он сел, но тут же с трудом поднялся.— Тэлю,— с достоинством произнес он и опустился на стул.

Все взгляды устремились на принца, лишь Таг и Галло продолжали вполголоса переругиваться.
- Вино помутило твой разум,— говорил Таг.
— Говорю тебе, этого Дракона заводят большим ключом,— отвечал Галло.
— Тихо!— вскричал король, и юный принц Тэль поднялся и начал рассказ о том, как он и его сестра были заколдованы.
- К моему отцу, сир, великому королю Нортландии Торгу, в дни его молодости были неравнодушны многие юные девицы,— начал принц.— Его успехи на поле брани и на охоте открыли ему путь к полусотне девичьих сердец.
— Фи!— сказал Клод.— Давайте дальше.
- И вот когда мой отец женился на принцессе, которая пришлась ему по душе, одна смуглолицая девица по имени Нагром Яф, не в силах перенести этот удар, в тот же день поклялась отомстить всему нашему роду.

Ровно один год и двадцать дней назад мы с принцессой Розанорой скакали по долине Гвейн. Когда село солнце, мы поняли, что заблудились, к тому же поднялся ветер. Взошла кривая луна, и при ее свете мы увидели неподвижно лежащую в траве большую птицу, похожую на коршуна, которая то ли сдохла, то ли уснула. Не успел я сойти с коня, как эта птица медленно поднялась и облетела вокруг нас, издавая ужасные крики, исполненные зловещего смысла. То была колдунья, подосланная Нагром Яф, и, пока мы сидели на конях, не в силах пошевелиться, она опутала нас своими страшными чарами.

Розанора тут же превратилась в лань, и ее чары могли быть разрушены только в том случае, если король и три его сына совсем загонят ее, но даже и тогда она не сможет вспомнить и произнести свое имя. Но в тот день и час, когда некий юный принц, отбросив все сомнения, признается в своей любви к ней, ее чары разобьются, как стекляшки, брошенные о камень, и она вновь станет принцессой Розанорой.

Король Клод молча пожевывал свой ус.
— А если бы юный принц Йорн не признался в любви к ней?— спросил он.
— Если бы моя сестра обманулась в любви трижды,— ответил Тэль,— она бы так навсегда и осталась безымянной.
— Со всеми этими чарами,— сказал Королевский Летописец,— обращаются крайне небрежно. Их надлежит внести в соответствующую книгу, поставить печать, а подпись заверить. Из всех предположений нашего закона самое важное гласит: если документа нет, значит его нет, И если документа нет, чары считаются недействительными, юридически несостоятельными, неадекватными, ошибочными, имеющими значение только для легковерных дураков. Вышеуказанные чары, то есть чары А и Б, известным образом затрагивающие Розанору и Тэля и обозначенные нами в дальнейшем соответственно Один и Два, должны быть пересмотрены или попросту игнорированы как юридически не имевшие места, откуда следует, что если чего-то не должно было быть, а оно было, то его не было никогда. Это куда более растяжимо и полезно, чем житейская истина, утверждающая, что раз уж что-то было, так уж было.
— Скрибле, скрабле, бумес!— проговорил король.
— Мои чары,— продолжал Тэль,— были несколько иного рода. Я превратился в карлика, но с памятью ничего не случилось. Я помнил свое имя и имя Розаноры, но ли шился способности произнести наши имена или рассказать кому-нибудь о нашей судьбе нормальным человеческим языком, будь то моя сестра или еще кто-нибудь. Но в тот день и час, когда я слышу, как некий принц, отбросив все сомнения, признается в своей любви к Розаноре, я снова стану принцем Тэлем. Если бы принцесса обманулась в любви трижды, я бы так навсегда и остался карликом Квондо.
— Как вы здесь очутились?— спросил Клод.— Как оказалась ваша сестра в нашем ужасном лесу?
— В тот год, когда с нами приключилось это несчастье, она промчалась сквозь двадцать, королевств, и Квондо неотступно следовал за ней в ста .лигах. Менестрели, рыцари и путешественники указывали мне дорогу, по которой умчалась самая быстроногая лань на свете, и я шел за ней следом. Зимой я потерял ее, но пришел сюда, потому что много слышал о вашем чудесном лесе. В чудесном лесу всегда происходят чудеса, и в душе у меня затеплилась надежда. Ведь вы король, сир, и у вас три сына, а это одно из колдовских условий. Я ухаживал за вашими гончими и конями, чтобы не есть даром хлеб, и каждую ночь выпрыгивал из окна моей комнаты и отправлялся в чудесный лес. И наконец она появилась, молнией промчалась по лесу, среди светлячков и падающих снежинок. До этого я познакомился с лесным волшебником, могучим волшебником по имени Ро. Я не мог назвать ему мое имя или имя Розаноры или рассказать ему о нашей злосчастной судьбе, но эти волшебники всегда сами все знают. Однажды он явился к вам под видом менестреля и пел песни о лани, быстрой как молния...
— То-то лицо этого мошенника показалось мне тогда знакомым,— воскликнул Клод,— и я еще говорил об этом!

Принц улыбнулся и продолжал свой рассказ:
— Каким-то хитрым образом волшебник устроил так, что Таг и Галло задержались в пути, а Йорн выполнил свое задание довольно быстро, и принцы вернулись домой не поодиночке, а все вместе.
— Это, должно быть, тот самый круглый человечек, что сидел на дереве,— сказал Таг.
— Это, должно быть, тот самый человечек в голубом,— сказал Галло.
— Это, должно быть, тот самый человечек, который рассказал мне, как насобирать тысячу вишен,— сказал Йорн.
— Я знал, что здесь не обошлось без колдовства, и тогда же сказал об этом!— воскликнул Клод.
— Что-то мне не помнится, чтобы вы говорили об этом,— сказал Королевский Летописец.
— И я не помню,— сказал Токко.
— И я,— сказал Королевский Лекарь и ударил себя по коленке, проверяя, в порядке ли у него рефлексы.
— А я помню,— сказала Розанора.—«Здесь не обошлось без магии и колдовства!»— сказали вы тогда. Я хорошо это слышала.
— Она не только красавица, но и умница!— воскликнул Клод.— Я, если можно так выразиться, играю на свирели в пустыне, такие все вокруг простофили.— Он поднял кувшин с вином, который только что перед ним поставили.
— Вот и весь рассказ о том, как были заколдованы Розанора и я,— заключил Тэль.—- Остальное вы знаете.— Он поклонился королю и сел.
— Да-да, играю на свирели в пустыне,— повторил Клод и уже было всхлипнул, но музыканты заиграли веселую мелодию.

Король Клод встал и поднял кубок с вином.
— Будьте счастливы!—сказал он, поклонившись Розаноре и Тэлю, а затем Розаноре и Йорну.— И выпьем за Торга, могущественного короля наших дней. Нальем бокалы полней!

Музыканты весело заиграли, а Королевский Волшебник пустил белых голубей и устроил дождь из красных, роз.

Королевский Лекарь, который совсем расчихался от голубей и роз, встал из-за стола и попятился к двери, кланяясь и чихая. Выйдя из банкетного зала, он очутился в темном коридоре. Сделав несколько шагов, он неожиданно споткнулся о спящую собаку с большими ушами и шлепнулся навзничь. Он поднялся и отправился в свою комнату, хромая, чихая и недовольно ворча.

В банкетном зале между тем играла музыка, а Волшебник пустил серебристый фонтан и осыпал всех золотистым дождем.

Старый Токко поднялся и прочитал надпись для солнечных часов, которая пришла ему в голову, когда он смотрел, как танцуют Йорн с Розанорой и Розанора с Тэлем:
Любви и времени срок вечный дан:
Голубки, роза и фонтан.

Королевский Летописец, который выпил больше вина, чем обыкновенно, декламировал законы и указы самому себе.

Голос Клода заглушал музыку и смех.
— Пойте веселее, пойте и танцуйте, да не засиживайтесь допоздна. Завтра в полдень мы едем в Нортландию.— При этом он подмигнул и зажмурился, а потом приоткрыл один глаз.— Я все-таки берусь утверждать, что лучше смерть, чем нортландские вина. Слыхал — их делают из гуталина. Безвкусные — как слезы черепахи, и как их только пьют монахи? Честное слово, этой жидкостью только сапоги чистить.— Он поднял кувшин своего любимого белого клодерниума.— Будем счастливы!—воскликнул он, разом осушил сосуд и отправился в свои покои сквозь смех и музыку, серебристый фонтан и золотистый дождь, розы и голубей.

На следующий день, когда солнечные часы Токко должны были показывать полдень, если только лучи смогли бы добраться до них, король, его сыновья, Розанора и Тэль, облачившись в доспехи и бряцая оружием, направились в Нортландию. Замыкали шествие сто мулов, груженных двумястами бочонками красных, белых и желтых вин.

Эпилог

С давних времен сохранился пожелтевший, весь в пыли, манускрипт, в котором говорится, что в тот день и час, когда принц Йорн сказал Розаноре: «Мое сердце принадлежит вам», раздался гром, и молния, сверкнув в чистом небе, поразила завистливую Нагром Яф и служившую ей мерзкую колдунью, и на том месте, где они находились, стало пусто, будто их стерли с лица земли никому не ведомым диковинным стирателем.

Я ничуть не сомневаюсь в подлинности манускрипта, поскольку он снабжен печатью, а подпись на нем засвидетельствована.

Читать также сказки на букву «Б»: Баба-Яга, Бедняк и смерть, Бабка-шептуха, Былинка и воробей, Белоснежка и семь гномов, Белоснежка и Краснозорька, Белая змея, Бременские музыканты, Бузинная матушка, Бей, валек!, Баба-Яга и ягоды, Бабушка, внучка да курочка, Барин и плотник, Бедный мужик, Белая уточка, Битый небитого везет, Бобовое зернышко, Бычок – чёрный бочок, белые копытца, Бородка, Братец Куст, Белый голубок, Белый медведь король Валемон, Бармалей, Барабек, Бутерброд, Бебека, Белка и волк, Большая печка, Богатырёва рукавица, Бульон из камня, Бык Кардил, Благодарная змея, Белья-Флор, Благодарная рыба, Боли, Браслет вождя, Бродяга и джинн, Буки-сирота, Барсук и лисёнок, Бабочка, Белый камешек, Бей, дубинка!, Бедняк и Счастье, Бык, осел и лиса, Братья, Блоха и профессор, Бутылочное горлышко, Безумец и мудрец, Безумный продавец мудрости, Бесхвостая лисица, Боги и Зевесов сын, Больной лев и лисица, Больной олень, Белоснежка, Боги и герои, Боги и герои: Аргонавты, Боги и герои: Дедал и Икар, Боги и герои: Кеик и Алкиона, Боги и герои: Нарцисс и Эхо, Боги и герои: Орфей и Эвридика, Боги и герои: Персей, Боги и герои: Подвиги Геракла, Боги и герои: Прометей, Боги и герои: Тесей, Боги и герои: Фаэтон, Беличья память, Белый ожерелёнок, Берестяная трубочка, Бесценный камушек, Батрак, Богатырь Байкал, Будэнэ и журавль, Благодарный заяц, Бурая корова, Батыр, сын медведя, Бедняк и Бог, Богатырь-женщина, Бык-великан, Баран, Боролдой-Мерген и его храбрый сын, Богач и пастушок, Брат и сестра, Братья-охотники, Бедняк и бохолдой, Будамшу, Будамшу Даа, Будамшу Даа и поп, Башмаки, Бедняк и два бая, Бизнес крокодила Гены, Баба-Яга и заморышек, Баба и два солдата, Баба-Яга и жихарь, Баба-Яга и Лутонюшка, Бабка и медведь, Байка про старину стародавнюю, Байка про тетерева, Балагурная сказка, Балдак Борисьевич, Барин и гусак, Барин и жена, Барин и мужик, Барин и собака, Барин и староста, Барин лает в церкви, Барин–кузнец, Барин–слуга, Барские гуси, Беглый солдат и черт, Бездольный, Беззаботная жена, Безногий и безрукий богатыри, Безногий и слепой богатыри, Безногий и слепой богатыри, Береза и три сокола, Беспамятный зять, Бесстрашный, Бирюк и коза, Болтливая баба, Большой дом из одного кирпичика, Брат и сестра, Братья охотники, Брито - стрижено, Брысь, окаянная, брысь!, Булат-молодец, Буренушка, Буря-богатырь Иван коровий сын, Бухтан Бухтанович, Богатырева рукавица, Бриф! Бруф! Браф!, Бегство Пульчинеллы, Большая морковка, Бабушка, Блуждающие огоньки в городе, Большой морской змей, Бронзовый кабан, Бедный Богач, Безбожник, Белка (В деревне, в праздник, под окном...), Белка (У Льва служила Белка...), Богач и поэт, Бочка, Бритва, Булат, Булыжник и Алмаз, Бумажный Змей, Баран-непомнящий, Бедный волк, Богатырь, Баба и курица, Биннори, Белая дама, Бабузе, Бадхланьяна и людоед, Банго а Мусунго, Бедняк и его красивая жена, Болезнь Льва, Бонгопа-Камагадхлела, Бурундук и гиена, Багрибакса, Байгуш, Байская дочь и плешивый, Беда, Биранхылу - дочь бире, Булансы-Мэргэн, Броненосец тату-мулита, Бременские уличные музыканты, Бесконечная сказка, Благочестивая разбойница, Блинчики, Белая одежка, Бедная вдова и клад, Бешт и разбойники, Белая форель, Бой Кухулина с Фердиадом, Бросай еловый корень - хватай лисий хвост!, Большая кошка из Довре, Братья-обманщики, Бес, медведь и портной, Байский сын и три мешка, Бай и казий, Бай и батрак, Бозбала, Бадал-богатырь, Буйвол и нектарница, Болтливая жена, Барбовер Зелeная Борода, Барбаик Лохо и домовой, Бедный кузнец, Бедняк и богач, Бродяга и королева Амалька, Белая медведица, Барсук и улитка, Барсук и волшебный веер, Большой праздник белой лисы, Балабурда, Богач и Еремка, Бедняк и куса, Братья Уинжарнин, Банго а Мусунго, Безрукая, Бойкая невестка, Былинка, блоха и ком земли, Больной олень, Болотный кулик и охотник, Бережливость ли это?, Бык, осeл и петух, Богач и лентяй, Богатырь Нгэтхаун Лаун, Барсук и лиса, Бедный носильщик и жадный купец, Бекри-муйо, Белая лошадь, Больше умом, чем силою, Бей, не жалей, моя палочка!, Белый мышонок, Бедно, но не плохо, Божественные люди, Болезнь или мудрость, Бобренок и Паук, Брахман и оборотень, Брахман и брахмадайтья, Бедный брахман, Бхелуа, Буйвол, Бесхвостый шакал, Братья из Бакки, Бескрылый гусенок, Батыр Боран, Братья мыши, Баклан, Лиса и Суслик, Бедняк и ханская дочь, Белый тур, или отчего вершина Эльбруса раздвоена, Белый ягнeнок, Босхасан, Белка, рукавица и иголка, Брат и сестра, Бессмертный великий Шунь, Бог и сиротка, Бланкафлор, Бацулай и Кацулай, Башмачок Изагуры, Барин-лихоимец, Благодарные животные, Бедняк и лисица, Богатырь Кедровое зернышко, Базилик зелeный и царская дочь, Базилик Фэт-Фрумос и Иляна Косынзяна, сестра Солнца, Бадай придумал, чем жить, Бедный и богатый старик, Березовый сынок, Близнецы, Белый медведь и бурый медведь, Брат и сестра, Бурундук, кедровка и медведь, Бучугды и лиса, Бедняк и богач, Бедняк и богатый хан, Баран и заяц, Барс ищет супротивника, Барс, медведь и волк, Бедный мальчик-батрак, Бедняк и богатей, Бедняк и его жена, Бедняк и семь уаигов, Бедняк, волк и лиса, Бездомная собака, Богатырь Шперлэ, Бабкин козел, Богатырь Прысля и золотые яблоки, Богатырь, Была у зверей грамота, Богатый, да скупой - бедный, да щедрый, Братья, Братья, Бесстрашная Нжери, Блошка, Богатырь и птица Симург, Болтливая птичка, Белый заяц, Березовая девушка, Боралдай, Бехнане, Благодарная лиса, Батыры из племени чудь, Белка и черепаха, Богатый и бедный, Богатырь с кедровой речки, Большая беда, Брат и сестра, Бедняк Монокто, Белка и охотники, Белка, кукушка и лягушка, Бай и охотник, Батрак Торсых, Богатырь Гувалик и красавица Велевума, Барин и черт, Батыр и Чиге-хурсухал, Бедный Илюш, Богач и бедняк, Большой заяц, Большой Эше, Бык города Бюля, Битва птиц, Богатырь Мани и Хоглен, Баночка, Баш-Челик, Бедняк и Счастье, Бабушка Чачакан-Чачакан, Богач Боилыт и бедняк Берт-Эрь, Бычы-Бычехан и Лягляр-Бергесе, Баллада о конфете, Барабашка, или обещано большое вознаграждение, Божья коровка, Бишка, Бодливая корова, Белка, Бежала мышка..., Бессмертник, Безрыбья уха, Бенгальские огни, Бой на Калиновом мосту, Беляночка и Розочка, Белые амадины, Белоснежка и Алоцветик, Братья Маугли, Берегите игрушки, Батрак, Болтунья, Бабочка, Белая шубка, Белочка-хлопотунья, Бобки, Бедняк и мудрая принцесса, Бедный юноша и мудрая королевна, Белокурая принцесса, Брайт, прелестный олень и кот, Белый олень, Болтуны, Быстрей, быстрей!, былина Святогор-богатырь, былина Илья Муромец и Соловей-разбойник, былина Илья Муромец и Калин-царь, былина Добрыня и Алёша, Братцы-вагончики и скорый поезд, Были страшилки, а стали смешинки!, Бибишка - славный дружок, Бей хвостом. Загадка солнечного дельфина, Бедный Гнедко, Березка и звезда, Бурливый Ручей и Шумливый Ручей, Божественные сказы земель славянских, Болтливая сорока, Большие и маленькие, Большой казан, Бедная женщина, Бумажная сказка, Блины - маленькие солнышки, Бронзовка-изумрудный жук, Богатство, Букверад и Схватка-Загадка, Баллада о Кольце Соломона, Бродящий цирк, Брат Буратино, Бермудский треугольник, Безголовый махараджа, Бурый мишка, чёрный нос, Боевой клич кота Микэ, Бог горы и рыба Окодзэ, Бедный сапожник, Благодарность лягушки, Бог грозы Сомбуцу, Бемби, Бац!, Блэки и Реджи, Больной лев, Бамбук о ста коленцах, Благодарный фазан, Белолбый конь, Бабушка и внук, Безымянный цветок, Белая Княжна, Буй-волк, Без кота и жизнь не та, Бизюка